Очень северный Курдистан

Задуманная в Минске схема с мигрантами сработала не так, как ожидалось.

Панорама с толпами беженцев, штурмующими границы Евросоюза, стала привычной новостной картинкой последнего десятилетия. Казалось, что этим уже давно никого не удивишь. Но стоило беженцам появиться не в Италии или на Балканах, а на границе Польши и Беларуси, и случившееся быстро стало крупным мировым событием.

Дело в том, что добраться им туда помогли не торговцы людьми и прочие мафиозные структуры, а белорусские власти. Из-за этой разницы пропустить их внутрь ЕС стало невозможно – то, что в других условиях было бы актом гуманизма и верности общечеловеческим ценностям, тут превращается в потакание диктатору и готовность прогибаться под его шантаж.

В результате всего за несколько дней польско-белорусская граница перехватила у донбасского фронта статус самой опасной разделительной линии в Европе. Мир встревоженно вглядывается в любительские видео оттуда и прислушивается, не звучат ли выстрелы. Потому что Беларусь – ближайшая союзница России, а Польша – активная участница НАТО.

Провалы белорусской стороны

Лукашенко не смог использовать пограничный кризис, чтобы добавить себе популярности что внутри страны, что за рубежом. Годами он угрожал Евросоюзу тем, что в ответ на санкции он может открыть границы для неконтролируемого потока мигрантов, наркотиков и контрабанды, которые хлынут в Европу без его защиты. Этим летом белорусский правитель, похоже, решил, что пришло время воплотить эти угрозы в жизнь – за последние месяцы в СМИ появилось немало доказательств того, что приток беженцев к польской и литовской границе происходит не без содействия властей Беларуси.

Скорее всего, немалую роль в принятии такого решения сыграли эмоции самого Лукашенко. Ему, видимо, очень хотелось как-то отомстить Польше и Литве, которые стали в Евросоюзе главными лоббистами разрыва связей с Минском и введения против Беларуси все новых санкций. Беженцы казались удобным инструментом – учитывая, что обе страны известны своим болезненным отношением к проблеме миграции.

Особенно важно для Минска было заставить европейцев снова с собой разговаривать. Политический кризис, разразившийся после президентских выборов 2020 года, за считаные месяцы уничтожил все те достижения на западном направлении, над которыми белорусские власти так кропотливо работали в 2014–2019 годах. Из донора региональной стабильности Беларусь превратилась в изгоя, а от былой многовекторности остались только те векторы, что указывают на Восток.

Ситуацию надо было исправлять, и Лукашенко попытался сделать это так, как мог. Создал у границ ЕС кризис, чтобы принудить европейцев возобновить диалог. Уже несколько месяцев белорусские власти не устают повторять, что разговор с ними – единственный способ решить проблему мигрантов.

Однако задуманная в Минске схема сработала не так, как ожидалось. Критика Польши и Литвы за жесткое обращение с беженцами оказалась довольно вялой. Ее надежно заглушают единодушные заявления Запада, что нельзя позволить Лукашенко шантажировать соседей и Евросоюз с помощью миграционных потоков. Вместо осуждения и изоляции Варшава и Вильнюс получили репутацию пострадавших за принципиальность, и можно с уверенностью сказать, что уже в ближайшие недели Беларусь ждут новые санкции, а вместе с ними и еще большая изоляция на западном направлении.

Максим Саморуков, «Московский центр Карнеги»