Политолог: Лукашенко предложили сесть на тонущий корабль

Если не успеть отплыть от тонущей громады подальше, неминуемо затянет «воронкой».

Объявленные вчера Западом первые санкции против России не выглядят «адскими», как того многие ожидали. Однако они, тем не менее, вполне реальные, пишет политолог Петр Кузнецов в Telegram-канале.

Ограничения на доступ к финансовому рынку, заморозка «Северного потока», санкции против банков, олигархов и политиков, в синергии с падением котировок крупнейших компаний, уже понесенными Москвой довольно существенными расходами на «учения» и неминуемыми будущими тратами на «ЛДНР» (а также возможными издержками на военную операцию) – все это довольно чувствительное экономическое давление.

Тем более что объявлено: это – лишь «первый пакет», а всего таких пакетов может быть четыре. То, что последующие санкции, как правило, сильнее и больнее, чем первые, мы уже увидели на белорусском примере.

Запад оставляет простор для поступательного движения, как инструмент потенциального дипломатического влияния и торга, чтобы иметь рычаг давления для недопущения дальнейшей эскалации и широкомасштабной войны. Дает время подумать и взвесить – а надо ли? Потому что рубить с плеча все экономические связи и глобальные рынки прямо «здесь и сейчас» никто не готов – своих проблем потом не оберешься. Но постепенно, адаптируясь – почему бы и нет? А возможная конечная точка, если дипломатия окажется бессильной, тоже неоднократно озвучивалась в форме метафоры: «Превратить российскую экономику в иранскую».

Московская пропаганда, да и политики тоже, очень много вещают о том, что Россия – страна самодостаточная и никакие санкции ей не страшны: выживем, мол. Но так ли это? Вообще говоря, все деньги в России – они с Запада. Технологии и блага цивилизации – тоже. У меня под окном сейчас стоит чья-то «Niva Chevrolet». Сами по себе «нивки», конечно, тоже бегают по российским и нашим дорогам. Вот только обойтись лишь ими в современных условиях уже оказалось невозможно – понадобилось нечто большее, более комфортное и презентабельное. И без Запада оказалось никуда.

Проблема в том, что российский обыватель – не иранский и не северокорейский. Религиозные либо идеологические фанатики действительно многое готовы терпеть во имя своей идеи. Однако главной идеей среднестатистического российского обывателя в последние пару десятилетий всегда было потребление.

Это видно по статистике кредитов и ипотек, это бросается в глаза в любой зарубежной поездке при пересечении с уроженцами России, этим переполнена массовая современная российская культура – излишнее, даже показное богатство (часто в отсутствие такового) и безудержное стремление к нему. Часто создается впечатление, что работает некий психологический механизм компенсации внутренних комплексов.

Это все к тому, что на намечающемся долгом (увы) пути поступательной эскалации, где Кремль с одной стороны настроен бросать на чашу весов все новые куски Украины, а Запад – все новые экономические ограничения, одним из слабых мест в стратегии Москвы является сам российский народ. Который, согласно социологии, в последние годы уже не испытывает особых приступов радости от Крыма, не вышел на площади праздновать «успехи» Донбасса и, в то же время, ну очень вряд ли готов к массовому обнищанию.

Массовое обнищание в России – это перспектива ситуации примерно 1989-1996 гг. С народными волнениями, политической нестабильностью (вплоть до вооруженных столкновений группировок, как в 1993), сомнениями (вплоть до сепаратизма) регионов, разгулом преступности, коррупцией силовиков и элит и множеством других «приятностей». Уверен, что на Западе это великолепно понимают. И им там, в Вашингтоне и Брюсселе, торопиться некуда вообще.

Не сомневаюсь, что все эти перспективы хорошо видны и из Минска, и именно поэтому белорусский режим, несмотря на всю безвыходность сегодняшней ситуации, не бросился в первых рядах признавать новые «республики». Одно дело бежать с тонущего корабля, но тут другое: тут предлагается в тонущий корабль сесть.

Стремление этого избежать – логично и правильно, но есть одно маленькое но. Если не успеть отплыть от тонущей громады подальше, неминуемо затянет «воронкой». А вот куда плыть – тут, по нынешним временам, есть проблема.