Вера россиян в будущее экономики рухнула ниже уровня 1990-х

53% готовятся к новому витку «экономических трудностей».

Пандемия, которая принесла России рекордную с военных времен смертность, и разгон инфляции с двузначным взлетом цен на базовые продовольственные товары, - окунули российских потребителей в беспросветную тоску.

Уровень экономического оптимизма в стране по итогам 2021 года упал ниже худших отметок второй половины 1990х, показал опрос Gallup International, результаты которого в четверг публикует «Ромир», пишет finanz.ru.

Лишь 11% россиян считают, что наступающий 2022-й год принесет улучшение экономической ситуации, каждый четвертый (24%) не ждет изменений, а большинство - 53% - готовятся к новому витку «экономических трудностей». Причем доля последних выросла на 6 процентных пунктов даже по сравнению с 2020 годом, когда экономика пережила рецессию, девальвацию и локдауны.

Разница между пессимистами и оптимистами - 42 процентных пункта - стала практически рекордной за все время исследований. Даже в дефолтном 1998 году и на фоне мирового кризиса-2008 люди чуть оптимистичнее смотрели в будущее.

Антирекорд - 43 процентных пункта - был установлен в 2013 году, после протестов на Болотной и «рокировки» высшего руководства страны, когда Кремль впервые показал свое отношение к запрету на два президентских срока подряд.

Россия отличается от мира именно низким числом оптимистов, следует из опроса Gallup, охватившего 41 тысячу человек из 44 стран.

В среднем на планете 26% респондентов заявили, что ждут «экономического процветания» в 2022 году - в 2,4 раза больше, чем в РФ. Экономических трудностей ожидает 41% - на 12 процентных пунктов меньше, чем в России.

«Национальный оптимизм обычно является не только вопросом благополучия, но и вопросом среднего возраста населения и восприятия будущих возможностей роста», - пишет «Ромир».

Так страны-лидеры по оптимизму: Нигерия (61%), Индонезия (58%), Вьетнам (55%), Азербайджан (52%), Албания и Индия - по 49%.

Ожидания экономических трудностей наиболее распространены в Турции, пережившей коллапс национальной валюты (72%), а также Боснии и Герцеговине (72%), Болгарии (64%), Польше (64%), Румынии (61%), Афганистане (60%) и Германии (59%).