Помощник главного арбитра АБФФ рассказал про чистки в белорусском футболе

24.11.2021 спорт

Большинство спортсменов выступают за перемены.

Помощник главного арбитра АБФФ Евгений Пранович в большом интервью «Трибуне» рассказал, что побудило его открыто заявить о своей позиции.

Жестокие события, последовавшие после президентских выборов в августе прошлого года, шокировали многих беларусов, в том числе из мира футбола. А первыми его представителями, согласованно заявившими свою позицию, стали отечественные арбитры и инспекторы. 134 из них 14 августа 2020-го подписали коллективное письмо к Владимиру Базанову – полковника с депутатским прошлым просили использовать свои связи в силовых структурах, объяснить, что все митинги носят исключительно мирный характер, и помочь остановить насилие представителей власти против простых беларусов. Антинасильственными лозунгами дело, правда, ограничилось: от каких-либо политических требований в письме отказывались, заявляя, что «футбол вне политики». Как показало время, этого виду (как и белспорту в целом) не удалось – система собирается мстить за любые высказывания против своей деятельности.

Среди пострадавших оказался и молодой лайнсмен Евгений Пранович, хотя подписать упомянутое письмо он не успел, несмотря на свое желание это сделать. Специалист обслуживал матчи беларусских чемпионатов с 2015 года, а последние два сезона работал в высшей лиге. В нынешнем году Евгений на полтора месяца был лишен матчей из-за того, что в поединке на День Победы не надел красно-зеленую бутоньерку.

Сейчас 28-летний помощник главного арбитра решил завершить карьеру в Беларуси, о чем сообщил в опубликованном на днях открытом письме, где выразил свое негативное отношение как к происходящим в стране событиям, так и к беларусскому футболу. Следом Пранович рассказал «Трибуне» о том, что побудило его открыто заявить о своей позиции, а также о том, как устроено взаимодействие между арбитрами и АБФФ, где на первый план вышла идеология.

– Когда я окончательно понял, что заканчиваю судейскую карьеру в Беларуси, захотел, чтобы об этом узнали все, решил объяснить причины такого поступка. Мне хотелось своим примером показать, что не обязательно терпеть все, что происходит в Беларуси, в беларусском футболе. Нужно дать этому огласку и сопротивляться существующей несправедливости.

– Как пришла идея написать открытое письмо?

– Написал Андрею Чепе, спросил, как лучше сделать, какой написать текст. Но я у него спрашивал именно о письме в федерацию. Чепа же предложил выступить открыто, через «Трибуну». Честно, стеснялся об этом спросить. Связался с «Трибуной», а дальше уже пошло-поехало.

– Это письмо стало неким криком души?

– Так и есть. После августа 2020 года тяжело было находиться во всей обстановке в футболе. Еще в прошлом году прекрасно понимал, что мы, все судьи, делаем что-то неверно, что нужно что-то менять. Сам себя спрашивал, правильно ли я делаю, продолжая обслуживать матчи чемпионата страны. При этом неоднократно слышал слова, мол, да, много несправедливых вещей происходит, но судьи не должны лезть в политику, арбитры – это такие люди, которые должны быть посередине. Я с этим был категорически не согласен, потому что видел, что происходило в стране, видел и понимал, к чему идет наш футбол. Более того, прекрасно осознавал, что будет с футболом в Беларуси. Имею в виду идеологическую работу, пресс, лимиты на зарплаты.

Для меня было непонятно, когда тех игроков, которые выступали против насилия, снимались в видео, подвергали прессу, а в это время их коллеги из команд молчали. Это страшно, если честно.

– Кто говорил вам о том, что судьи должны быть посередине?

– Это все-таки внутренняя кухня, и называть фамилии я не могу, потому что это будет неправильно. Единственное, скажу, что говорили так не коллеги, а люди из федерации, фамилии которых прекрасно всем известны.

– Судьи стали первыми в футбольном мире Беларуси, кто открыто высказался против насилия в Беларуси, – более 130 человек подписали письмо. Как вообще развивалась та ситуация?

– Как уже известно, инициатором этого письма был [лайнсмен] Виталий Малютин. Он вообще большой молодец. Его поступок очень смелый. К сожалению, этого мало, потому что, по сути, что мы тем письмом могли изменить? Надо было принимать какие-то более радикальные меры. Например, прямо сказать, что если в стране продолжится насилие, если заключенных не выпустят и если АБФФ никак не вмешается в ситуацию в стране, то судейский корпус предпримет определенные шаги. Думаю, только таким образом мы могли как-то повлиять на происходящее. Впрочем, не исключено, что и эту инициативу задавили бы, просто убрав несогласных. По-моему, Владимир Базанов выдвигал идею всех недовольных, то есть подписавших письмо, отодвинуть от судейства. На их место поставили бы ребят, которые со всем согласны. Их, к сожалению, достаточно. Молодых парней, которые судили бы потом «вышку», нашли бы. Но это, определенно, нанесло бы серьезный удар по чемпионату, потому что матчи топовых беларусских клубов должны судить все-таки топовые арбитры, а не молодые, у которых совсем нет опыта.

– Как письмо против насилия было воспринято в судейском корпусе?

– Люди поддержали его, свои подписи оставили более 130 человек. Думаю, из-за того, что письмо нужно было срочно опубликовать, не все успели подписаться. Но, в целом, мои коллеги с одобрением восприняли эту инициативу. Да и как по-другому? Кто одобряет насилие?

– После этого руководство АБФФ проводило какие-нибудь разговоры с подписантами?

– А АБФФ никогда ничего не сообщает судьям, если принимает какое-то решение. Арбитрам не дают матчи раз, второй, третий – и никто ничего не объяснит, пока сами арбитры не позвонят в федерацию и прямо не спросят, что происходит. И вот только после этого арбитры узнают, что, оказывается, тогда-то и тогда-то сделали что-то неправильно.

Игрокам сборных забыли «договорняки», Зайцев и Ковальчук влияли на судей через Базанова, давили на тех, кто против насилия. О чем фонд Герасимени рассказал УЕФА

– Это стандартная практика для АБФФ?

– Да. И это, по-моему, неправильно. Нужен же диалог, чтобы человеку объясняли, что он ошибся, поэтому в отношении него принимается соответствующее решение. Если человек далеко живет, то можно даже банально позвонить и объяснить, как не надо делать, как правильно нужно было поступить в той или иной ситуации. Но нет, в АБФФ такого вообще нет. Никто никому ничего не сообщал.

Я сам в 2021 году полтора месяца не судил вообще ничего и даже не понимал почему. Точнее, догадывался, но мне никто не звонил. А сам я не такой человек, который будет звонить в федерацию и узнавать, почему же мне не дают игры. Хотя, я знаю, многие ребята, у которых судейство на первом плане, обычно разбирались, почему же их не назначают на матчи. Потому что это какие-никакие, но все-таки деньги.

– Ваше отстранение от матчей «вышки» связано с тем, что вы не надели красно-зеленую бутоньерку на игре в День Победы?

– Думаю, да. Но в федерации вообще как поступили? После игры «Шахтер» – БАТЭ я должен был обслуживать матч первой лиги, причем об этом было известно до поединка в Солигорске.

– То есть надели бы вы или нет, в любом случае в следующем туре судили бы матч в Д2?

– Да, есть такая практика, что делаются назначения на несколько туров вперед. Если ты отработал хорошо, то ничего не меняется. Если допустил какую-то грубую ошибку, то могут и снять с игры. Но я матч в Солигорске отработал хорошо, поэтому через неделю поехал на первую лигу. А потом мне дали матч второй лиги, затем – матч 1/64 Кубка страны, что по уровню тот же Д3. При этом нужно понимать, что в Беларуси судьи высшей лиги очень редко обслуживают поединки второй. Только если где-то серьезно накосячат и получат плохую оценку. Но мне давали вторую лигу, и в довесок ко всему – матчи за километров 300 от Минска. И, по интересному совпадению, в бригаде арбитров, которые также не надели бутоньерки. А потом и вовсе – полтора месяца затишье.

– И вам никто ничего не объяснял?

– Именно. Мы только с ребятами, которые, как и я, не надевали бутоньерки, созванивались, обсуждали эти моменты. И все говорили, что и им никто ничего не объяснял.

– Расскажите подробнее о той ситуации с бутоньерками.

– Тур был разбит на три дня, матчи проходили с 7 по 9 мая. И вот как раз на День Победы состоялась встреча в Солигорске, на которой я работал. Я ехал и не знал, что мы должны будем надеть бутоньерки, никакого отдельного письма или приказа в федерации не было по этому поводу.

В день матча мне коллега позвонил и спросил: «Женя, а ты собираешься надевать бутоньерку?». Я отвечаю: «Как в прошлом году?». Когда услышал, что теперь не георгиевские ленты, а бутоньерки в красно-зеленых цветах, удивился и сказал, что такое надевать не стану. Когда мы приехали на игру, состоялось предматчевое совещание, на которое делегат матча [Сергей Ильич] принес в конверте бутоньерки. Он, кстати, ничего не сказал, не было слов о том, что нам необходимо их надеть. Я даже потом этот момент уточнял у главного арбитра [Дмитрия Доли], он сказал, что прямых указаний не было, но все же надевают. Я же наотрез отказался.

– Вы в тот момент думали о каких-то последствиях?

– Прекрасно понимал, чем это все может обернуться, не вчера же в Беларусь приехал. Осознавал, что сделают со мной, сколько матчей после этого не буду судить. И все равно был готов. Мне просто не хотелось надевать бутоньерку только ради того, чтоб и дальше обслуживать матчи высшей лиги. Для меня совесть важнее.

Я со многими ребятами из судейского корпуса общался, знаю, кто за перемены, кто против. Это постоянная тема для обсуждений. После выборов прошлого года не было, наверное, ни одной игры, где судьи не обсуждали бы то, что творится в Беларуси. Все прекрасно знали мои взгляды, мою позицию. Честно скажу, так ни разу и не встретил среди своих коллег тех, кто сказал бы, что события в стране – это нормально, ничего страшного не происходит. Все были против насилия, все хотели справедливости и перемен.

– Абсолютно все?

– Может, так совпадало, что я встречал именно таких людей, но с кем я ни ездил на игры, все ребята придерживались того, что в Беларуси творится беспредел.

– Однако, согласно докладу БФСС, Сергей Стецурин и Андрей Василевич были «ручными» судьями АБФФ.

– С ними после выборов я ни разу не работал, мы не пересекались. Слава Богу, потому что не хотелось бы мне во всем этом, о чем говорилось в докладе Фонда, участвовать. Ведь потом не докажешь, причастен к тем или иным решения в матче или нет. Если судил в одной бригаде, значит, ты соучастник. Что касается гражданской позиции Стецурина и Василевича, то все и так понятно, эти люди уже показали, что они из себя представляют.

– Вы говорите, что судьи были против беззакония в Беларуси. Тогда почему люди молчали, принимали все, как есть, и дальше работали?

– Это уже другой вопрос. Наверное, арбитры просто боялись потерять то, что у них есть. Судейство – это как хобби, которое можно совмещать с основной работой и при этом получать какие-то деньги. Поверьте, разговоров с моей стороны было очень много, я говорил: «Ребята, ну как так можно? Мы можем сделать то и то, что-то изменить». Но я все время слышал: «А кто нас поддержит? Да нас всех после этого поубирают, сделаем хуже только себе. А тут какие-никакие деньги». Я удивлялся: «Да какие деньги? У нас половина судей высшей лиги работает на одной игре в месяц. Вы 500 рублей боитесь потерять?» Мне отвечали утвердительно, потому что для кого-то и 500 рублей – это нормальные деньги, и ради них люди готовы терпеть и молчать. Честно, для меня это было непонятно.

В итоге я устал стучаться в закрытые двери, искать понимание у своих коллег, которые, вроде бы, не согласны, но все равно принимают существующую реальность. Поэтому решил, что сам молчать не буду, и написал открытое письмо.

– Были среди ваших коллег те, кто пытался вас как-то вразумить или заставить замолчать?

– Нет, я таких не припомню. Люди всё понимали, слушали меня, но сами предпочитали оставаться в стороне.

У нас была одна ситуация, которая могла привести к серьезным последствиям, но авторитетные арбитры нас, молодых, переубедили, сказали, что ничего не поможет, это все ерунда, главная задача все равно не будет решена – освобождение заключенных и отставка сами знаете кого. При этом мы только себе сделаем хуже. Поэтому все заглохло. Не скрываю, что одним из инициаторов всего этого движения был я.

– А можно подробнее о том, что предпринималось?

– Мог произойти бойкот со стороны судей, то есть могло дойти до полной остановки чемпионата.

– Этого не случилось из-за давления авторитетных судей?

– Не то, что из-за давления. Просто эти арбитры не вписались. Мы вели с ними диалог, обсуждали, но нам дали понять, что нашу идею не поддерживают. А если не вписываются авторитетные специалисты, то как я, 28-летний ассистент арбитра, который в высшей лиге только два года, могу за собой потащить? Если бы эти судейские акулы поддержали, то остальные потянулись бы, и что-нибудь обязательно сработало бы.

– Федерация как-то воспитывала судей в идеологическом плане? Может, заставляла подписывать провластное письмо?

– Слава Богу, такого не было. А если бы было, то, возможно, я бы раньше ушел из судейства. Наше, судейское, начальство прекрасно понимало, что если нас попросят сделать то и то, то начнется настоящая война. Люди, которые придерживаются такой же позиции, как и я, просто собрали бы вещи и ушли. Мы с ребятами даже это обсуждали: не дай Бог начнется идеологическое давление, никто с этим мириться не станет.

Единственное, о чем нас просила федерация, это не давать никаких интервью, никуда не лезть.

– Насколько знаю, вы и так не имеете права в течение сезона общаться с прессой.

– Вообще, да. Никаких комментариев. Но тут была дополнительная просьба молчать.

– Вы лично надеялись на какие-то перемены если не в стране, то хотя бы в АБФФ?

– Наверное, со временем перестал в это верить. Хотя понимаю, что на что-то нормальное можно было бы надеяться, если бы на должность начальника департамента судейства и инспектирования пришел грамотный человек, который отказывался бы выполнять все приказы руководства. Тогда, возможно, все поменялось бы к лучшему. Но…

Фонд спортивной солидарности уже рассказал, что при судейских назначениях фамилии менялись, черкались, заявки переписывались. Это же ненормально, когда начальник департамента делает назначения, приносит на подпись руководству, а там кого-то вычеркивают, кого-то ставят.

– С вами бесед на предмет того, что на матчах той или иной команды нужно работать так и так, не проводилось?

– Лично со мной нет, потому что я все-таки ассистент арбитра, а главные решения принимает судья в поле. Но я знаю, кому звонили и говорили, что начальство видит эту команду, допустим, в высшей лиге, или такой-то коллектив должен занять такое-то место в таблице, поэтому нужно ему помочь. И все делалось настолько бесстрашно – такие вещи обсуждались просто по телефону.

– Когда был опубликован доклад Фонда, где всплыли случаи специальных судейских назначений, какая на это последовала реакция среди арбитров?

– Я в то время месяц уже как не судил, ни с кем близко не общался, поэтому ничего не слышал. Но лично я был слегка шокирован. Не понимал, как люди на такое шли. Хотя и раньше можно было предположить, что что-то тут нечисто. Например, как обслуживаются матчи, где играют «Крумкачы», решающие поединки судит один и тот же арбитр. У меня были определенные мысли по этому поводу, но после публикации доклада я был шокирован. Зачем ребята шли на это? За лишних 500 рублей? Для меня это непонятно.

Может, конечно, у них были причины так поступать? Например, детей нечем кормить, на операцию какую-то нужны деньги. Но если просто так, потому что сказали в АБФФ? Это очень страшно.

– Вы устали молчать, открыто высказались. Какая-то реакция на ваше письмо уже последовала?

– Коллеги сразу же начали мне писать, поддерживать. Ни одного негативного сообщения я не получил, все пишут только позитивные вещи. Хотят меня видеть в будущем в Лиге чемпионов :). Добрые слова я услышал не только от коллег-судей, но даже от инспекторов – и бывших, и действующих.

– Можно сказать, что многие представители судейского корпуса, да и вообще беларусского футбола, прекрасно понимают, что сейчас происходит в стране и в виде спорта, но почему-то боятся говорить?

– Конечно. Я хочу сказать, что значительное большинство людей из моей сферы выступают за перемены, но так уж сложилось, что если ты что-то скажешь, то лишишься всего. Поэтому люди боятся. Он понимают, что их могут закрыть за слова.

Уверен, что если бы я был сейчас в Беларуси, то на матчи до конца сезона меня бы уже не ставили. Да, может, ко мне бы уже приехали и обыскали квартиру, не исключаю этого. Просто за то, что я сказал о том, что есть на самом деле, никого не оскорбляя.

– Руководство АБФФ понимает, что многие, если не большинство, из их подчиненных за перемены и не разделяют ту политику, которой придерживаются спортивные чиновники?

– Конечно. Но при этом даже те люди, которые находятся в федерации, вынуждены там работать. Как говорится, они заложники ситуации. Это, по-моему, не совсем правильно. Да, в АБФФ хватает честных людей, я многих знаю, но они выбрали свой путь и держатся за свое место. Это их выбор.

– Как думаете, ваш поступок как-то сможет побудить их действовать?

– По поводу работников АБФФ не знаю, но если говорить о моих коллегах-судьях, то некоторые ребята со мной уже связались. И есть те, кто всерьез настроен покидать наш чемпионат и Беларусь. Причем это не последние люди в судейском корпусе.

– К чему это может привести?

– АБФФ потеряет ценные кадры, уровень судейства значительно упадет. Не смогут 10-15 человек вытащить весь чемпионат. Это тяжело как физически, так и морально. Да и надо понимать, что у всех случаются травмы, болезни. У нас топовые арбитры, у которых богатый опыт работы на крутых матчах, иногда ошибаются. А представьте, если на важные матчи будут назначать молодых судей, у которых вообще нет никакого опыта?

– Сейчас вокруг белорусского футбола и АБФФ в частности очень много негатива. К чему это может привести?

– Я думаю, что судейский коллектив может рассыпаться, люди уйдут из этой сферы. Останутся, наверное, только возрастные ребята, которые привыкли так жить. Они знаете, как думают? «Ну, я же ничего плохого не делаю. Сужу себе и всё. Мне сказали помочь, я отсудил, как смог». Хотя бывает такое, что арбитра просят помочь, а нужная команда, не дай Бог, проигрывает, даже несмотря на усилия судьи, его «закрывают» на месяц. Я в шоке от этого. Как можно так делать?

– А какое будущее ждет АБФФ? Можно ли ожидать каких-то изменений?

– Да вряд ли. Понимаете, в федерации снизу доверху такие люди, которые делают то, что им говорят. У них есть свое мнение, но оно внутри, и только вечером дома люди высказывают женам, детям. Когда же приходят на работу, выполняют то, что им говорят. Такие люди и нужны системе. Поэтому нужно менять психологию.

– Какие у вас дальнейшие планы?

– Месяц отдохну, соберусь с мыслями и буду связываться с местными федерациями. Мне уже предлагали помощь, и даже не единожды, чтобы наладить контакт с федерациями и включаться в работу в другой стране. Думаю, все возможно, все будет.

Источник