«Здесь не было ничего: голые стены и пол»

Семья белорусов прожила в доме 20 лет, а теперь его хотят выставить на аукцион.

Агрогородок Раков. На улице Радошковичской утопают в заснеженной реальности несколько одинаково зеленых хат. Наверняка вы бы проехали мимо них, даже не бросив мимолетный взгляд, — это совсем не дворцы цыганских баронов или минималистичные каркасники айтишников. Вот только в одном из них разворачивается очередная история «маленького человека» с белорусским привкусом. А точнее, целой семьи, которая может остаться без крыши над головой. Домик, в котором они прожили 20 лет, собираются выставить на аукцион. Ведь по бумагам это общежитие, принадлежащее заводу-банкроту, а по факту — родной дом, в который было вложено много сил и денег. Но который, увы, так и не смогли приватизировать. Как так получилось и что делать, разбирались журналисты Onlíner.

Нас встречают трое — глава семейства Василий Серебков, дети Вадим и Виктория Мироненко. Вместо четвертого человека — портрет в рамке. Это Ирина Серебкова. Ее не стало месяц назад. Собравшиеся уверены: все из-за стресса, который она испытывала, пока боролась за этот дом.

«Здесь не было ничего: голые стены и пол»

Василий держит в руках последнее письмо жены, которое она собиралась отправить в людям в пиджаках, заседающим на самом верху. Но не успела. Теперь эту историю приходится рассказывать ему.

— В Ракове находится лагерь «Юбилейный», принадлежащий Минскому заводу отопительного оборудования. В 90-е он выкупил кусок колхозной земли и построил три служебных домика. В 2001 году Ира устроилась в «Юбилейный» завскладом и узнала, что один из домов пустует. Попросилась заселиться, чтобы не снимать в агрогородке квартиру.

Девушке не отказали и предоставили целых 87 «квадратов» в качестве общежития, за которое нужно было ежемесячно отсчитывать энную сумму арендной платы. Правда, сразу же переехать туда вместе с уже бывшим мужем и маленькой дочкой не получилось: здание представляло собой пустую бетонную коробку.

— Здесь не было ничего: голые стены и пол. Подвал, полный воды, и никаких коммуникаций: ни электричества, ни отопления, ни канализации. Даже забором участок никто не обнес. Это все строили зэки из каких-то некачественных блоков: если сейчас отклеить обои, все стены будут потрескавшимися. Кругом щели. Но жить как-то надо было. Ира стала вкладывать свои деньги — завод не дал на это ни копейки. Разве что котел на твердом топливе выделил, от которого такая дымовуха стояла во всех комнатах, что кое-где до сих пор черные пятна остались.

Белоруска потихоньку начала обустраивать метры: сделала потолки, положила линолеум, поклеила обои, приобрела кое-какую мебель. Подвела воду и канализацию, подключила электричество. Так холодная, страшная хата постепенно приобрела очертания уютного дома.

Годы шли, женщина продолжала работать в лагере. А в 2006-м родила сына Вадима. Когда он чуть подрос, семью разгрызли на части недопонимания.

— Мама с папой часто ругались и в конце концов развелись. Отец уехал к своим родителям в соседнюю деревню. Но прописан у нас до сих пор, — пожимает плечами Виктория.

Через какое-то время Ирина повстречала Василия. Он служил в этих краях, а после выхода на пенсию заимел дачу. Познакомились через друзей. Закрутилось.

— Я продал свой домик, мы съехались. Продолжили ремонт. Поменяли гнилые окна, двери, купили новую сантехнику. Подвели газ и решили вопрос с отоплением. В подвал поставили насос для откачки воды. Думали еще утеплить стены, ламинат положить.

По словам мужчины, за все время в общежитие на Радошковичской они вложили около 50 000 000 неденоминированных рублей. Сейчас эта сумма кажется ничтожной — всего-то 5000 рублей. Но в те годы это были немаленькие деньги.

«Нам даже не предложили его выкупить»

Когда Ирина официально прожила в доме 10 лет, она задумалась о его приватизации. Тем более так уже давно сделали остальные соседи.

— Пришли к директору завода, он согласился его продать. Назначил стоимость в $2000. На тот момент жена получала 1 800 000 рублей (сейчас — 180 рублей). Мы прикинули, что даже если взять рассрочку на 20 лет, с такой зарплатой все равно не получится расплатиться. Так что от этой идеи отказались. Через пару лет снова вернулись к этому вопросу. Приехали эксперты, оценили здание в 28 000 рублей. Дело кое-как сдвинулось, а потом оказалось, что права на участок не были зарегистрированы… А Ира все это время платила за него налог!

Василий утверждает, что бюрократическая машина была до безобразия неповоротлива. Пока оформлялись документы на землю, сроки экспертизы недвижимости истекали раз пять, так что специалисты наведывались к семье с завидной периодичностью. В общем, все опять затянулось, и долгожданной покупки так и не случилось.

В 2015 году должность Ирины и вовсе сократили, но жилье оставили за ней. А через три года Минский завод отопительного оборудования объявил о банкротстве. Заниматься этой процедурой привлекли антикризисного управляющего — частное предприятие «Анатилик-центр». Именно с ним Серебковы подписали новый договор найма. Сроки оговорились сразу — до момента продажи объекта недвижимости. Арендная плата при этом выросла с 5 рублей до 60.

Примерно через год дом с участком впервые выставили на аукцион. Стартовая цена, по воспоминаниям Василия, составила те самые 28 000 рублей.

— Так оценили саму коробку. Без ремонта и всего, что мы вложили в этот дом. Все эти затраты никто не брал в расчет. И, что самое обидное, нам даже не предложили его выкупить! Просто выставили на торги, и все! Хотя Ира с детьми прожила тут 20 лет, все в порядок привела. Какие-то люди начали вносить задатки, приезжали смотреть, но когда узнавали, что тут 5 человек прописаны, сразу отказывались. А потом аукцион отменили из-за коронавируса.

Семья стала писать в разные госорганы. Дописалась до Совета Республики, но ответ чиновников был не очень-то утешительный. Если коротко, то торги неизбежны, так что, если хотите дом, в них придется участвовать. А вот если подлиннее:

«Обращаем ваше внимание, что риск повторного выставления дома на торги сохраняется, особенно учитывая возможное завершение процедуры санации и открытие в отношении предприятия ликвидационного производства.

Предлагаем вам рассмотреть возможность участия в аукционе в случае его повторного объявления с полной или частичной оплатой стоимости за счет заемных средств или средств банковского кредита. Комитет кредиторов также вправе предоставить победителю торгов отсрочку оплаты».

Также Серебковым предложили переехать в комнату минского общежития на улице Ольшевского.

— Как они себе представляют жизнь такого количества людей на 12 квадратных метрах? — не скрывает возмущения Василий.

По словам мужчины, на фоне всех этих стрессов у его жены появились проблемы со здоровьем: сначала скакало давление, а потом она и вовсе заработала панкреатит.

— Осенью она попала в больницу — стало плохо на работе. Пока лежала там, заразилась коронавирусом. И в таком состоянии Ира узнала, что дом снова собираются продавать в конце января. Только представьте, каково ей было…

На этот раз здание оценили в 52 200 рублей.

— Он весь разрушается, а они стоимость повышают! А в ходе торгов она же еще больше вырастет… — недоумевает Василий.

Семья судорожно продумывала, где взять деньги хотя бы на задаток. Как вдруг случилось ужасное: 20 ноября Ирина скончалась.

— Ей было всего 45 лет… — качает головой Василий, протирая их совместную фотографию.

Но на траур у семьи толком нет времени: они вот-вот могут остаться на улице.

— Если дом все-таки продадут кому-то другому, нам идти некуда. Поэтому мы и просим дать нам возможность его выкупить по нормальной цене, с учетом всего нами сделанного, — говорит собеседник. — Здесь все свое, родное. Целое хозяйство: куры, индюшки, кабанчика Ира купила в августе, думала, растить вместе будем… Деревья вон какие за 20 лет вымахали: вишня, черешня… Пруд вырыли, карпов в него запустили… Кто ж это все нам компенсирует? А деньги… найдем как-то. У меня вместе с пенсией 1000 рублей выходит, у Вики столько же. Кредит попробуем взять.

«Денежные вложения будут компенсированы»

Onlíner обратился за комментарием на предприятие «Аналитик-центр» — к антикризисному управляющему «Минского отопительного завода». И вот что там пояснили по поводу случая семьи Серебковых.

— Дом общей площадью 87,1 кв. м вместе с земельным участком сдавался Серебковым в качестве общежития. В период с 2002 года по ноябрь 2018 года, когда была запущена процедура санации, они заплатили аренду на общую сумму 458,33 белорусских рубля. Так как они не осуществили приватизацию, то и правами на этот объект не обладают. Все денежные вложения, которые были сделаны, будут компенсированы победителем аукциона после того, как семья представит документы, подтверждающие все расходы. Мы это с данными гражданами обсуждали, они с такими условиями согласились. Что касается возможности выкупа данного имущества, то продавать его мы вправе только через торги. Мы уже два года им это объясняем. Нынешние жильцы могут участвовать в них на общих основаниях. Но прошлый раз они отказались. Следующий аукцион пройдет приблизительно в конце января. Пока мы даем возможность Серебковым определиться со своим участием, найти средства: рекомендовали обратиться в несколько банков для получения каких-то вариантов кредитования или займов.

Что касается стоимости имущества, то экспертиза проводилась независимым оценщиком — государственным предприятием. И повлиять каким-то образом на итоговую цену антикризисный управляющий не может.

Если у граждан есть какие-либо претензии к работе нашей компании, они могут обратиться в Департамент по санации и банкротству или подать жалобу в правоохранительные органы.

Началась ли уже регистрация участников аукциона и сколько на данный момент человек уже подало заявления, Onlíner узнать не удалось.