Кто стал главным белорусом 2021 года?

Пора подводить итоги.

Сайт Charter97 подвел итоги уходящего 2021-го года вместе с координатором гражданской кампании «Европейская Беларусь» Дмитрием Бондаренко. В интервью он выделил значимые события, последствия которых отразятся на жизни страны в ближайшем будущем.

— Беларусь продолжает жить революцией. Подводя итоги года, все невольно подводят промежуточные итоги более 500 дней борьбы за свободу. Чего удалось добиться за это время?

— Первое, что действительно в Беларуси произошло — это революция. И я сторонник того, чтобы не считать революционными событиями какой-то короткий промежуток времени. Считаю, что революции могут продолжаться и несколько лет, а в Беларуси как раз такой случай. Очень важно, что восставшие белорусы стали субъектами белорусской политики, а через своих представителей — и международной.

Отмечу, что Лукашенко впервые за все время абсолютное большинство демократических стран не признает легитимным. Его считает узурпатором все демократическое сообщество.

Важно, что теперь цивилизованный мир ввел реальные экономические санкции против Лукашенко, эти санкции скоординированы между США, Европейским союзом, Великобританией, а также многими странами, которые являются членами НАТО или которые стремятся войти в Европейский союз. Это страны от Канады и даже до Сербии, где пророссийское руководство. Ну и, безусловно, важным достижением является то, что белорусы продолжают борьбу. Они не смирились. И это абсолютно очевидно.

— Уходящий год был очень насыщенным. Какие основные события, которые повлияли на расклад сил в Беларуси, вы бы отметили?

— Режим удержался благодаря невиданным со времен Второй мировой войны репрессиям. Одновременно режим допускает все больше ошибок, а эти ошибки очень сильно бьют по самому режиму.

Это и пример с посадкой самолета Ryanair, и организация мигрантской гибридной войны против стран-соседей. Европейские страны часто закрывают глаза на действия Лукашенко и подобных ему диктаторов, но в этом случае они поняли, что диктатор стал уже региональной опасностью, которая угрожает безопасности многих стран и жизням жителей Европейского союза.

Безусловно, следующим фактором, который продолжает оказывать влияние на ситуацию в стране, является коронавирусная эпидемия. Потому что за 2020-й год (и особенно за 2021-й) в Беларуси умерли десятки тысяч людей. Власти врут о реальном положении и продолжают чудовищный эксперимент по выработке так называемого коллективного иммунитета без серьезной вакцинации.

Последние действия властей отменили и без того куцые противокоронавирусные и противоэпидемиологические меры. В частности — отмена карантина для всех въезжающих в Беларусь и для контактов первого уровня. Могу сказать, что это оказывает огромное влияние, потому что погибают тысячи и тысячи белорусов. За это и Лукашенко, и его шайка понесут неминуемую ответственность. И мы знаем, что за убийство (а здесь мы имеем дело с массовыми и сознательными убийствами) в Беларуси предусмотрена высшая мера наказания.

Также бы я отметил скоординированные действия различных демократических центров, различных демократических движений по введению санкций против режима Лукашенко. Впервые за долгое время все демократические силы здесь имеют общий подход.

Отметил бы попытку организации Всеобщей белорусской забастовки Белорусским объединением рабочих. Но здесь такого единства не наблюдалось. Наиболее распиаренные лидеры — Тихановская и Латушко — эту забастовку не поддержали, не поддержали Народный карантин в самый пик эпидемии. Вот эти действия были непонятны.

Потому что в условиях, когда и без того сотни тысяч людей не выходили на работу из-за коронавируса, и сотни тысяч людей присоединились к забастовке, это мог бы быть такой момент серьезного давления на режим. Особенно это было необходимо для защиты тех десятков тысяч людей, которых власти по политическим причинам уволили и лишают права на профессию. Наверное, сказал бы, что это наиболее важные события, которые повлияли на ситуацию в стране.

— Кого вы бы назвали главным белорусом 2021 года?

— В Польше, например, есть такой термин, пришедший из времен Второй мировой войны, — «Польска Вальчонца» («Сражающаяся Польша»). Даже в 80-х годах была такая организация «Солидарность Вальчонца» («Сражающаяся Солидарность»).

Я бы назвал белорусом года такого коллективного белоруса, сражающегося за свободу. И это, безусловно, могут быть и конкретные люди: Сергей Тихановский, Микола Статкевич, Наталья Херше, Полина Шарендо-Панасюк и тысячи других политзаключенных. Такими сражающимися белорусами я бы назвал журналистов и блогеров, которые продолжают свою деятельность как внутри страны, так и за рубежом.

Такими сражающимися белорусами я бы назвал семьи политзаключенных, назвал бы также людей, которые оказались за границей, но которые не забыли о своей стране, участвуют в акциях солидарности и протеста по всему миру. Именно вот такие сражающиеся белорусы привлекли внимание всего мира, о них говорят и пишут мировые медиа.

— Весь мир следит за ситуацией на границе с Украиной. Американская разведка сообщает, что в 2022-м году может начаться полномасштабная агрессия России. Ждать ли миру новой войны или Путин блефует?

— Я вспоминаю один из разговоров с Борисом Немцовым. Это было в Киеве в 2005 году. Он говорил, что «если в Беларуси не будет Лукашенко, вы пойдете в Европу, а реальность в России такова, что для российского народа даже Путин является либералом, что люди тоскуют по Сталину и хотят еще более жесткого режима». Путин как политик учитывает эти глубинные настроения многих россиян. Таким образом ему легче управлять, легче удерживать свою власть. Тем более, что был пример с аннексией Крыма, когда его рейтинг взлетел и держался несколько лет.

Одновременно на Путина оказывается давление руководством российской армии, ведь многие люди, которые сегодня в звании полковников и генералов, во время чеченских войн в конце 90-х - начале 2000-х годов были лейтенантами и капитанами. И у них есть опыт так называемой победной войны.

У них был захват Крыма, они участвовали в ковровых бомбардировках в Сирии и силой там помогают удерживаться у власти диктатору Асаду. И с точки зрения российских военных, Россия имеет преимущество по ракетным вооружениям, по авиации, по количеству танков, артиллерии и так далее. И в сочетании еще с таким элементом гибридной войны, каким является газовая атака и на Европу, и на Украину, российские военные считают, что сейчас самое время победить Киев, отхватить еще какой-то кусок территории или даже, может быть, вернуть Украину в некое подобие СССР. Вероятность войны, на мой взгляд, огромная.

Однако с другой стороны ВВП России, например, в 2013-2014 годах, был около двух с половиной триллионов долларов. После захвата Крыма и начала войны на Донбассе ВВП России сократился примерно на триллион. За эти семь лет она потеряла примерно 7-8 триллионов долларов.

Путин понимает, что предупреждения Запада о том, что последуют еще более серьезные санкции, могут превратить его войну в «пиррову победу», которая приведет и к падению его власти, и к распаду России. Но я думаю, что решение это не принято и здесь, безусловно, действия Украины по укреплению своей безопасности и действия стран НАТО будут решающим в том, начнет Россия войну или нет.

— Сегодня Западу противостоит целый конгломерат диктатур — Китай, Россия, режим Лукашенко. Уходящий год показал, что они представляют реальную опасность для цивилизованного мира. Есть ли у демократических стран чем ответить?

— При всей растущей экономической и военной роли Китая, он является очень уязвимой страной. Например, 70% его мировой торговли проходит через Малаккский пролив, так вот география распорядилась.

И Китай хорошо понимает, что какие-то действия, даже в отношении Тайваня, для него могут быть губительными. Про российский ВВП я сказал — это 1 триллион 400 миллиардов долларов, а, например, ВВП США — это 20 триллионов, ВВП Евросоюза - это 14-15 триллионов, плюс Великобритания несколько триллионов, плюс Канада, плюс Япония. И в этом плане Россия является маленькой частью экономики Китая и той обезьяной, которую Пекин заставляет таскать каштаны из огня, то есть прощупывать позицию Запада.

Несомненно, демократический мир гораздо сильнее в экономическом плане и суммарно в военном. Я не думаю, что китайское руководство готово в ближайшее время начать какую-либо войну. Если смотреть из этих позиций, тогда понятно, что есть настроение российской военной верхушки, есть реальное положение дел. И если в 20-м веке говорили, что решающей была геополитика как наука, как способ реализации стратегий, то сейчас есть геоэкономика. И она сегодня является ключевой в нашем взаимосвязанном мире.

Поэтому, безусловно, демократические страны объединены. Мы видим, что кроме НАТО появился еще союз США, Великобритании и Австралии (AUKUS), который действует в Индийском океане, в Тихоокеанском регионе. Мировые демократические центры понимают опасность, которая исходит от диктатур, и принимают меры по защите и стабилизации ситуации. Как показывает практика, суммарная экономика в демократических странах мира значительно более развита, значительно сильнее, чем у диктаторских режимов.

— Очевидно, что режим Лукашенко находится в очень слабом положении. Однако почему в этом году не удалось одержать победу? Каких ошибок стоит избегать в будущем?

— Я не знаю, насколько можно говорить об ошибках. Хотя они, безусловно, есть, но есть и реальное положение дел. Меня, конечно, коробит, когда Светлана Тихановская говорит, что «я, как и многие белорусы, до 2020-го года совсем не интересовалась политикой». Что, у нее не было глаз? Не было сердца? Она не видела, что происходило в стране?

Были миллионы людей, которые в свое время голосовали за Позняка и Шушкевича, были сотни тысяч белорусов, которые участвовали в «Маршах Свободы», в событиях Площадей 2006-го, 2010-го года. Они участвовали в Сопротивлении.

Но с другой стороны, эта реальность — люди, которые были вынесены на гребень волны и остались на свободе, смогли эмигрировать, вот они считаются такими лидерами. Но учиться они не хотят. Использовать опыт белорусского Сопротивления и других стран они не хотят.

На мой взгляд, люди в штабе Тихановской — они не политики, они не борцы за свободу, они не революционеры, они – «НГОшники». У них такая психология, чтобы у них в группах было хорошо, для них главным критерием являются международные поездки. Это, конечно, важный элемент, много таких международных встреч прошло, но, тем не менее, Лукашенко остается у власти, а тысячи наших товарищей находятся в тюрьмах. И еще большее число людей уволены с работы, подвергаются давлению и так далее.

Но с другой стороны — это и есть реальность. От того, захотят ли эти люди, которых называют лидерами, меняться, захотят ли они реального изменения, будут ли они видеть это окно возможностей, будет также зависеть развитие ситуации. Если они не изменят свои подходы, появятся, на мой взгляд, новые демократические центры, которые будут настроены на реальное сопротивление.

Как положительный шаг я отметил уже, что пускай не сразу, пускай со значительным опозданием, все белорусские демократические центры и группы едины в подходе, что необходимы самые жесткие санкции против режима Лукашенко. И необходимо делать все, чтобы освободить политзаключенных. А их там отнюдь не тысяча человек. И освободить тех реальных лидеров, которые находятся в тюрьмах. И в этом плане, я считаю, что стратегия «санкции — забастовки — протесты» будет продолжать свою реализацию и в 2021 году.

Но здесь все должны понимать: и белорусы, которые внутри страны, конечно, а также те, кто вынужден был уехать, что просто так Лукашенко не уйдет, просто так диктатура не сдастся, что нужны сверхусилия с нашей стороны, чтобы победить. Еще раз повторю – сверхусилия и готовность действовать вместе.

— Видите ли вы окно возможностей для изменения ситуации в Беларуси в следующем году?

— Я понимаю, что в экономическом плане будет очень тяжело режиму. Лукашенко сам нарвался на эти санкции, сам развязал мигрантский кризис. И многие санкции уже носят очень серьезный характер. Плюс его страх, выражающийся в увольнении, наверное, сотен тысяч людей, а в первую очередь — людей с активной жизненной позицией, специалистов в своем деле, что тоже нанесет удар по экономике. И я вижу в этом главное окно возможностей.

Этот момент надо не пропустить, надо его использовать, к нему надо быть готовыми. Надежды, что референдум, который проведет Лукашенко, изменит ситуацию, я считаю преувеличенными. Пока то, что заявили группы Тихановской и Латушко (призыв обеспечить явку на референдуме), на мой взгляд, это, в общем-то, слабая и плохо поддающаяся объяснению стратегия.

Думаю, что окно возможностей именно будет связано с социально-экономической ситуацией в стране, которая, очевидно, будет ухудшаться. И вот это может быть главным толчком для нового массового протеста, для скоординированных действий белорусских демократических сил во всем мире.