«Выигрывала – ее призами не награждали»

Рассказ выступившего против режима отца и тренера лыжницы Дарьи Долидович.

Белорусские лыжницы Светлана Андриюк и Дарья Долидович рассказали, что власти Беларуси отстранили их от участия в соревнованиях и национальных сборах, обвинив в поддержке оппозиции. Распоряжение об отстранении сделал в ноябре 2021 года глава Белорусской федерации лыжных гонок Александр Дорохович. Вслед за этим Белорусский лыжный союз отозвал лицензии (коды) спортсменок, необходимые для участия в соревнованиях, которые проводит Международная федерация лыжного спорта (FIS). В Белорусской федерации лыжных гонок ситуацию пока не комментировали, а в FIS подтвердили, что сейчас индивидуальные идентификационные коды Андриюк и Долидович значатся в их базах как "неактивные".

Причиной отстранения Дарьи Долидович, вероятно, стали политические взгляды ее отца и тренера Сергея Долидовича – известного лыжника, который семь раз участвовал в Олимпийских играх. Он принимал участие в протестах против Александра Лукашенко и уволился из Национального тренерского центра после того, как на него оказали давление из-за поддержки оппозиции. Сама спортсменка утверждает, что не сделала ничего, что могло бы стоить ей дисквалификации.

В интервью Настоящему Времени Сергей и Дарья Долидовичи рассказали, что спортсменку просто "лишили права заниматься спортом". Поэтому, вероятно, после того, как Дарья окончит в этом году школу, она уедет из Беларуси и будет выступать за другую страну. Ранее такое же намерение эмигрировать высказала и Светлана Андриюк. "Я не хотел бы, конечно, никуда уезжать, но возможно, что придется", – пояснил Сергей Долидович.

— Дарья, какие претензии возникли к вам и к вашей коллеге от спортивных чиновников? Как это происходило? Вам позвонили или вас куда-то вызвали?

Дарья Долидович: Меня никто не вызывал, мне никто ничего не говорил. Меня держали в неведении. В принципе, вообще ничего не было сказано.

Сергей Долидович: Про Дарью мы узнали только в конце декабря, когда вернулись домой. 29 декабря мы узнали про отстранение, что FIS-код деактивирован. Претензий никаких не было. Колесо случайностей просто начало закручиваться и к концу привело к отстранению от соревнований.

Сначала их вычеркнули с выездных сборов – это было в ноябре, когда уехала вся молодежная и юниорская команда. Светлану (Андриюк) тогда снимали с рейса. А потом, когда наша молодежная команда выезжала в Финляндию 23 ноября, обеих лыжниц не включили в списки, вычеркнули.

Мы тогда решили продолжать дальше ездить за свои средства, потому что соревноваться же надо было? Приняли решение остаться в России и дальше соревноваться, проехать по всем запланированным мероприятиям, которые были в нашем календарном плане в течение года. У каждого спортсмена индивидуально есть такой план. Но Белорусская федерация нас не заявляла. Мы в FIS отправляли письмо еще в ноябре, ответа не было. Дозвонились потом до них в ручном режиме. Они сказали, что будут рассматривать наше заявление, потому что первое письмо, как они сказали, решили оставить на рассмотрение федерации.

Потом это как-то затихло. Федерация нас не заявляла на соревнования – мы сами заявлялись. И в конце года они сделали нам такой "подарок" – деактивировали FIS-код и Дарью на год отстранили от турниров по надуманному поводу.

— С чем лично вы связываете отстранение Дарьи от соревнований?

Сергей Долидович: У нас в этом году поменялось руководство федерации [лыжного спорта], пришел человек, который занимает должность в правительстве города Минска – он заместитель председателя горисполкома. Федерация сразу встала на такой скользкий путь, когда государство вмешивается в дела спорта.

— Отстранение может быть связано с вашей политической позицией?

Сергей Долидович: Да, естественно. В прошлом году было указание о тех, кто не поддержал действующего главу нашего государства. Но я к этому спокойно относился, потому что я понимал, что если ты идешь против, то ты должен понимать, что будут ответные шаги. В этом году весной я понял, что уже хватит, я просто ушел с работы. А Дарья тогда [продолжала тренироваться] в команде. И хотя я шесть месяцев ни в какие политические [споры] не влезал, все равно нас это задело.

— Получается, что это месть системы вам через дочь?

Сергей Долидович: Конкретно я считаю, что да. Не система, а пара человек, которые считают себя системой, вправе решать будущее моей дочери, может она заниматься спортом или нет. Конкретно два-три человека так решают. Считают, что они вершители судеб и это нормально.

— Дарья, вы чувствовали какое-то особенное внимание к вам последние недели, месяцы со стороны руководства федерации, других чиновников из-за позиции отца? Или все было как обычно?

Дарья Долидович: Внимание на меня особо не обращали, делали вид, что меня вообще нет, наверное. Потом просто отстранили.

Сергей Долидович: У нас был такой инцидент. У нас было одно [соревнование], которое проводилось параллельно с чемпионатом страны – Дарья в нем участвовала, она два раза выиграла чемпионат страны среди юниоров. Но параллельно еще проводятся такие небольшие соревнования – первенство города. Там было три этапа, шесть гонок. Шесть гонок Дарья выиграла. И уже на первом этапе были проблемы с награждением – ей не хотели вручать призы. Ребенок был немножко в шоке, слезы: как это так – она же выиграла! Я тогда убедил, что человек живет в Минске, бегает, выступает за Минск. Как не награждать? Наградили.

На третьем этапе, когда она опять выиграла две гонки, поступили так: всех награждали призами за первое место, а ее награждали два раза за третье место. Это все было открыто, явно. Дарья подошла и говорит: "Почему меня награждают за третье место, а не за первое?" От нее отмахнулись, сказали: "Все вопросы к организаторам". А награждал председатель федерации.

Ну и все, она призы протянула обратно ребятам, которые ее награждали. Они отвернулись, она им поставила в ноги призы, и мы уехали. И через два с половиной месяца ее обвинили в неспортивном поведении за этот случай и отстранили на год от соревнований. Вот такие были маленькие шаги, которые указывали на то, что Дарье Сергеевне не будет жизни нормальной. Она выигрывала – ее даже призами не награждали, там выборочно решали: наградить или не наградить. Насколько люди считают себя вершителями других судеб?

— Дарья, как сейчас ваше психологическое и физическое состояние? Есть ли возможность у вас продолжать тренировки, хотя бы для себя? Как вы это переживаете?

Дарья Долидович: Стресс есть, что делать дальше – думаю еще. Пока что тренируемся. Вот отдыхала полторы недели, сейчас уже начали тренироваться. Чувствую себя не особо хорошо, все равно очень неприятно, обидно, что так поступили несправедливо.

— Сергей, как вы видите свою дальнейшую тренерскую работу? И вы, Дарья, как вы видите свою спортивную [карьеру]? И где вы ее видите?

Сергей Долидович: Мы сейчас находимся на распутье. В том году я уже в принципе понимал, что государство будет делать против тебя все, если ты открыто его не поддерживаешь, они не стремились продлить со мной контракт. Да я и сам понимал, что не надо работать там, где тебе могут ставить палки в колеса.

Сейчас я вообще не вижу [будущего], в Беларуси. Дарья – они лишили ее права заниматься [спортом]. Скоро она закончит школу – одиннадцать классов она в этом году заканчивает. И в принципе, мы уже сейчас начали искать вариант. Я не могу сказать, как дальше будут развиваться события, потому что еще шесть месяцев [нам нужно] находиться в Беларуси точно, пока Дарья не сдаст экзамены, пока не сдаст ЕГЭ. Но, наверное, сейчас уже больше 50% того, что мы будем пробовать куда-то потом уезжать.

— Дарья, с большей вероятностью ваша дальнейшая карьера будет складываться уже в другой стране, не в Беларуси?

Дарья Долидович: Да.

Сергей Долидович: Я считаю неправильным, когда росчерком пера [отказываются от] таких перспективных людей. Лыжного спорта у нас уже в принципе не существует как такового. Чтобы вы понимали, [что значит] раскидываться талантливой молодежью: у нас сейчас на первенстве страны бежало только пять юниорок, пять женщин. И есть всего 10 человек такого возраста, это совсем мало. И разбрасываться ими, я считаю, [недопустимо].

Ни я, ни Дарья – мы же не уедем одни, страна потеряет четырех человек на ровном месте, хотя этого конфликта можно было избежать. Настроение не очень хорошее, вообще нет настроения. Но мы тренируемся с Дарьей, у нас трасса под боком – здесь недалеко. Мы носы не вешаем. Как получается. Я не хотел бы, конечно, никуда уезжать, но возможно, что [придется].