Дом. Улица. Победа

Те, кто сегодня остался дома, завтра выйдут на улицы.

Ничто так не раздражает режим, как гражданин, оставшийся дома. Пожалуй, даже гражданин протестующий, вышедший на улицу с плакатом, сегодня не вызывает такой бешеной ненависти у свихнувшегося режима, как оставшийся дома. А если дома еще и вся семья – это, несомненно, лютые враги народа. С ними нужно бороться. И лучше так, чтобы решить вопрос окончательно.

Для этого придумываются всякие хитроумные приемчики. Отменяется обязательное ношение масок в общественных местах. Не выпускаются на линию автобусы, чьи водители не сняли требование носить маски в транспорте. Разрабатываются планы экскурсий для школьников, чтобы ни в коем случае в каникулы дома не сидели, а то уж больно на забастовку похоже. Пачками завозятся любые попавшиеся под руку артисты с концертами, антрепризами и творческими вечерами, лишь бы массовых мероприятий было побольше. Все для блага человека, особенно койки в реанимации.

Я сначала списывала все это на подлость режима. Потом на его прогрессирующую деменцию. Потом на маньяческую страсть к убийству. Но, похоже, дело не только в этом. Первое и главное, что заставляет Лукашенко так неадекватно реагировать на призывы остаться дома, - это память и страх. Память о весне прошлого года и страх ее повторения.

Не секрет, что долгие годы режим держался именно на них – на равнодушных. Вовсе не «ябатьки» были его основой. «Ябатек», к слову, даже в 1994 году, когда Лукашенко действительно выбрали, было меньшинство: иллюзию всенародной поддержки создало обычное протестное голосование, когда главное - не «за», а «против». А уже к концу века искренне поддерживающих Лукашенко осталось совсем мало. Перекличку можно было бы за полчаса провести. Но режим, будто атланты, держали на своих плечах равнодушные. Те, кому было наплевать, кто там во власти и что они делают, лишь бы не приближались на расстояние пушечного выстрела. Я вас не трогаю, и вы меня не трогайте – так жили миллионы. А весной прошлого года они оказались один на один с пандемией и поняли, что четверть века ошибались: они-то думали, что Лукашенко на них просто плевать, как и им на Лукашенко, а оказалось, что все не так. Оказалось, что все это время он только делал вид, будто глубоко равнодушен к соотечественникам, а на самом деле старательно и даже вдохновенно подводил их к краю бездны. И никогда не сделает ни единого шага, чтобы кого-то удержать от падения в ту бездну.

Люди наконец поняли это и высыпали на улицы. Там, на улицах, они многое узнали – и о невинных жертвах, и об омоновских берцах, и о том, что у белорусов, оказывается, есть свой флаг, и он совсем не красно-зеленый. Пришло понимание собственной незаменимости для страны. Пришло осознание необходимости смести эту маразматическую слюнявую власть. Пришла солидарность. Пришел август.

Потому режим и бесится сегодня. Он прекрасно помнит, что белорусы, которые весной добровольно оставались дома, летом выходили на улицы. В Минске это были сотни тысяч, а по всей стране – миллионы. У них не было ни опыта, ни знаний, зато теперь и то, и другое есть в большом количестве. И если выйдут снова, уже со своим опытом, знаниями и приобретенной за год злостью, - это будет совсем другой протест, смертельный для диктатуры. Так что причинно-следственная связь предельно проста: те, кто сегодня остался дома, завтра выйдут на улицы и сметут наконец этот режим.

Давайте и мы будем об этом помнить.

Ирина Халип, специально для Charter97