Вторгнувшись в Казахстан, Путин совершил очередную стратегическую ошибку

Антироссийские настроения в стране получат поддержку Анкары и Пекина.

Протесты в Мангистауской области, начавшиеся 2 января, вызвали в Казахстане волну массовых выступлений, по сути дела, народное восстание. За два дня оно охватило всю страну, за исключением столицы и северных районов. Кое-где, главным образом в Алматы, к восставшим примкнули маргинальные и криминальные группировки. Ключевые события произошли 5 января. Утром того дня президент Касым-Жомарт Токаев отправил в отставку правительство и шефа госбезопасности Карима Масимова, одного из ближайших сотрудников действительного лидера страны Нурсултана Назарбаева (на следующий день Масимов был арестован); объявил себя председателем Совета безопасности и обвинил две государственные монополии, "Казмунайгаз" и "Казахгаз", которые возглавлялись людьми из окружения экс-президента, в том, что их безответственная политика привела к массовым выступлениям протеста. По сути дела, Токаев воспользовался восстанием масс, чтобы ликвидировать двоевластие и стать единоличным властителем страны.

Ситуация продолжала накаляться, попытки подавить восстание не приносили успеха. В Алматы протестующие захватили здания мэрии, тамошней резиденции президента, управления Комитета национальной безопасности. В одних областях властям удавалось договориться с протестантами и сохранить относительный порядок, в других нет. Вечером 5 января Токаев обратился к ОДКБ (а фактически к Владимиру Путину) с просьбой ввести войска. Скорее всего, это было актом отчаяния: армия, Национальная гвардия и КНБ либо не поддержали отстранение Назарбаева от власти, либо заняли нейтральную позицию. В любом случае, они отказались выполнять распоряжения Токаева. В противном случае просить Россию о военной помощи президенту было бессмысленно и контрпродуктивно.

6 января под предлогом миротворческой операции ОДКБ началась военная операция. В страну были отправлены подразделения спецназа ВДВ, воздушных десантников из 98-й дивизии и 31-й десантно-штурмовой бригады. Эти соединения не предназначены для борьбы с беспорядками и обеспечения правопорядка. Их задача – захват плацдармов и аэродромов в тылу противника, уничтожение вражеских штабов, центров политического и военного управления, транспортных коммуникаций. Для подавления массовых протестов и контроля территории в распоряжении российского руководства имеется специально подготовленные и оснащенные войска Росгвардии, но их в Казахстан не отправляют.

Так называемые миротворческие силы ОДКБ возглавляет командующий ВДВ генерал-полковник Андрей Сердюков. Он занимает очень высокую должность в российской военной иерархии, и его назначение в Казахстан контрастирует с небольшой (по крайней мере, официально объявленной) численностью войск – 2,5 тысячи человек, которыми Сердюков должен командовать. Невольно напрашивается мысль о том, что перед генерал-полковником поставлены весьма масштабные, скорее всего политические задачи, для достижения которых нужны не полицейские силы, а ВДВ, имеющие опыт проведения военных операций в Чечне, Донбассе и в Крыму.

Российские спецназовцы и десантники занялись не поддержанием правопорядка в Алматы и других крупных городах, но установили контроль над стратегическими объектами. Появились сообщения о том, что к середине дня 7 января они заняли аэропорты Алматы и Нур-Султана, здания Генерального штаба, телецентра, президентского дворца, Центрального банка, штаба ПВО, КНБ, главную базу военно-морского флота Казахстана в Актау и 602-ю авиабазу в Шымкенте. Заместитель министра обороны Казахстана Султан Камалетдинов попытался объяснить это тем, что "взятие под охрану наиболее важных объектов миротворцами позволило высвободить значительную часть сил и средств правоохранительных органов и армии, которые переброшены на борьбу с террористами". Но возникает вопрос: какие конкретно силы армии и Национальной гвардии, насчитывающие в совокупности более 120 тысяч солдат и офицеров, занятые охраной правительственных зданий, были заменены несколькими тысячами "миротворцев"? Более вероятно другое объяснение: после того, как генерал Сердюков и его подчиненные взяли под контроль ключевые узлы политического и военного управления Казахстана, генералы казахстанской армии, МВД и госбезопасности решили, что им стоит поддержать президента Токаева.

И наконец, 9 января появилась информация о том, что ситуация в охваченных протестами городах постепенно переходит под контроль правоохранительных органов. Тем не менее, 75 самолетов российской военно-транспортной авиации продолжали круглосуточно доставлять в Казахстан личный состав и вооружения ВДВ. Ответственный сотрудник секретариата ОДКБ подтвердил, что контингент миротворческих сил может быть увеличен. Его официальная численность является "минимальным количеством, которое может успешно оказать помощь в обеспечении стабильности на территории Казахстана".

По сути дела, мы стали свидетелями первого этапа своего рода "миротворческой оккупации". Каковы ее политические цели, пока сказать трудно. Появляются вполне правдоподобные сообщения о том, что Москва будет требовать от казахстанского руководства признания Крыма российским; утверждения русского языка в качестве второго государственного; предоставления военных баз и некой автономии для территорий с преобладающим русским населением. Впрочем, аппетиты российской власти могут этим не ограничиться. Ведь не случайно доверенный пропагандист Кремля Вячеслав Никонов не так давно заявил, что Казахстана просто не существовало, а "территория Казахстана – это большой подарок со стороны России и Советского Союза". Никонову тогда это сошло с рук, он просто открыто высказал то, о чём, скорее всего, на закрытых совещаниях говорят в администрации президента России.

Однако вторгнувшись в Казахстан, Путин совершил очередную стратегическую ошибку. Войти в соседнюю страну оказалось не так уж трудно: нужно было просто воспользоваться подходящим моментом, достать из сейфа документ под заголовком "План мероприятий по стабилизации положения в Республике Казахстан" или что-нибудь в этом роде и дать команду генералам. Но остаться там будет гораздо сложнее, и неожиданное заявление Токаева, сделанное уже утром 11 января в парламенте Казахстана - вывод военного контингента ОДКБ начнется 13 января - это подтверждает. Расшифровать эту ситуацию можно так: ни правящие круги Казахстана, ни казахстанское (точнее – казахское) общество не собираются возвращаться в российское подданство. Сколь бы острыми ни были противоречия между жузами, родами, кланами и регионами, казахи в подавляющем своём большинстве убеждены, что решать свои проблемы должны они сами, без вмешательства извне. В Казахстане хорошо помнят, что такое вмешательство привело в начале 1930-х годов к голоду, от которого погибло около трети населения; к появлению в стране лагерей ГУЛАГа и полигона под Семипалатинском, где было взорвано более 600 ядерных устройств. Сегодня к этому добавляется убеждение в том, что массовые протесты казахов были подавлены при участии русских войск. Для национального самосознания это ещё одно тяжелое оскорбление.

Прямое или подспудное сопротивление "миротворческой оккупации" Казахстана, окажись она затяжной, было бы неизбежно.

Соперничающие кланы вполне могут объединятся для противостояния московскому влиянию. Почти наверняка они получат поддержку Пекина, для которого Казахстан является одним из ключевых звеньев стратегического проекта "Один пояс и один путь". Усиление в этой стране российского влияния никакого восторга в китайском руководстве не вызывает. Ничего кроме раздражения действия Москвы в Казахстане не вызывают и в Анкаре, рассматривающей эту страну как важную часть создаваемого тюркского мира. Касым-Жомарт Токаев делает всё для того, чтобы консолидировать свою власть, и опасная помощь Москвы, по всей вероятности, ему уже не требуется.

Юрий Федоров, «Радио Свобода»