Недостаток финансирования и изоляция. Что мешает развитию белорусской науки?

В научной сфере накопилось немало проблем. Так, по удельному весу затрат на науку в ВВП Беларуси, мы существенно отстаем от ведущих стран мира. Также белорусской науке не хватает денег, вдобавок она изолирована от внешнего мира.

«Еще с поздних советских времен был заложен образ Беларуси как достаточно научно-развитой страны. Считалось, что БССР находилась на высоком уровне, особенно, что касается технических и естественных дисциплин. И скорее всего  это действительно соответствовало действительности», – рассказал на конференции доктор политических наук и директор Института политических исследований «Палітычныя сфера» Андрей Казакевич.

Правда, политолог заметил, что после 90-х годов (распада Советского Союза) стала видна общая тенденция к падению научного сектора в экономике.

Также, например, количество людей, задействованных в научной сфере, в 2020 году было самым низким за весь период с конца 1960-х годов.

«Упало и значение науки в экономике. В советский период у нас доля науки в ВВП была 2%, сейчас – это 0,5-0,6%», – привел данные эксперт.

Нужно отметить, что в западных странах-лидерах доля науки в ВВП чаще всего составляет 3,5-4,5%. В Литве и Росси этот показатель равен примерно 1%, то есть в два раза выше, чем у нас.

«Как это может сказаться на ближайшем будущем? Вряд ли стоит ожидать серьезного оживления в этом секторе. Потому что в последние годы мы видели сокращение людей занятых в этой сфере. И хотя в планах правительства отмечается, что наукоемкость должна вырасти до 1,5%, непонятно, за счет чего можно обеспечить такой рост, так как каких-то инвестиций в эту сферу мы не видим», – рассказал Андрей Казакевич.

Недостаток денег

Эксперты считают, что одной из ключевых проблем белорусской науки также является нехватка финансирования.

«Институализированная наука финансировалась все время скорее по остаточному принципу. Основную часть финансирования вообще должна была быть найдена самостоятельно. Поэтому, скорее всего, и далее объемы финансирования науки будут сокращаться», – считает экс-директор Института социологии НАН Беларуси, старший аналитик «Центра новых идей» Геннадий Коршунов.

«И здесь еще вопрос, что будет сокращаться быстрее: количественный состав, качественный состав ученых и исследователей или финансирование?», – заметил он.

Трудно говорить о каких-то перспективах институализированной науки, когда она перешла на остаточное финансирование и когда потери кадров, которые были в 90-х годах прошлого столетия, не компенсированы до сих пор, считает Коршунов.

Постепенно, в последние годы, наука как сфера все больше уходила от университетских форматов и все больше превращалась в сферу, подконтрольную государству и подчиненную под запросы конкретных министерств и ведомств, добавил он.

А вот, по мнению Андрея Казакевича, то, что государство финансирует только небольшую часть исследований, хорошо. Так как это происходит в большинстве развитых стран.

«Где сектор исследований и разработок большой, там государство вкладывает в науку только около 20%. В Беларуси же около двух третьих средств завязаны на государстве», – рассказал он.

В этом как раз и есть основная проблема, считает политолог.

«Белорусский и иностранный бизнес не вкладывается в исследования и разработки. И только здесь нужно искать выход из сложившейся ситуации: чисто на бюджетных деньгах вряд ли можно обеспечить нормально функционирующую сферу исследований и разработок», – отметил он.

Наука в изоляции

Также Казакевич озвучил еще одну проблему. По его словам, белорусская наука остается изолированной от внешнего мира, даже в сфере технических и естественных наук, где нет идеологического содержания.

«Сотрудничество нашей Академии Наук в основном ориентировано на постсоветское пространство, прежде всего на Россию. Даже по количеству проектов, конференций в 60% случаях – это Россия», – подчеркнул эксперт.

Такого же мнения придерживается и магистр биологических наук, лицензиат TEDxMinsk Анна Козлова.

«Белорусская наука очень ориентирована на Россию, на контакты в этой стране. И это в большей степени политизированное и культурное решение, чем научное. Научная изоляция не работает, не существует национальных наук, – поделилась она. – Наука – вещь международная, и она не может существовать в изоляции без контактов между учеными. И это касается не только образования и участия в конференциях, но и совместных проектов».

Что надо менять?

В целом, реформировать в сфере науки в Беларуси нужно многое, считает Козлова, и начинать надо с образования.

«К примеру, наше образование не предполагает, что наш ученый, получая образование, едет на семестр в какой-нибудь зарубежный институт. Кроме того, наше научное образование дает немного возможностей для международных научных контактов», – отметила она.

«Что касаемо научной коммуникации, она вообще слабо развита в Беларуси, – считает Анна Козлова. – Не существует никаких постоянных контактов между медиа и научными лабораториями, которые бы давали белорусскому обществу представление, чем занимается белорусская наука».

Академия Наук – нужно ли реформировать?

А вот что касается белорусской Академии наук, в том виде, в котором она сегодня существует, она, вероятнее всего, не нужна, полагают эксперты.

«Но что с ней делать?», – задался вопросом Геннадий Коршунов.

По его словам, вопросы о реорганизации Академии наук ставились не раз. Был даже вариант ее переформатирования из советского типа, который существует сегодня, в сообщество академиков, как это происходит на Западе. Однако, вопрос так и остался не решенным.

«Основная проблема нашей Академии наук – это устранение конфликта интересов. У нас сейчас она занимается и научными исследованиями, и распределением денег на научные исследования, и регулированием сферы научных исследованием, и оценкой эффективности научных исследований. А это неэффективно. Первое, что надо сделать, разъединить управленческие и исследовательские функции», – резюмировал Андрей Казакевич.