ИП: Сейчас просят в кредит даже детские ботинки

Индивидуальный предприниматель объяснил, почему ушел с рынка.

Вадим больше десяти лет работал индивидуальным предпринимателем на рынке в одном из белорусских райцентров. Когда-то уйти в ИП с государственного производства его заставила жизнь. Сейчас жизнь заставляет уйти из ИП.

О причинах, из-за которых пришлось принять это нелегкое решение, Вадим рассказал «Салідарнасці».

— Началось все с 2016 года, когда нас обязали иметь накладные на все реализуемые товары, в том числе ввозимые из России. Именно на московских оптовых рынках закупаются очень многие белорусские ИП.

Требовалось, чтобы в этих накладных, выписанных российскими поставщиками, был указан номер таможенной декларации, по которой товар был ввезен и растаможен. При этом список товаров по декларации должен был совпадать с товарами, указанными в накладной, иначе она считалась недействительной, за что полагался нешуточный штраф. К тому же НДС на ввозимые товары перестал быть фиксированным, как раньше, а должен был исчисляться из расчета 20% от суммы ввезенного, то есть указанного в накладной, — уточнил собеседник.

Он говорит, что те самые российские поставщики, у которых нужно было требовать документы, — были «чаще всего китайцами, работающими по правилам рынков, где существуют свои законы».

— И вначале следовало бы их привести в соответствие с законами РФ и «Таможенного союза». Понятно, что ради таких, как мы, мелких предпринимателей, покупающих дешевый товар совсем небольшими партиями, никто не будет менять свои правила.

Мы пытались это объяснить, мы выходили бастовать, мы прекращали работать, в некоторых районах рынки вообще закрывались на два-три месяца, но нас все равно никто не услышал.

Что оставалось делать? Либо уходить, либо попытаться выполнить требования. На этих же рынках в Москве есть парни, напоминающие тех, которые в 90-е у нас предлагали «рубли, доллары, марочки». Только эти продают «сертификаты, накладные, декларации». Напечатанная накладная в те годы стоила 1200 российских рублей, а заполненная от руки на бланке с печатью — 500 рублей.

Понимаете, есть нарушения, в которых виноват сам предприниматель, например, умышленно не пробил чек. Но здесь речь шла о требовании, которое мы изначально не могли выполнить и честно об этом предупредили. Когда мы поняли, что никто не будет с нами разговаривать, мы закрыли павильоны и ушли с рынков переждать, осмотреться. Я сам тогда не работал два месяца.

Конечно, нам было бы гораздо удобнее, а, главное, спокойнее работать, соблюдая закон, который бы не ставил перед нами невыполнимых задач. Но представители налоговой, собрав нас на собрание, так и сказали, мол, разве вы не знаете, где «берутся» накладные. А после того, как им показали эти «накладные», они, прекрасно все понимая, сразу одобрили и еще похвалили, дескать, можете, если захотите, — вспоминает Вадим.

Он считает, что, какой бы ни была мотивация изменения требований, никакой выгоды государство от этого не получило.

— Вполне возможно, что от нововведения хотели получать больше налогов, только они не учли… человеческие слабости. Поскольку мы сами могли заполнять эти накладные, никто не мешал вписывать в них любое количество и любые закупочные цены. Никто не хотел платить больше. В результате суммы оказывались меньше, чем когда были без накладных и с фиксированным НДС, — говорит собеседник.

Следующий ощутимый удар по мелкому бизнесу нанесли, считает он, запретив с 9 июля этого года наличный расчет, и апеллирует все к тем же «законам» оптовых рынков.

— Раньше мы могли закупать товар на сумму до 100 базовых за наличные и этого всем вполне хватало. А сейчас любая продажа, на какую бы сумму она ни была, должна быть безналичной.

Кто-то, узнав про эти изменения, еще до июля, когда можно было работать по налу, ввез большие партии товара, причем, везли сразу все — и летнее, и демисезонное, и даже зимние куртки и шапки. И сейчас эти продавцы распродают как бы остатки. Кто-то снова решил переждать несколько месяцев и взял тайм-аут. Кто-то, как я, не видит выхода в ближайшей перспективе и решил вообще уйти, — делится мужчина.

Он доволен, что его уже не коснутся проблемы, связанные с обязательной маркировкой и кассовыми аппаратами, которые в этом году обязали установить абсолютно всех:

— Раньше это требование касалось только тех, у кого есть павильон. Теперь аппарат должен быть у каждого, в том числе и стоящего на рядах. На аппараты обязали установить СКНО (средство контроля кассового оборудования). И теперь ИП платят ежемесячно не только 16 рублей за обслуживание кассового аппарата, но и еще 10 за обслуживание СКНО. Вроде бы мелочь, но, если посчитать всех ИП, то сумма получится немаленькая. При этом, зачем нам дополнительный контроль, никто объяснить не может. Но главное — это то, что кассовый аппарат не выдерживает низких температур. Как будет вестись расчет зимой, пока никому не известно, — недоумевает предприниматель.

За последние пять лет, по его наблюдениям, количество торговцев на рынке в городе уменьшилось примерно на треть. Вадим не исключает, что столько же продавцов рынки могут лишиться и в связи с последними изменениями в законодательство.

— Рынок в районном городе или городке — это до сих пор единственное место, доступное для многих белорусов не из крупных городов, где и рынков может быть несколько, и торговых центров много. В райцентр едут со всего района, из поселков и деревень.

Это те, кто не поедет за пальто ни в Милан, ни даже в Минск. У них есть деньги только на китайскую куртку с дешевого рынка. Например, в нашем городе, когда мы все бастовали и рынок не работал, сразу начался так называемый «рост незаконной предпринимательской деятельности». К нам приходили буквально домой и умоляли продать ту самую куртку, потому что наступают холода, а альтернативы серому китайскому ширпотребу в райцентрах просто нет.

У большинства жителей нашего города зарплата не дотягивает до 500 рублей. Даже если муж с женой и получают заветную тысячу, при условии, что в семье, например, двое детей, могут ли они себе позволить пару обуви за 100-150 рублей? Нет, конечно. 40-50 — это их потолок, — рассуждает предприниматель.

При этом он не может не отметить и тот факт, что количество покупателей китайского ширпотреба на рынках также уменьшилось за последние годы.

— «Медовые годы» у нас закончились давно. Во-первых, появились интернет-магазины с тем же товаром. Мы же, вместо того, чтобы развиваться и креативить, чтобы с ними как-то конкурировать, из-за непонятных законов «поджали хвост» и снизили обороты. Никто не хочет сильно вкладываться в развитие, пришлось снизить до минимума ассортимент и модельный ряд. Конечно, покупателям не понравилось то, что вместо 20 моделей джинсов у меня осталось только пять. И так у всех.

Несколько лет нечестную конкуренцию нам составляли азиатские торговцы. Мы безуспешно пытались добиться равных условий. Им можно было открывать павильоны на тысячи квадратных метров на центральных площадях. А сколько и каких налогов они платили, вообще непонятно, потому что цены у них были ниже, хотя мы видели их товар, он закупался в тех же точках, что и наш.

Почему в нашей стране поддерживали чужих, а не своих предпринимателей, для нас осталось загадкой.

Конечно, свои коррективы и в нашу сферу внес ковид. Во время него каждая поездка за товаром превратилась в незаконную. Если раньше мы садились в автобус, ехали на ночной рынок и на следующий день возвращались, то сейчас единственным транспортом, на котором можно привезти товар, являются грузоперевозчики. Приходится с ними договариваться, не повезешь же кучу клетчатых баулов на поезде.

Можно заплатить водителю, он сам съездит на рынок, где ему продавец прямо в машину поставит товар. Водитель передаст ему деньги. Особо смелые ездят сами, спрятавшись в грузовых отсеках.

Общий снизившийся уровень жизни людей тоже отразился на покупательской способности. Было время, когда покупатель мог сразу рассчитаться за натуральную шубу, а сейчас просят продать в кредит даже детские ботинки. А, бывает, вообще приходит мать с ребенком в рваных кроссовках и умоляет отдать ей пару с отсрочкой оплаты до зарплаты, потому что ребенку уже завтра не в чем идти в школу, а в кошельке денег не осталось. И ты входишь в положение, потом что город маленький, а это твоя или чья-то соседка или родственница. Ты отдаешь ей эти кроссовки просто так, хотя обязан и деньги взять, и по кассе пробить, — рассказывает Вадим.

Он полагает, что одной из целей всех нововведений государства было обратить внимание на белорусские товары.

— Они имеют все необходимые документы, логистика намного удобнее. И некоторые действительно закупили «свитанки», «купалинки» и прочее. Но этот товар на наших рынках оказывается совершенно неконкурентоспособным. В итоге его пришлось распродать ниже закупки себе в убыток.

Потому что нельзя заставить человека купить то, что ему не нравится. Допустим, у нас на рынке — некачественный китайский трикотаж, но там покрой, который нравится молодежи. Если сейчас модно оверсайз, то это будет оверсайз, это будет та длина, которая нужна подростку, те принты, о которых он мечтает.

За трикотажем лучшего качества наши люди тоже вряд ли пойдут в белорусский магазин, потому что там майка стоит от 20 рублей, а в секонд-хенде — от 3. И так по многим позициям.

С одной стороны, вроде бы все логично, любая страна хочет создать более приоритетные условия для своих производителей. Но, если вы хотите, чтобы ваш товар продавался, делайте его конкурентоспособным, и он сам вытеснит тот, который проигрывает.

У нас же пошли другим путем — решили убрать конкурентов какими-то извращенными способами, придумывая спорные правила. А работать, постоянно нарушая закон, не каждый может выдержать даже психологически. При этом штрафы за нарушения для нас предусмотрены несоизмеримые с нашим уровнем доходов,— заключает предприниматель.