Белорусский врач: Верю в неизбежность перемен

Соучредитель независимого профсоюза медиков поделился мнением о будущем страны.

Владислав Загорей работал анестезиологом-реаниматологом в РНПЦ трансплантации органов и тканей. В августе 2020-го отсидел 5 суток за участие в пикете Светланы Тихановской в Слуцке (мероприятие в последний момент отменили по надуманным причинам).

После выборов в интервью «Салідарнасці» Владислав говорил о том, что селективные репрессии и показательные увольнения еще больше сплотили людей.

— Хотя они были направлены на устрашение, а получилось наоборот.

После выборов Владислав участвовал в акциях солидарности в Слуцке и в Минске. В конце сентября на одном из воскресных маршей его снова задержали.

— Мы собрались микрорайоном Грушевка, шли большой колонной несколько сотен человек, среди них были и медики, — вспоминает Влад. — По ходу нашего движения ехал бусик. Когда мы подошли к мосту возле переулка Розы Люксембург, нас заблокировали. Приехали ОМОН и внутренние войска.

Когда стоишь среди людей, переживания на пике. Не чувствуешь боли от удара дубинками. Нас заволокли в бусики, отвезли за угол, посадили в автозаки.

Я занимался раньше единоборствами и знал, как принимать удары. Вообще, мне повезло, я легко отделался. Задержанные, которые оказались в других бусах, рассказывали, что их телефоны разбили дубинками.

Владислава отвезли в РУВД, а потом отправили в Жодино:

— Наша камера не была переполнена, всем хватило места. Но в других условия отличались. На следующий день меня и еще одного врача попросили выйти. Приехал судья из Борисова. По моему делу пришло ходатайство адвоката, и меня отпустили домой. Через пару дней был суд, дали 20 базовых.

После второго задержания состоялся разговор с начальством, мол, ты же понимаешь, рано или поздно может пролиться кровь, а у тебя двое детей.

В то же время, отмечает собеседник «Салiдарнасцi», руководство РНПЦ старалось вести себя тактично в отношении подчиненных, и, по его мнению, у них это лучше получалось, чем у других.

— В других клиниках были случаи, когда главврачи ходили по отделениям и искали в шкафах сотрудников флаги. У нас такого не было.

По словам Владислава, он понимал, что после его отработки по распределению с ним не продлят контракт. Вспоминая события осени прошлого года, он отмечает, что на фоне протестов у медиков появился интерес к независимым профсоюзам:

— Когда в конце августа я вышел на работу после отпуска, мы с коллегами покинули провластный профсоюз. Это было массово, и никто даже вопросов не задавал. Но я знаю, что в других отделениях, где я работал, оказывали давление на коллег, которые пошли тем же путем.

По словам врача, в здравоохранении много болевых точек, которые касаются трудового законодательства.

— Не хватает персонала. Заведующие отделениями, старшие медсестры оказывают психологическое давление, говорят, что ты должен работать на две ставки.

Часто люди работают сутки, потом в день, ночь спят, а на следующий день опять сутки начинаются. Это нарушение трудового законодательства. Время отдыха должно в два раза превышать то время, которое ты отработал. Это касается работы от 12 часов и больше.

Мы разговаривали с коллегами. Недовольство и усталость были налицо. Колоссальные переработки, недоплаты.

По указке начальства люди писали заявления: прошу разрешить мне работать свыше ставки. По закону, если ты работаешь на ставку и такого заявления не пишешь, то начальство должно вызывать тебя на работу по рапорту, и твое дежурство оплачивается в двойном размере. Эту практику не применяли.

Владислав и его коллеги хотели изменить ситуацию и инициировали создание независимого профсоюза медиков «Панацея». К ним присоединились коллеги из других больниц.

— Это был большой труд. С одной стороны, у людей был интерес, с другой – боялись вступать, так как насилие в стране росло.

Работа профсоюза становилась все более непонятной в плане перспектив и страха того, что тебя задержат. Заниматься вопросами трудового законодательства и защиты прав работников возможно только в свободной среде. Кроме того, для функционирования профсоюза главное — иметь обратную связь от тех, кому нужна помощь. А как помочь, когда люди не обращаются из-за страха?

Когда эскалация насилия и преследования независимых организаций наращивается, у тебя связаны руки. Ты хоть хороводы води вокруг дома или общество защиты домашних животных создавай — угроза твоего задержания есть везде.

Я понимал, что мое задержание как соучредителя профсоюза – вопрос времени. Возвращаясь с работы домой, думал: когда мне позвонят в двери?

…Владислав улетел в Киев. На следующий день в Минске посадили самолет Ryanair и задержали Романа Протасевича.

Семья Владислава позже переехала в Украину:

— Жена работала преподавателем в международной школе, здесь она нашла такую же работу. Я не работаю, учу немецкий язык. Мы планируем переезд в Германию.

Владислав говорит, что вернется в Беларусь только в качестве гостя. В его планах — стать специалистом мирового уровня.

— Возможно, мой опыт и мои знания в будущем пригодятся Беларуси. Я верю в неизбежность перемен. Даже несмотря на все, что происходит, нет движения назад. Сравним режим 10-летней давности и сейчас. Насилие еще хуже. Это показатель того, что они боятся и не понимают, что делать, а в это время давление на них не прекращается. Будем надеяться, что скоро в стране жизнь станет безопасной.

Считать, что тебя не касается происходящее в стране, — это большая глупость. Это касается всех. Если ты не хочешь ничего знать, это не значит, что за тобой не придут. Если не видеть и не замечать чужого горя и страданий, то не жди помощи, когда это коснется тебя.