«У меня пациент был – просто «дубовый»: как чемпионка Беларуси по муай-тай спасала людей с Окрестина

Своим характером Ася – победитель, борец.

Героиня репортажа «Белсата» Ася – чемпионка Беларуси по муай-тай. А также фельдшер скорой помощи, где безупречно отработала 8 лет. Ее выбросили из сборной и уволили с работы. А все из-за того, что девушка положила цветок на место гибели Александра Тарайковского. А также спасала людей на Окрестина в горячие дни протестов, во время самых жестоких разгонов и пыток. И сама Ася отсидела в тюрьме. Ее парень получил 6 лет по уголовному делу, а друзей посадили на 18–20 лет.

Фото из Instagram

Однако Ася – оптимистка, насколько возможно в этой ситуации:

«У меня в целом, наверное, любовь к людям проснулась, не взирая на мою работу, во время ковида. Большое количество волонтерских организаций, взаимовыручка, помощь. Я знаю людей, которые и знакомились, и самоорганизовывались во время ковида, потом это помогло им во время протестов делать то же самое. То есть так же продолжать помогать людям, только уже в другом направлении».

ЧЕЛОВЕК-УШИБ И ПОМОЩЬ ТЕМ, КОГО ПЫТАЛИ НА ОКРЕСТИНА

«11 августа я заступила на смену. Значит, это было в ночь с 11-го на 12-ое. Где-то около 5 утра мы были на Окрестина. Потому что станции, которые обслуживают Окрестино, они не справлялись с потоком звонков. Выборочно выводили людей. Как правило, это были люди, которых задержали 9-го числа. Я просила дать их осмотреть. Мне сказали, как бы, дословно: «Там никому ничего не болит». И в этот момент так характерно где-то за вот этими воротами закрытыми такое: «А-а-а-а-а!» Я говорю: «Мужики, пожалуйста! Они же кричат!» И я уговаривала. Я говорила, что я не буду их забирать. Что я просто осмотрю: мне нужно знать, в каком они состоянии, поймите, это моя работа… Ни в какую! Ворота не открыли.

Часть людей стояла на коленях лицом к стене, с руками за головой, и какая-то часть стояла просто в самом углу, просто стояла лицом к стене. И тех, которые стояли на коленях, их продолжали бить. Причем не остановились, когда мы подъехали, что повергло нас немножко в шок. Там были или просто синие пальцы с ушибами или сломанные пальцы откровенно. Потому что в основном люди закрываются вот так. И вот так. То есть они не подставляют предплечья. Они подставляют пальцы. И по ним же и получают. Черепно-мозговые травмы. Какие-то переломы, гематомы. Стопы. Кисти рук. Носы. Челюсти. Такие травмы…

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY

У меня пациент был – ну, я не знаю. Ну вот, вот – это человек-ушиб. Он весь был «дубовый». Там была такая подкожная эмфизема везде, что он просто уже не крепитировал. Он просто был «дубовый».

Он не давал до себя дотронуться. Он не давал ничего сделать. Когда я спросила его: «Могу ли я его обезболить?», он просто закатил мне истерику. И всё… И я не дотронулась. Нам пришлось отойти от него и просто его не трогать. Он просто кричал: «Не трогайте меня, пожалуйста! Что вы будете делать? Не надо меня колоть». Он не давал дотронуться. И он встал – я машинально взяла его под локоть. Человек, находясь в Окрестино несколько дней, опустил голову и положил руки за спину.

Это нужна жестко дрессировать насилием, чтобы у человека подобное поведение выработалось в голове, как что-то, что даст ему выжить», – вспоминает Ася.

ОБ УВОЛЬНЕНИИ

«Пришли списки, в которых я была после задержания. Потому что до этого у нас никаких проблем не было. Ни с чем. Списки пришли с приказом главного врача избавиться от определенных людей. По какой угодно причине», – рассказывает героиня.

О ЗАДЕРЖАНИИ

«Я положила цветы… Ну, не сказать, что б на место гибели Тарайковского. Рядом с местом гибели Тарайковского. Там, где был мемориал его памяти. Я туда положила цветы и вижу, как такой характерный микроавтобус двигается в мою сторону.

Они посадили меня в автобус. Я была там одна. И отвезли меня сразу в РУВД. Там меня «выкинули». Без объяснений вообще. То есть, вот они из рук в руки передают. Они отдают. Все уже понимают, кто я и откуда… Завели в кабинет. Там было три женщины. И мы очень долго сидели в кабинете, почти до вечера.

Фото: личный архив героини

Цветы на месте гибели Александра Тарайковского, улица Пушкинская, Минск. Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY

Сначала их возмущало очень сильно, что я не подруга Тарайковского. То есть для того, чтобы принести цветы и соболезновать его семье, по их мнению, я должна была общаться постоянно, на постоянной основе с их семьей. Я так предполагаю, что они пытались убедить меня в том, что он какой-то там «недостойный» человек. Что он мог быть и пьяный и еще что-нибудь.

Тоже разозлились на вопрос о том… Когда я спросила: «Даже если он был пьяный, это был повод его убить? Вы считаете, что это оправдывает то, что сделали?». Начал злиться. И не ответил мне, естественно. Нас отвели в камеру внизу, для того, чтобы уже везти на Окрестино. На Окрестина нас пытали, но меня это уже не удивляло», – говорит Ася.

О ПЕРЕЕЗДЕ В ПОЛЬШУ

«Моим друзьям дают по 20 лет. И тут вопрос в том, сколько дадут мне.

Моему парню дали шесть: статья 293, часть вторая – массовые беспорядки. Доказательной базой о том, что он что-то делал, был его телефонный разговор. Там, где он рассказывает кому-то из знакомых, что он видел 9-го числа.

Сейчас никак не общаюсь с ним. Потому что письма не передают. Вообще никак. У него получается звонить маме. Потому что когда его перевели в колонию, он, естественно, записал родителей. Записал друга. И записал меня. Чтобы иметь возможность звонить, писать. И меня, и друга вычеркнули сразу же», – вспоминает девушка.

Фото: «Белорус белорусу»

«МЕЧТАЮ, ЧТОБЫ ПЕРЕСТАТЬ ЗАКАТЫВАТЬ СЕБЕ ИСТЕРИКИ»

У Аси есть острые потребности и мечты:

«Первый пункт, который рассматривала бы как очень ннеобходимый, – это репетитор по польскому. Потому что очень хочется попасть в медицину здесь. То есть, взяться за язык и попытаться в максимально короткий срок выйти на какой-то коммуникативный уровень, хороший для того, чтобы хотя бы начать работать. Я готова учиться. Но хотелось бы, чтобы это было интенсивно.

И следующий пункт, о котором я думала, — это психолог. Чтобы перестать закатывать себе истерики. Сейчас я, если честно, в таком состоянии, когда я периодически, вот сейчас, «иду сворачивать горы». А попила чай и поняла, что я хочу лечь и молчать. А то меня бесят люди… Я стараюсь ни с кем не общаться в эти моменты. Мне трудно.

Фото: asjamahno / instagram

Мне писала полька, чемпионка Польши. Мы когда-то очень давно с ней боксировали. И вот сейчас она узнала, что я здесь, и она написала и звала меня тренироваться с ними. Просто придти в гости. Мне же запретили выступать на республике. То есть, меня же исключили из сборной, из Федерации… Тоже после задержания. И, соответсвенно, я не могла пройти отбор на Европу, на мир, куда-то еще. И я ходила на тренировки. Это были какие-то такие рутинные действия, привычные, которые меня успокаивали. Точно так же и здесь. Но на счет выступлений я пока не думаю. Потому что мне кажется, я не готова», – делится героиня.