О силе сопротивления

Дух диссидентского сопротивления опять становится последней и единственной силой, противостоящей новой деспотии.

Возможно, в будущем 2021 год назовут переломным. К сожалению, ничего хорошего в этом нет, вовсе не каждый перелом в судьбе страны благотворен. Если окинуть уходящий год общим взглядом и выразиться кратко, то можно констатировать: авторитарный режим в России существенно укрепился, а общественное сопротивление ему существенно ослабло. Вряд ли для кого-то будет откровением, что эти два процесса крепко взаимосвязаны. Сегодняшняя диспозиция такова: власть агрессивно наступает, общество сдает позиции. По правде говоря, иначе и не бывает. В вечной конфронтации между властью и обществом нет нейтральной полосы – свободную территорию всегда занимает сильнейший.

В 2020 году власть объявила наступление на права и свободы граждан, сначала приняв в марионеточном парламенте, а затем подтвердив на шутовском референдуме изменения в действующую Конституцию. От нее и так мало что оставалось, но сама беспрецедентная по наглости процедура ясно дала понять обществу, что его мнением власть не интересуется.

За словами последовали дела. С арестом Алексея Навального и эмиграцией большинства его ближайших соратников в России исчезла последняя точка кристаллизации политического протеста. Старые политические инициативы выдохлись, новые не появились. Да и откуда им было взяться, если политическое поле в стране тщательно вытоптано, утрамбовано и зацементировано? Любая действительно оппозиционная активность связана с риском. Охотников рисковать не находится.

О политической активности эмиграции серьезно говорить не приходится: это ребяческие игры, состязание амбиций и самоудовлетворение, в России эффективность такой работы близка к нулю. Не встречая общественного сопротивления, авторитарная власть закусила удила. Более всего это относится к подавлению свободы слова. Закономерный процесс: после разгрома политической оппозиции вольное слово и свободный информационный обмен остаются главными угрозами для авторитарной власти, поскольку способствуют пробуждению гражданского активизма и политического сопротивления.

Сегодня Россия находится в начальной стадии процесса полного выкорчевывания свободы слова из общественной жизни. Пока ограничения сводятся главным образом к маркировке неугодных СМИ и журналистов "иностранными агентами" и обязательствам подчиняться введенным правилам. Абсолютное большинство русскоязычных изданий выполняет эти требования. Это этап психологического слома независимой журналистики. Победив в первом раунде, власть непременно перейдет к более жестким мерам, пока российская журналистика не уподобится советской, а журналисты не превратятся в пропагандистов, оправдывая свой выбор необходимостью остаться в профессии.

По этому лекалу уже произошел слом политической оппозиции, и сегодня мы имеем только марионеточные "оппозиционные" партии, исполняющие роль демократической декорации авторитарного режима. По этому же принципу будет вестись и уже ведется борьба с любыми независимыми общественными структурами, даже далекими от политики – единственно потому, что Кремль считает необходимым контролировать все и всех.

В этом же направлении ведется наступление на свободу предпринимательства. Большой бизнес уже практически полностью подчинен исполнительной власти. Средний и мелкий бизнес пока еще живы, но пребывают в полузадушенном состоянии. В ближайшее время очередь обязательно дойдет и до них. Никакая форма независимости не укладывается в рамки тоталитарной идеологии. Сегодняшние события в России – убедительное свидетельство намерений реставрировать тоталитаризм.

Конечно, все переживают: что можно сделать в такой ситуации? Внутри страны время политического противостояния авторитаризму уходит, приходит время противостояния морального. Ныне приходится отстаивать уже не столько политические ценности, сколько человеческое достоинство и право быть гражданином: право говорить, писать, читать, сочинять, молиться, обсуждать острые темы, не подчиняться произволу, не участвовать в подлостях режима.

Те, кто до недавних пор мечтали составить политическую конкуренцию власти или быть добросовестными критиками режима при гарантиях личной безопасности, должны понимать: это модель вчерашнего дня. Они еще могут немного поторговаться ради своего статуса, признавая себя "иноагентами" или цепляясь за муниципальную власть, но уступки приводят только к тому, что федеральная власть ощущает победную силу репрессий и обретает уверенность в правильности избранного пути. Любые компромиссы она воспринимает как слабость. Уступки неизбежно ведут к еще большему репрессивному гнету.

Через 30 лет после крушения коммунизма печально сознавать, что дух диссидентского сопротивления опять становится последней и единственной силой, противостоящей новой деспотии. Но это сила, которая может переломить ситуацию и вернуть Россию на путь демократии.

Александр Подрабинек, "Радио Свобода"