«Зрение упало так, что вблизи не могу рассмотреть цифры на часах»

Как живут белорусы, перенесшие коронавирус в первую волну.

В конце февраля 2020-го в Беларуси выявили первый случай коронавируса. Прошло полтора года. За это время бо́льшая часть мира перебывала в локдаунах, производители медпрепаратов запустили выпуск вакцин, но болезнь до сих пор не повержена и отпечаталась побочками на жизнях многих. Недавно мы общались с теми, кого в реанимациях буквально вытащили с того света. На этот раз нашими героями стали белорусы, которые перенесли ковид на старте пандемии и до сих пор ощущают осложнения. Подобные последствия далеко не у всех, но мы поговорили именно с теми, кому коронавирус серьезно подпортил жизнь.

Журналисты onliner.by узнали, как они живут после болезни и каким образом она изменила их мир.

«Зрение упало так, что вблизи не могу рассмотреть цифры на часах»

Пандемию, расползавшуюся по Азии, в Беларуси многие воспринимали как нечто отдаленное и инородное для нашей страны. Дескать, где тот Китай с эпидемией, а где Беларусь? Так размышлял и наш собеседник Андрей. Но первые случаи заражения у нас заставили его взглянуть на проблему иначе.

— Я подумал, что рано или поздно это может произойти и со мной. Так и случилось, — говорит собеседник. — Заболел в конце апреля и стал первым среди друзей и знакомых, кто перенес эту болезнь. Все были буквально в панике от того, что коронавирус пришел в наш круг, и названивали мне по десять раз на день.

Заразился или на лестничной площадке от соседа, или в каком-то публичном месте — точно сказать уже тяжело. Помню, что подскочила температура, пошел сдаваться в поликлинику, где посоветовали пить витамин D, и после приема у врача я сразу изолировался. Через несколько дней у меня пропали запахи и ощущение вкуса. Заболела и жена.

Стоит сказать, что перенес болезнь я в достаточной легкой форме, но самое неприятное началось уже позже. Появилась одышка, из-за чего я не мог нормально подняться на несколько этажей.

Кроме того, прошел комплексное обследование — в результате получил самые плохие анализы в своей жизни.

Выявились в том числе проблемы с гормонами, с печенью, приходилось постоянно принимать препараты для реабилитации организма. Так продолжалось около полугода, а потом в целом начал чувствовать себя получше. Но, несмотря на это, до сих пор остались проблемы с гормонами и зрением.

Если издали вижу хорошо, то вблизи разобрать надписи достаточно непросто. Вот сейчас смотрю на свои смарт-часы, и некоторые цифры передо мной расплываются. И если мой гормональный фон еще, возможно, улучшится, то хорошее зрение уже вряд ли вернется. Много усилий было предпринято в этом направлении за эти полтора года, но ничего мне не помогло. Не скажу, что это критично, однако точно неприятно.

Что интересно, в моем случае от коронавируса даже есть какие-то положительные моменты. После него я обратил внимание на свое здоровье, изменил рацион, полностью отказался от алкоголя, вредной пищи и в итоге похудел на 15 килограммов.

К антиковидным ограничениям тоже отношусь положительно, хотя та же вакцинация — вопрос сложный. Но я склоняюсь к тому, что делать прививку мы с супругой будем, однако вакцину пока еще не выбрали. А в целом у меня нет какого-то страха, что, мол, коронавирус поделил жизнь на до и после. Понимаю, что ковид — это то, с чем нашему поколению придется жить. И не думаю, что в обозримом будущем появится какая-то панацея от болезни. Мы просто со временем точно поймем, как нужно будет правильно вести себя в отношении этого заболевания.

«Обычные для меня запахи пропали на год»

Татьяна Ефремова — одна из первых белорусок, перенесших коронавирус. По крайней мере именно так писала про нее белорусская пресса весной 2020 года. Она работает художником-модельером и постоянно представляет свои коллекции на Belarus Fashion Week. В феврале прошлого года Татьяна на несколько дней по работе летала в Италию. Когда женщина вернулась из Милана, врачи обнаружили у нее ковид. В итоге она столкнулась не только с болезнью, но и с локальным буллингом: некоторые жители Витебска обвиняли ее в том, что завезла вирус в родной город.

— Была в недоумении, что люди могут такое говорить. Пандемия — это мировое явление, и рано или поздно она пришла бы и к нам. Я всего-навсего была на тот момент первой белоруской, у которой подтвердили заболевание. Так сложились обстоятельства, что я дизайнер, человек публичный, обо мне часто пишут. И когда мне позвонили журналисты, даже не подумала, что болезнь нужно как-то скрывать. А из всего произошедшего развилась история с буллингом. Неприятных комментариев и слухов с обвинениями в мой адрес в интернете хватало. Но пока я болела и лежала в больнице, сумела весь этот негатив пережить.

Коронавирус страшил меня тогда своей неизвестностью. У нас о нем вообще ничего не знали. Но, сравнивая с тем, как болеют сейчас, понимаю, что перенесла его относительно легко. К сожалению, из-за COVID-19 ушли из жизни мои близкие люди, а муж только что перенес болезнь тяжело. Он десять лет живет с пересаженным сердцем. Должен был привиться, но вакцины, которая ему подходит по показаниям врачей, у нас пока нет. В итоге течение болезни, как я уже говорила, было тяжелым.

Ничего жизнеутверждающего по поводу этой болезни сказать невозможно. Все думали, что коронавирус схлынет через полгода, но как долго он будет продолжаться, сейчас никто не знает. Это очень опасный вирус, и последствия от него я ощущаю до сих пор.

Физическая слабость после коронавируса была очень долгой. Работаешь, работаешь, а потом тебя накрывает так, что дальше уже ничего делать не можешь.

Какое-то время были проблемы с памятью. Что касается запахов, то они вернулись ко мне в таком виде, как были раньше, только через год.

Очень долго присутствовали фантомные запахи, которых раньше не существовало. Определенные продукты стали пахнуть для меня совершенно иначе. Даже свой парфюм я долгое время слышала совершенно по-другому.

Сейчас думаю над тем, чтобы вакцинироваться: все-таки практика показывает, что прививка спасает от тяжелого течения болезни, а коллективный иммунитет в некоторых странах начинает работать. После вакцины, судя по всему, болезнь переносится в менее тяжелой форме.

Я хоть и поправилась, однако ковид все равно оставил в моем организме какой-то след. Но он не изменил мой подход к жизни. Я хочу продолжать работать, растить детей и находить удовольствие в каждом прожитом дне. Сейчас модно говорить, что важно «быть в моменте», проживать [жизнь] здесь и сейчас полностью, и это действительно так.

«Головокружение стало для меня привычным делом»

Дмитрий работает инвестором, вкладывается в стартапы. По его словам, работа не привязана к конкретному месту, поэтому начало 2020 года он провел за границей — в Испании. Вернувшись весной в Беларусь из Андалусии, он занялся строительством загородного дома и в итоге оказался среди больных «короной».

— Со стройкой мне помогал мой отец, выступавший в качестве прораба, и в какой-то момент он заболел. Скорее всего, заразился от кого-то из строителей, работавших на участке. Мои родители живут в небольшой деревне, старались никуда не выезжать, но, как видим, не повезло, и коронавирус папа подхватил случайно.

Мы, честно говоря, были готовы, что кто-то может заболеть, и я уже знал протокол действий. Я достаточно спортивный человек, у меня крепкое здоровье, поэтому решил, что буду вместе с родителями, а заболевание на мне вряд ли серьезно отразится. В итоге ожидаемо заболел, но перенес без сложностей. А вот у отца болезнь протекала по тяжелому сценарию. Он попал в туберкулезный диспансер в Боровлянах и увидел весь тот треш, который творился вокруг: когда диспансер, рассчитанный на 200 человек, начинает вмещать в несколько раз больше и медсестры просто не знают, как работать с таким количеством пациентов. Все буквально учились на лету.

К примеру, в то время белорусы в большинстве своем не понимали, зачем нужен пульсоксиметр. Интерес к этому прибору до пандемии был практически нулевой. Но мой знакомый доктор из Нью-Йорка сказала, что пульсоксиметр должен быть всегда под рукой у родителей и что его срочно нужно приобрести. Найти его в Минске было целой эпопеей! Качественные немецкие стоили по 500 рублей, а ждать два месяца доставки из интернет-магазина было непозволительной роскошью.

На второй день поисков я нашел его у соседей, и благодаря этому аппарату, можно сказать, мой отец и выжил. Сатурация у него падала до 88. Его доставили в больницу с обширным поражением легких, положили на кислород, и буквально сразу началась борьба за его жизнь, которая продолжалась 35 дней. К счастью, все закончилось хорошо.

Три летних месяца 2020-го на эйфории никакие побочки не чувствовались.

Периодически возникали какие-то легкие недомогания, но я списывал это на то, что какой-то вирус цапает и антитела защищают. Но прошлой осенью началось самое неприятное: неожиданно возникло головокружение.

В первый день я не придал этому особого значения, а на второй головокружение повторилось раз пять. Списал это на недостаток кислорода, сделал проветривание помещения, но ничего не ушло. А через пять дней ощутил первую паническую атаку в классическом виде: предобморочное состояние, давление под 160 и пульс под 130 ударов в минуту. После того как меня забрали в больницу скорой помощи, мне сказали, что я здоров, и отпустили. Но голова все равно продолжала кружиться, и волнение никуда не уходило.

Следующие 10—12 дней я провел в различных медцентрах, пройдя все обследования, какие только можно было пройти. Вывод: здоровый человек. Как спортсмен. Вскоре к упомянутым проблемам добавились головные боли, изжога и куча нетипичных для меня состояний. И, собственно, все это продолжается у меня волнообразно до сих пор. Бывает, что отпускает, и я несколько дней чувствую себя хорошо, а иногда происходит так, что прижимает, появляется неожиданная головная боль. Головокружение стало привычным, и оно не вызывает волнения. Что я предпринимаю? Лечу симптоматику. Вот так и живем.

По словам моей знакомой из Нью-Йорка, так проявляется постковидный синдром, в моем случае вылившийся в тревожность и дисфункцию нервной системы.

О постковиде недостаточно знаний, и на данный момент не очень понятно, сколько он будет продолжаться и как его можно купировать. Однако в интернете уже появились отдельные группы, в которых общаются люди с симптомами, похожими на мои. По этим разговорам стало понятно, что у кого-то проходит через три месяца, у кого-то на это уходит год, а у кого-то, как у меня, продолжается до сих пор.

Из-за коронавируса моя жизнь очень сильно изменилась. Ведь для меня, как для здорового и спортивного человека, не знавшего бед, подобные проблемы стали откровением. Но, во-первых, привыкаешь, а во-вторых, начинаешь учится купировать разные состояния. При головных болях, как говорил, пью ибупрофен, а если закружилась голова, то окатываю себя холодной водой.

Кроме того, научился устранять факторы, провоцирующие панические атаки. Стал больше спать, меньше пить кофе и переживать по пустякам. Уже знаю, что делать, и в последнее время мне стало немного легче. Так что если буду продолжать выполнять то, что описал выше, панических атак вообще быть не должно.

Прекрасно понимаю, почему постковид так отыгрался на мне. Когда я практически поборол COVID-19, от него почти умирал отец. Это был колоссальный стресс. Знаете, что помогало мне расслабиться? Вино. Какое-то время я выпивал по бутылке в день. Для меня, непьющего, этого было много. Подобное занятие переросло в привычку. В определенный момент пить я перестал, однако мой организм подобного не принял. На это наложился негативный информационный фон в стране, из-за которого я нервничал, и все вылилось в расстройство нервной системы.

Недавно прочитал в первых исследованиях подобного рода, что предположительное сокращение продолжительности жизни у перенесших коронавирус составит от года до десяти в зависимости от тяжести заболевания. Надеюсь, в моем случае все будет наоборот и я проживу как можно дольше. 2021 год научил меня бороться со стрессом и быть спокойным. Это касается и моей деятельности, в которой в этом году я отказался от рисковых инвестиций. Лучше получить меньше доходности, но при этом чувствовать себя хорошо.

«Просыпаюсь с ощущением, как будто не спала всю ночь»

Как только в Беларуси появились первые заболевшие, Наталья сразу начала принимать антиковидные меры: носила маску и соблюдала социальную дистанцию. Но это все равно не уберегло ее от коронавируса.

— Заразилась я на работе в июне прошлого года и весь месяц провела на больничном, — рассказывает собеседница. — Перенесла болезнь в легкой форме с небольшой температурой от 37 до 37,5, слабостью и потерей обоняния. Сначала меня лечили от ОРВИ, а после того, как пропал запах, я сдала мазок, и мне сказали: «Ой, больше к нам не приходите! Сидите дома». Несмотря на легкое течение, мне было страшно. Подкашивала сама неизвестность. Я ничего не знала и не понимала, что будет дальше, не станет ли мне еще хуже.

После того как мне закрыли больничный и я вернулась на работу, очень долго чувствовала слабость и одышку.

От метро до офиса 5—7 минут пешком, и я, преодолев это расстояние, ощущала себя так, как будто бы пробежала кросс. Мне приходилось садиться, приходить в себя, и только потом я могла начинать рабочий день.

У меня испортился сон. Я ложусь спать в десять вечера и просыпаюсь в шесть утра. Через год после болезни поняла, что встаю с ощущением, как будто не спала всю ночь, не отдохнула или легла за полночь. Присутствует ощущение постоянного недосыпа.

Мне до сих пор очень сложно концентрировать внимание. Если надо сосредоточиться на чем-то одном, то это еще полбеды, но если параллельно возникает несколько новых задач, то обязательно что-то упущу, забыв, к примеру, купить что-нибудь в магазине. Слабость хоть и в меньшем объеме, но тоже осталась. Бывает, постираешь белье — и все, уже нужно передохнуть. Ощущение усталости несоизмеримо с нагрузкой. Раньше я подобного не чувствовала.

После болезни прошло полтора года. Что я могу сказать? Если побочки, которые у меня остались, рассмотреть по отдельности, то вроде бы ничего страшного. Но если сложить все вместе, то качество жизни ухудшилось. Мне 37 лет, и хотелось бы в этом возрасте чувствовать себя все-таки получше, активнее и бодрее.

К самой проблеме коронавируса я относилась очень настороженно — и продолжаю относиться так до сих пор. Всегда ношу маску, массовые мероприятия с сыном не посещаем и соблюдаем дистанцию. Стараюсь читать больше медицинских статей, чтобы понимать, к чему удалось прийти ученым. Хочется, конечно, больше конкретики и определенности, чтобы чувствовать себя спокойнее. По поводу побочки врачи ничего не говорят, никто ничего не знает. Я просто надеюсь, что она уйдет. Либо придется приспособиться и как-то жить с этим дальше.