Десять шагов, которые остановят Путина

О новом коллективном соглашении и «адских» санкциях

День до международно назначенной войны, Россия вроде бы начала отводить войска от украинской границы, в воздухе впервые за несколько месяцев запахло победой. По крайней мере, моральной.

Но 17 февраля солнце не погаснет, Путин не исчезнет, а его Россия не перестанет быть нашей экзистенциальной угрозой на всей восточной границе государства.

И еще одна вещь останется константой — уязвимость Украины в условиях, когда на востоке российские войска, а на западе российские деньги и российский газ ни на секунду не позволяют Украине, да и всему западному миру, чувствовать себя в полнейшей безопасности.

И если понимание того, как нейтрализовать вооруженную живую силу, у человечества в принципе общее, то видение нейтрализации силы денег или газа даже внутри трансатлантического блока драматично отличаются.

И это делает слабыми всех нас. Тех, кто относит себя к «цивилизации западных ценностей».

Стратегическая двустандартность

Каждый раз, когда кто-то задает вопрос о цели Путина в отношении Украины, мы точно знаем все ответы. Имперский комплекс, собирание земель, исправление «самой большой геополитической катастрофы ХХІ века» — распада СССР, построение «Союзного государства», захват древнерусских святынь, покорение центра восточного славянства и «матери городов русских», стирание исторической и культурной памяти украинцев и отождествление Киевской Руси с Россией и другие аргументы, которые простыми словами сводятся к экзистенциальной цели — ликвидировать национальную единицу, которая самим своим существованием угрожает исторической, культурной и государственной сущности России.

Соответственно планы Кремля в отношении Украины четкие и понятные — либо доминирование, либо ликвидация. Поэтому со стратегическими целями восточного соседа все предельно понятно, вопрос лишь в тактике.

Что с коллективным западным соседом? Каковы стратегические цели коллективного Запада по Украине? Где те же ЕС и НАТО видят Украину, в каком статусе?

Всех ответов на эти вопросы, к сожалению, не знаем ни мы, ни сами западные партнеры. Точнее, эти ответы настолько отличаются в разных странах внутри того же трансатлантического блока, что утверждать о понимании долгосрочных планов ЕС или НАТО в отношении Украины — откровенно врать в глаза.

Начиная большей частью с публичного заявления на саммите НАТО 2008 года о возможности присоединения Украины и Грузии к трансатлантическому блоку с одновременным частным пониманием, что НАТО не будет делать никаких решительных шагов навстречу этой цели, коллективный Запад окончательно загнал себя в политику двойных стандартов не только в отношении Украины и Грузии, но и Восточной Европы в целом, как и друг друга в частности.

Да, это утверждение может прозвучать грубо или даже агрессивно, но оно откровенное: согласится ли Берлин с тем, что его членство в каком-то альянсе будет ветировать условная Варшава? И смирится ли с этим Париж, если право вето будет у Будапешта? Но когда свое право вето на внешнеполитические решения Киева заявляет Москва, то с этим почему-то не особенно спорят.

Так же сложно мне представить, как наличием немецкоязычного населения на севере Италии можно оправдать чьи-то территориальные претензии или попробовать оправдать такие же претензии проживанием греческого национального меньшинства где-то на юге Франции. И когда Россия ссылается на русскоязычное население на востоке Украины или компактное обитание этнического русского меньшинства в Крыму как на оправдание захвата ею этих украинских территорий, не одна страна западного блока находит такой аргумент «понятным» или «исторически оправданным».

Актуальность Запада

И подобных примеров такой полуоткрытости, полуподдержки, полунамерений, к сожалению, меньше не становится. Если не становится больше, как это могли продемонстрировать события последних лет — от «Северного потока-2» до блокирования предоставления оружия в 2022 году.

Однако говорить, что такое состояние дел на Западе новость и касается лишь Украины, — значит преувеличивать собственное геополитическое значение. Переменное мерцание разных ценностей в том же ЕС — дело далеко не новое, и потому уже абсолютно нормально выглядит соседство одних стран, искренне преданных демократии и сотрудничеству, с другими странами, где больше ценят зажиточность и автономность.

Поэтому не удивительно, что евроскептицизм завоевывает все больше и больше умов и сердец как раз среди граждан самого ЕС. Но дело не только в Евросоюзе. ООН — «большой брокер мира» с центром в Нью-Йорке и влиянием США, которое сложно преувеличить, — за все время внешнеполитического кризиса на границе Украины и России не обмолвилась ни словом. Может ли это быть из-за того, что это уважаемое учреждение не понимало, что именно оно может сказать, а еще лучше сделать, чтобы выполнить одну из своих основных функций — обеспечить мир среди государств-членов? Вопрос риторический.

Поэтому неопределенность всегда раздражает. И пока одни не могут определиться, хотят они быть умными или красивыми, другие теряют не только терпение, но и понимание актуальности подобных организаций, блоков или союзов.

И в эти времена длительной и тяжелой стратегической нерешительности, угрожающей самому фундаменту западных учреждений, Украина, как это уже не раз бывало, снова вынуждена приходить на помощь.

Украина — это актуальность западной цивилизации. И прежде всего Украина — это актуальность Европы.

Ведь Украина — это пилюля от внутриевропейской и западной энтропии. Это прививка, которая может снова упорядочить западноевропейское пространство по наивысшей нематериальной ценности — морали, уменьшив коррозийное влияние прибылецентричного подхода.

Реакция на ситуацию на границе с Украиной — это возможность наконец определиться, с кем ты — с умными или с красивыми. Ты Европеец по духу или по состоянию банковского счета? Ценности западной демократии — это в ДНК или в шляпе, которую можно легко снять в зависимости от обстоятельств?

Спасение санкциями

Потому что если кто-то выбрал бы второе, то самым демократичным поступком было бы именно введение санкций. Ведь в целом, если заставить олигархов держать средства и активы внутри их же страны, они больше других начнут заботиться о том, что в ней происходит и как в ней правят. Потому что это станет вопросом безопасности их финансового состояния, их капитала и их имущества.

Вообще демократия как таковая сформировалась не в последнюю очередь потому, что местные элиты боялись, что деспот отберет их имущество. Так в мире появлялись первые вольности, права, ограничения, ставшие потом демократическими конституциями.

Поэтому, если коллективный Запад хочет оставаться настоящим демократом и нести этот факел надежды дальше на восток, у него просто нет выбора, кроме как заставить детей олигархов перевестись из швейцарских школ в витебские, позволить их яхтам передвигаться не вдоль Французской Ривьеры, а по Енисею, держать их средства не в Barclays или Deutsche Bank, а в «Сбербанке».

Но когда доходит до дела, мы почему-то слышим лишь об очередных полутонах под общим названием «Мать всех санкций» и никакой конкретики. Что же, давайте я возьму на себя смелость предложить и название этой «матери», и ключевые составляющие ее характера.

Учитывая, что ситуация, в которой сейчас находится Украина (а вместе с ней и большинство стран Восточной Европы), вызвана прежде всего провалом Будапештского меморандума и невозможностью стран-гарантов его выполнить, по аналогии с «Минском» я предложил бы начать дискуссию о Будапеште-2.

Идея очень проста — это новое коллективное соглашение, открытое к подписанию, которое: а) содержит новое обязательство стран-участниц восстановить контроль Украины над временно оккупированными Россией территориями Крыма и Донбасса и б) до момента его полного восстановления ввести в отношении России такой пакет санкций.

Ограничение торговли с государственными компаниями стран, правительства которых нарушают международную безопасность, в частности непосредственно захватывают либо прямо или косвенно способствуют потере территории другого суверенного государства, границы которого признаны международным сообществом (в дальнейшем — государства-нарушители).

Ограничение торговли с частными компаниями, конечными бенефициарами которых являются публичные лица государств-нарушителей и/или члены их семьи и/или связанные с ними лица.

Ограничение торговли с частными компаниями, конечными бенефициарами которых являются лица, имеющие чрезмерное влияние на политико-экономические процессы в государствах-нарушителях из-за их значительного экономического и политического веса в общественной жизни таких государств (в дальнейшем — агенты значительного влияния), и/или члены их семьи и/или связанные с ними лица.

Арест имущества публичных лиц государств-нарушителей, агентов значительного влияния и/или членов их семьи и/или связанных с ними лиц.

Арест имущества лиц, получающих средства либо имущество от государств-нарушителей, и/или агентов значительного влияния, и/или членов их семей, и/или связанных с ними лиц, и участвующих в политической деятельности либо создании или распространении сообщений и/или материалов для неограниченного круга лиц (в дальнейшем — иностранные агенты).

Отмена виз и запрет въезда публичным лицам государств-нарушителей, агентам значительного влияния, иностранным агентам и/или членам их семьи и/или связанным с ними лицам.

Выдворение публичных лиц государств-нарушителей, агентов значительного влияния, иностранных агентов и/или членов их семьи и/или связанных с ними лиц.

Остановка реализации на собственной территории каких-либо международных проектов, финансирование которых осуществляется в том числе за счет бюджета государства-нарушителя.

Прекращение листинга публичных кампаний государств-нарушителей на фондовых биржах.

Прекращение лицензий каких-либо СМИ, которые финансируются за счет бюджета государств-нарушителей, агентов значительного влияния, иностранных агентов и/или членов их семьи и/или связанных с ними лиц.

Напоследок я предложил бы создать Депозитарий конфискованных активов — организацию, которая временно распоряжалась бы арестованными средствами и активами, с центром в Киеве. И засек бы время до триумфальной демократизации России, которую мы с 1991 года ожидаем в большой семье цивилизованных народов, для которых демократия, верховенство права и добрососедство не пустой звук.

Дмитрий Наталуха, «Зеркало недели»