Пат для авторитарных режимов

О казахстанских уроках для авторов «транзита власти».

С начала 2022 года внимание белорусов приковывает политический кризис в Казахстане — слишком много видится параллелей и аналогий с событиями 2020 года. Сходства и различия ситуаций, полезный опыт и возможные последствия участия Беларуси в миссии ОДКБ обсудил политический обозреватель Петр Кузнецов в новом выпуске программы «Что это было?».

— Думаю, что на планах референдума это не отразится, по той причине, что белорусский режим не может себе позволить настолько продемонстрировать огромную неуверенность, — считает Петр Кузнецов. — И если они не боятся показать слабость перед людьми, то перед силовиками — точно побоятся.

Но, конечно, то, что случилось в Казахстане — это досадно . Оказывается, что зря они писали такую модель, как-то кривовато вышло. В любом случае, мне кажется, сама эта ситуация достаточно фатальна, это пат для авторитарных режимов, потому что хороших вариантов для них нет.

Ты можешь оставить какому-то надежному человеку власть, но это тоже не исключает, что он тебя подсидит.

В системе, которую выстраивают автократы, во-первых, все завязано на личность, во-вторых, отсутствуют законы, как мы прекрасно знаем, а в-третьих, отсутствует как таковая мораль. Они изначально приучают своих людей, что политика — это грязное дело, что можно воевать без правил.

Этот урок все усваивают достаточно быстро и легко, и потом заклинания «Не предавайте!» не очень-то работают, потому что в системе координат, где нет правил, не стоит такого вопроса — предавать или не предавать… Ведь Назарбаева тоже предали его друзья по ОДКБ, никто за него не вступился; и войска ввели не для того, чтобы защитить его или конституционный строй: всем было не до этого.

Все случившееся в Казахстане, считает Петр Кузнецов, достаточно логично, поскольку автократические режимы «по определению не способны выстроить эффективную и устойчивую систему государственного управления, которая была бы способна к самовоспроизводству, бескризисным транзитам и так далее».

Что означает дебют ОДКБ, ресурс которого впервые за всю историю своего существования был использован на практике?

— Просматривается тенденция, что определенные главы бывших советских республик делают все, чтобы задать ОДКБ именно такой характер, и на примере прецедентов переформулировать его миссию как защиту определенных диктаторских режимов, — отмечает Петр Кузнецов. — Как инструмент ОДКБ был в общем мертвым: 30 лет существует договор, 29 лет — организация, и всегда только шли разговоры, что она может зачем-то понадобиться. Но, как показала практика, она не в состоянии защитить Армению, взять под контроль границы с Афганистаном, зато смогла отправить несколько тысяч человек в Казахстан — но их уже надо выводить…

В 19 веке все-таки были другие условия политики, — не соглашается Петр Кузнецов. — Сейчас диктаторы, конечно, очень хотят, чтобы за спиной был «большой брат», который всегда заступится и подавит народы. Но если это станет более или вменяемой практикой, сама Россия, как главный стержень ОДКБ, окажется заложником различных вариаций внутренних политик своих государств-союзников.

Я, например, не уверен, что они хотели бы видеть Токаева реальным управляющим Казахстана, но тот разыграл свой сценарий, отодвинул Назарбаева и призвал ОДКБ под очень благородным лозунгом «защитите законную власть». И России просто не оставили выбора.