«Навстречу ехали четыре военных грузовика, люди побежали прямо на них, военные растерялись и повернули»

Революция в Алматы глазами очевидцев.

Мирный протест в Алматы 5 января превратился в настоящую революцию: разгром и поджог акимата, захват президентской резиденции, баррикады в городе, выстрелы и слезоточивый газ. К концу дня в стране полностью отключили интернет и ввели режим ЧП. Стрельба и взрывы на улицах продолжились. Город заполнили вооруженные люди. На улицах - раненые, сожженные машины, разгромленные здания и полный хаос. Журналист Даник Молдабеков и другие жители города рассказали The Insider о том, что в эти дни происходило в Алматы.

Анель (имя изменено)

4 января мы вышли на улицы. Пытались примкнуть к протестующим в знак солидарности с жанаозенцами, но везде, куда доезжали, стояла полиция и разгоняла со словами «проводятся учения». Мы поехали на Алматы Арену. Там было очень много людей, ни одного протестующего с дубинкой или каким-то оружием в руках я не видела. Мы пели гимн. Просто стояли. Полицейские патрульные были только на дорогах.

Придя домой, я узнала о выстрелах на площади у акимата и применении слезоточивого газа. На следующий день я не могла сидеть в информационном вакууме и решила выйти на площадь, чтобы своими глазами увидеть происходящее. В этот день ни одного полицейского, собровца или военного на площади не было.

Было очень много людей с арматурой, дубинками, ружьями, камнями и так далее. Выглядело все это жутко. Посередине горела машина. Подъезжали микроавтобусы, полные людей. Они останавливались, и люди лезли на крышу с флагами Казахстана. У них были рупоры. Затем толпа расходилась по улице Фурманова. Слышны были взрывы, постоянные выстрелы.

Бекдаир Нағашыбек

К спонтанному маршу протестующих 4 января начали стягиваться полицейские, они догнали его с конца и создали живую цепь, чтобы никто не мог повернуть назад. В начале улицы полицейские тоже стали цепью и остановили колонну. Резко остановились несколько автобусов с бойцами СОБРа и автозаки.

Задержали всех мужчин, которые не убежали при виде полицейских, включая меня. Задерживали жестко. Вытаскивали из цепи и валили на землю. Я спокойно дошел с сотрудником до автозака, куда нас с подругой и другом загрузили. Всего в машине было 18 человек. С места задержания уехали три полных автозака.

Первый пункт, куда нас доставили, - отдел полиции Алмалинского района (рядом с озером Сайран) но там полицейские сказали коллегам: «УП полон, везите в другое место». Потом нас отвезли в УП Ауезовского района. Сотрудник, который нас принимал, удивился: «Сказали же - только мужчин задерживать». Нас стали снимать на камеру, у всех отобрали сотовые телефоны. Распределили по кабинетам следователей, начали допрашивать.

У всех был статус свидетелей с правом на защиту по 405-й статье. У многих после допроса снимали отпечатки пальцев, но я отказался от этой процедуры. Также я настаивал, чтобы предоставили адвоката и дали позвонить родителям. Но мне отказали.

У всех задержанных проверяли мобильные телефоны и искали видеозаписи. После допросов нас всех поместили в одну комнату. Кроме нас троих там было еще шестеро задержанных. Все молодые люди от 20 до 30 лет. Многие вышли на митинг впервые, говорили, что вышли поддержать жанаозенцев и всех митингующих.

Нас не хотели отпускать и оформлять, хоть и прошло несколько часов с момента задержания. В какой-то момент полицейские резко зашевелились и начали вооружаться, выключили свет. Мы поняли, что митинги все еще продолжаются. Меня выпустили уже после полуночи, остальных тоже по одному.

Даник Молдабеков

5 января тысячи людей шли на центральную площадь Алматы. У них не было оружия, только лозунги. В окнах домов вдоль проспекта Момышулы сверкали вспышки смартфонов. Протестующие звали жителей домов присоединиться к маршу. «Шал, кет!» («Старик, убирайся!»), «Оян Казак» («Пробудись, казах») — кричали они.

На проспекте Абая стояла полицейская машина, в ней спрятался офицер. Кто-то начал ее толкать, другие их остановили. Все повернули на проспект Желтоксан, названный в честь декабрьских событий 1986 года, когда казахская молодежь протестовала против советской власти. Слышны были взрывы, но люди не останавливались и шли дальше.

На площади Революции были уже тысячи людей, они размахивали флагами, собирались вокруг Монумента Независимости. Вдали стояли бойцы СОБРа, у них было оружие и светошумовые гранаты. Над площадью слышны были взрывы. Вокруг - облака дыма, кашель, слезы, кто-то блевал.

Люди неохотно отступали. Это не страх, а физиология, ноги сами несут. При первой возможности останавливались. «Токта! Стой» — кричали. Опять взрыв, дым. Опять отступали, а затем, обозленные, решительно шли обратно к Монументу Независимости, в самый центр площади, где СОБР. У некоторых в руках были трофеи - щиты и каски.

На углу улиц Абая и Желтоксан, где многие задержались, чтобы отдышаться и прокашляться, в сторону толпы понесся грузовик Нацгвардии. Человек двадцать бросились врассыпную, некоторые попадали на землю. Протестующие попытались перегруппироваться и спустились к проспекту Абая. Навстречу им ехали четыре военных грузовика. Люди побежали прямо на них, военные растерялись и повернули в обратную сторону. Рядом, тоже на грузовике, но уже гражданском, стояли мужчины и размахивали национальным флагом.

Навстречу толпе ехали четыре военных грузовика, люди побежали прямо на них, военные растерялись и повернули в обратную сторону

После этого все снова вернулись на площадь. Кричали: «Шал, кет!». Это о Назарбаеве. На следующий день его резиденция сгорела, никто не знает, где он сейчас. На площади появилась старушка. Я ей сказал: «Пожалуйста, будьте осторожны». А она ответила: «А чего мне терять? Я уже пожила. Умру и умру. Ты хромаешь, давай помогу», - и взяла меня под руку. Через несколько минут нас всех отравили слезоточивым газом.

Еще серия выстрелов светошумовыми гранатами - и протестующие направились по проспекту Сатпаева, надеясь подойти к площади с другой стороны, сделав круг. Повернули на проспект Сейфуллина, где попробовали организовать сцепку. Стрельба светошумовыми гранатами не утихала, к этому моменту выстрелили раз пятьдесят.

Чтобы еще раз перегруппироваться, протестующие пошли вдоль торгового центра FORUM. Бойцы СОБРа, которые, казалось, шли снизу, теперь двигались и сверху, с улицы Тимирязева (Алматы — город в предгорьях, здесь есть нижняя и верхняя части). Менты били в щиты. «Мы окружены!» — сказал кто-то. Все ускорились, пытались обойти торговый центр и уперлись в металлический забор. Старушка, которая была с нами, хотела перелезть сама, но ей помогли двое молодых людей. Возможно, кого-то из них потом назвали «террористом».

Дальше был газон с прутиками, некоторые, проходя мимо, вырывали их. На площадь люди шли с пустыми руками, но теперь решили вооружиться. Мы все шли к району центрального стадиона. Там коллеги посадили меня в машину. Нога болела так, что на нее невозможно было ступить. Дома я уснул под взрывы светошумовых гранат, сон длился всего час. К этому времени в городе ввели режим ЧП.

6 января я вышел из дома, чтобы проведать родственницу. На улице стоял густой туман. Воздух был пронизан порохом и слезоточивым газом. Я спускался вниз по речке Есентай, навстречу шли мамы с детьми. Накануне в городе стреляли, захватили акимат и аэропорт, сожгли резиденцию Назарбаева. У знакомых журналистов пытались отобрать технику. Не знаю, кто эти люди, — провокаторы или протестующие, - почему-то они очень не хотели попасть в кадр.

Я позвонил подруге, у которой цветочный магазинчик в центре города, в одном из самых пострадавших районов. Она собиралась туда, чтобы проверить, все ли в порядке. Мы поехали вместе. По дороге таксист рассказал, что всю ночь возил людей под выстрелы. Подвез двух мужчин с автоматами Калашникова. Говорит, сначала не заметил, что у них оружие, они спокойно себя вели, «Салам, Салам» — поздоровались.

Пока ехали, я насчитал около десяти сгоревших машин. Точное число убитых никто пока не знает, но не сомневаюсь, что их десятки, если не сотни.

За одну ночь пропаганда смешала протестующих с радикальными элементами, возможно, провокаторами. «Уважаемые алматинцы. В Алматы ведется антитеррористическая операция по уничтожению бандформирований. Главная цель — остановить террористов и обеспечить безопасность города. В случае, если антитеррористические действия будут вестись рядом с вашим домом рекомендуется не приближаться к окнам и не выходить на улицу. Укройтесь в безопасном месте и не оставляйте без присмотра детей и пожилых», - говорят по телевизору.

Жительница Алматы Айдана Жанадилова рассказала мне, как 6 и 7 января вместе с друзьями помогала раненым: «Первый раненый был на Абая-Достык. Есть фото с его кровью около скамейки. Точно насчет ранения сказать не смогу, но предполагаю, что это было пулевое, потому что мы говорили с его товарищем, который попросил у нас телефон, чтобы позвонить. Он дозвонился, мы у него спросили кто по нам стрелял. Он сказал, что наши военные».

Второго раненого она видела в районе улиц Абая и Желтоксан. «В нашем дворе на наших глазах в него стрелял казахстанский военный», - говорит девушка.

Другой алматинец Данияр сказал, что «первого с серьезным ранением видел 6 числа примерно в 19:30 на Абая - Ленина ».

«Судя по всему, огнестрел, - говорит Данияр. - Он там сидел, ждал друга, но не дождался и ушел. Потом, чуть позже, пока мы кровь фоткали, к нам подошёл мужик, и попросил позвонить, мол, потерял друга раненого. Спросили, с площади ли они. Сказал, что да. Говорит, стреляли наши, без предупреждения».

Еще один житель города, Арсен, рассказал, что 8 января около вокзала Алматы-2 не было блокпостов, а роль охраны выполняли две пожилые женщины. «Стоит старый металлоискатель, нет штатной охраны, нет ментов, нет блокпостов. Транспортная артерия!», - сказал Арсен. Он также добавил, что звонил по но номеру 102, в полицию: «Говорю им, проявите бдительность, тут полно людей. Идите на х.., уважаемый, и бросают трубку».

Бек (имя изменено)

Я проходил мимо резиденции президента примерно в 13:00 6 января, люди спокойно выходили и заходили. Пройдя внутрь через пробитое ограждение, увидел разгромленный контрольно-пропускной пункт. В центре холла стояла сгоревшая машина, кругом была кромешная тьма. Все кабинеты были подожжены, почти вся техника была вынесена.

Из резиденции президента вынесли всю технику, но библиотеку люди сохранили

Библиотека была почти полностью сохранена и я пытался вынести несколько книг во избежание их поджога, но на выходе меня развернула группа людей, чуть не побивших меня со словами «Какой пример ты подаешь другим?» В то же время с другого выхода люди активно выносили мониторы.