Дракула обречен

Он слишком уж не понял новый мир.

Читаю роман Брэма Стокера "Дракула".

Это попозже с образом вампира начала декаденствовать публика. Дракула стал притягателен и тонок; его пытаются понять, найти в нем скрытые и благородные мотивы, и восхищаются, как Дракула переиграл своих преследователей. В романе же у Стокера всё по-викториански однозначно: Дракула - преступник. Враг рода человеческого, враг жизни, общества и христианства. Эгоистичный и себялюбивый, играющий людьми мастер обмана. Дракула - зло.

А цель борцов с вампиром - Мины Харкер, Джонатана, прочих во главе с Ван Хелзинком - святая, благородная. Цель - одолеть это зло. Во имя мира и во имя жизней нынешних людей и их потомков.

В романе есть характерная сцена. Преследуемый Дракула, когда противники разрушили его укрытие, кричит в безумной злобе: "Ваши женщины уже мои! И вы будете моими шакалами!"

Но это я вам так, для атмосферы. Отвлеклись на готический ужас, и полно. Забыв о развлекательных сюжетах, вернёмся, поскрипывая, в наши повседневные волнения.

...Глядя на то, как оформляется сценарий нескольких последних дней, я порой думаю: а не является ли та топорность демонстрацией?.. Все эти метаданные - что с обращением местечковых держателей, что с заседанием "музея восковых фигур" - так трудно ль было их пригладить, чтоб не торчало из-под платья?.. Порой халатность выглядит и вовсе нарочитой, словно месседж: "Ваши старики всё равно уже наши. Мы будем полную пургу нести с телеэкранов, и, чем хуже и быстрее она сделана, тем скорее они нам поверят. У нас ведь статус - статус Людей-из-Телевизора. Кто рядом с нами вы - для стариков?.."

И самое ужасное, что это правда. Ты - вот ты, и ты, и ты - вы ничего не сделаете против той махины. Старички будут это смотреть, на вас же поднимать испуганные очи - но каждая малейшая попытка с вашей стороны утешить, дать понять и донести что-то иное будет восприниматься с ещё большим ужасом, протестом или демонстративно закрытыми ушами. И в этом смысле у многих из нас украли часть последних лет, последних диалогов со старыми людьми, доверчивыми и ранимыми: им предстоит уйти с такой картиной мира. Всё это было бы ужасно, если бы жизнь не состояла и из других вещей - ведь не над всем, к вящей радости, властвует телевизор...

И для меня возможным было бы признать, что вся разболтанность есть такой наглый сигнал нам, неприсоединившимся, если бы не одно "но". Мне слишком хорошо понятно, что подобная тонкость не присуща тем людям. Чай, перед нами - не потомки восточноевропейской знати... И халатность - это не месседж. Это просто проявление бардака на всех уровнях - от нищих школ в селе до солцбереских шпилей.

Время нынче суровое, и от рубля и выше нам не разгуляться. И пропаганда, реагируя, сама становится ворчливо-экономной. Уж не до воодушевленья масс (знамёна в ДНР и ЛНР не в счёт и опровергаются лицами самих же флагоносцев). Задача проста: чтобы верили. Скабеева, похожая сейчас на тётю-физкультурницу из фильма "Небеса Обетованные", сурово строит своих почтенных телезрителей. Бодрее, бодрее! Думай как велено, и чтобы никаких чаёв и туалетов до конца программы.

...И ты, махнув рукой и уходя от новостей, читаешь дальше роман "Дракула". Увы, осталось несколько страничек. Близок конец, заточен кол. И Дракула, горделивый и хитрый, всё же обречён. Он слишком верил в свою хитрость, слишком кичился своим возрастом и слишком уж не понял новый мир, в который сунулся с раздутым до небес апломбом и со своим набором старых, феодальных правил. Настанет мир, чудовище рассыплется во прах, у Джонатана с Миной будет сын - как символ жизни и побед над тленом, как рассвет, что одолеет и самую долгую, самую тёмную, самую страшную ночь.

Duncan Grant, Facebook