В «секонд-хендах» вдвое выросли цены

Идет волна закрытия магазинов.

Одежда в «секонд-хенд» стала дороже, и это успели заметить все, кто отоваривался в магазине «вторых рук». Цена на многие позиции с 2020 года выросла практически вдвое. Например, вечерние платья еще два года назад продавались в «секондах» по 15-20 рублей. Дороже – только почти новое платье распиаренного бренда. Сейчас по такой цене можно купить разве что кофточку, пишет vb.by.

Одежда из натуральных материалов стоит в районе 20 рублей и выше. Например, мужские спортивные брюки под брендом «Puma» продают в «секонде» за 38 рублей. Сама по себе цена неожиданная. И даже если их предложат с 50-процентной скидкой, они окажутся дороже, чем год назад по цене поступившего товара.

Футболки из искусственных материалов брестчане привыкли видеть по цене до 10 рублей. Теперь их пытаются продать за 12 рублей и выше. Из хлопчатобумажных тканей футболки ценят в 16-18 рублей – в эквиваленте 6-7 долларов. В Европе, в частности ближней Польше, это всегда была стоимость новой футболки предпоследней коллекции по сезонной скидке. И совсем удивляют в «секондах» байки за 60 рублей – с белорусским товаром они изначально не конкурируют по цене. И при этом уже не важно, с этикеткой «фирмы» или без нее.

– Мне пришлось закрыть свой салон, – рассказала хозяйка крупного «секонд-хенда» Ирина. – Все эти годы я торговала только качественным товаром. Собрала определенный круг клиентов, которые приходили ко дню нового привоза, и в несколько часов большинство новинок расходилось. Когда на протяжении многих лет каждый день ты имеешь дело с потребителем, легко определить, что происходит в реальной жизни. Люди перестали покупать одежду вообще. Только молодежь приходит за обновками. Вижу две причины: с одной стороны, общая эмоциональная усталость. Во многом искусственная изоляция повлияла на социальные связи. Раньше люди практически каждый месяц приобретали новую вещь – пусть недорогую, в «секонде», но всегда находился повод пополнить гардероб. Поводы исчезли, теперь людям не хочется одеваться, не хочется куда-то идти, показывать себя, красоваться перед подружками – апатия. Второе: резкое снижение дохода людей. Сегодня человек со средней зарплатой, 750-850 рублей, расписывает каждую копейку. Подорожали коммунальные услуги, заметно выросли в цене продукты, у каждого есть кредит… Как ни экономь, а прежде чем купить обновку, сильно призадумаешься.

К тому же, бывшие в употреблении вещи стали заметно дороже. По данным предпринимателей, занятых в бизнесе, найти майку за 1 евро уже практически невозможно. Товар на стадии оптовых закупок предлагается по более высокой цене, чем в «доковидные» времена. Cегодня вещи б/у делают больший круг, чтобы попасть на прилавки белорусских магазинов. Товар везется из России – то есть случился полный разворот на 180 градусов. До 2021 года европейские вещи напрямую поступали в нашу страну и уже потом транзитом – на Восток. При этом россияне работают с теми же оптовыми поставщиками, которые составляют три основные «базы» подержанных вещей: Германия, Англия, Нидерланды.

– Мы крепко переориентировались на Россию, – говорит директор ООО «Фор Сейл» Дмитрий Кулай. – Ведь часть нашей деятельности занимали поездки в Европу, важно было посещать выставки, склады, магазины. Теперь поехать в Европу возможно, но доступ к таким визитам очень и очень затруднен. Локдауны, введенные во многих европейских странах, оказали серьезное влияние на любой бизнес. В нашем сегменте закупки выросли в цене примерно на 7-10 процентов. Это сразу отразилось на конечной стоимости товара. Брендовые вещи стали попадаться крайне редко, с этикеткой – практически нет.

Оптовые фирмы Беларуси не только получают товары из России, но и весь свой бизнес переориентировали на российский рынок. Причина самая банальная: соседи демонстрируют более высокий спрос. А в Беларуси бизнес перестал приносить прежние дивиденды – замедлился оборот. Такой картины, чтобы вещи лежали месяцами, а летний ассортимент «уходил» в осень-зиму, раньше в «секондах» невозможно было представить.

– Обычно товар расходился за неделю, – продолжает Ирина. – К следующему привозу постоянные клиенты приходили за обновками. Иногда занимали очередь до открытия магазина, потому что знали: обязательно найдут что-то новое. Теперь, насколько я отслеживаю работу коллег, вещи, вывешенные полгода назад, ждут своего покупателя и сегодня. Качество оставляет желать лучшего. Если раньше «секонды» старались на белорусском рынке представить больше вещей из натуральных материалов, сейчас торговые залы заполонила синтетика. О состоянии дел говорит и тот факт, что на вешалках можно найти вещи с крупными затяжками, катышками, дырами. И вся эта «линейка» – по более высокой цене, чем до пандемии.

Впрочем, не нужно думать, что прекращение работы магазинов «секонд-хенд» сможет свести на нет весь бизнес. По признанию Ирины, оптовая компания, с которой она сотрудничала годами, неплохо работает и не утратила партнерских отношений с поставщиками из Европы. Шанс вернуться в бизнес остается у каждого, кто сегодня вышел из игры.

Помните, как на излете 2020 года совет министров РБ запретил магазинам «секонд-хенд» торговать товарами с этикеткой? Таким образом правительство рассчитывало исключить недобросовестную конкуренцию между отечественными производителями и зарубежными. Но документ касался не всего ассортимента б/у, а только товаров с этикетками, чаще всего – популярных брендов. Во «вторые руки» такие изделия приходили после нескольких уценок, прохождения «красной цены» и могли поступать в страны Восточной Европы со стартовой ценой 1 евро.

Но 2021 год оказался столь непредсказуемым для бизнеса, в том числе «секондов», что о непопулярном постановлении забыли. Подобные внутренние инициативы стали легким уколом на фоне пандемии с ее многочисленными последствиями. Казалось, отрезанные от польских брендовых магазинов брестчане начнут атаковать «секонды». И в какой-то момент «вторые руки» действительно переживали повышенный интерес потребителя. Но к середине 2021-го эта заинтересованность поубавилась, массовое потребление критически снизилось, и магазины товаров, бывших в употреблении, стали закрываться. Казалось бы, это то, к чему изначально стремились проводники отечественного курса на импортозамещение? Но почему-то бурной радости нет. Или она так искусно скрыта?