Как на самом деле российские чиновники относятся к войне в Украине

Решение Путина мало кто поддерживает.

Проводить внезапные сверхсекретные спецоперации – главный паттерн поведения президента России Владимира Путина. Он как бывший чекист все время хочет всех застать врасплох, чтобы запугать, взять «тепленькими» и внушить, что он может сделать с вами все, что захочет. В очередной раз мы увидели это во время экстренного расширенного заседания Совбеза за три дня до войны. Заикание главы СВР Сергея Нарышкина, растерянность замруководителя кремлевской администрации Дмитрия Козака, озабоченное лицо мэра Москвы Сергея Собянина были более чем красноречивы. Самые влиятельные люди России сидели перед Путиным, как школьники перед учителем, который внезапно объявил контрольную. И ведь на этом заседании речь еще даже не шла о войне, обсуждали только признание самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР».

Российское политическое пространство к моменту войны зачищено настолько, насколько это возможно. Чиновники и депутаты могут быть в глубине души не согласны с решениями их лидера, но только в глубине души. Тех, кто может возразить ему вслух - именно ему, а не обезличенно - осталось очень мало.

Официальные комментарии российских высокопоставленных чиновников в военное время однотипны и повторяют сказанное президентом Владимиром Путиным в момент объявления войны: «России не оставили другого выбора», «наша армия освобождает находящийся под гнетом националистов украинский народ» и т.д.

Но в реальности отношение к войне в коридорах власти неоднозначное. К такому выводу я пришла, поговорив с несколькими чиновниками разного уровня и парламентариями. Многие из них обескуражены, напуганы и строят самые апокалиптичные прогнозы. Госбанкир Андрей Костин «в трауре», кто-то из депутатов Госдумы подумывает сдать мандат. За два дня до того, как Путин объявил о начале «спецоперации», один моих наиболее осведомленных знакомых считал, что до войны все-таки не дойдет, потому что она вообще никому не выгодна. Я вижу, что бывшие чиновники, депутаты и даже сотрудники государственных СМИ с явным облегчением оттого, что уже не имеют к этому отношения, высказываются против войны.

Не оценивая слова своих собеседников с моральной точки зрения, я фиксирую происходящее как журналист и этими наблюдениями решила поделиться с вами.

«Тщательно выговаривают слово п****ц», – так описывает один из собеседников реакцию чиновников на войну. По его словам, настроения в коридорах власти совсем не радужные, многие находятся в состоянии оцепенения.

«Никто не радуется, многие понимают, что это ошибка, но по долгу службы придумывают для себя какие-то объяснения, чтобы как-то уложить у себя в голове это», – рассказывает другой источник, близкий к Кремлю. Некоторые чиновники вообще не ассоциируют себя с происходящим и воспринимают решение Путина как исторический выбор, на который они не могут повлиять и значение которого все поймут нескоро.

Ожидал ли кто-то, что Путин решит воевать? Все уверяют, что нет. Думали, что президент максимально нагнетает ситуацию, чтобы иметь больше козырей на переговорах по гарантиям безопасности, и все ограничится максимум признанием «ДНР» и «ЛНР» в административных границах. «У всех были какие-то разрозненные сведения, которые не давали ответа на главный вопрос: начнем бомбить или нет. Хотя некоторые знакомые в администрации президента были уверены, что он все решения уже принял. Но все происходит в голове одного человека» – делится собеседник, близкий к правительству.

Вероятнее всего, говорят мои источники, в курсе был только самый узкий круг: министр обороны Сергей Шойгу, начальник Генштаба Валерий Герасимов, руководство контрразведки. Например, руководителю администрации президента Антону Вайно, роль которого, в отличие от его более влиятельных предшественников, сводится к чему-то вроде личного секретаря, о таких решениях даже не сообщают, говорят мои источники. Кроме того, Вайно страдает затяжным тяжелым ковидом, продолжающимся уже несколько недель.

На расширенном Совбезе, который был за три дня до начала войны, говорит один из моих источников, про решение не только признать «ДНР» и «ЛНР» Путин практически никому из участников не сказал, а само это действо было попыткой импровизации, чтобы показать, что якобы есть дискуссия, обсуждение.

«Поэтому там все так и ерзали. Если б им сказали, что требуем от вас жестко сказать «да, поддерживаем», они бы это сделали», – объясняет мой собеседник.

Краткое отступление. Общение с членами Совбеза - в основном с «малым Совбезом», то есть с постоянными членами совета, это около десятка человек - это то, до чего скукожилась демократия в России. На мой взгляд, как минимум в последние десять лет Путин именно так понимает демократию: поговорил раз в неделю с руководством силовых органов, а из гражданских со спикерами Госдумы и Совфеда и премьер-министром - и все, свершил демократию, посоветовался с народом. И Совбез перед войной - это тоже демократия по-путински.

Правительство и ЦБ готовились к санкциям, и какое-то время финансовая инфраструктура выдержит давление. The Bell сообщал, что незадолго до войны у первого вице-премьера Андрея Белоусова прошло несколько совещаний о подготовке к возможным трудностям, в том числе отключение от SWIFT и запрет на импорт высоких технологий. А премьер Михаил Мишустин на заседании Совбеза проговорился, что правительство несколько месяцев готовилось к санкциям за признание «ДНР» и «ЛНР».

Однако от таких мощных санкционных ударов российская экономика вряд ли быстро восстановится – и к такому никто не готовился, говорят мои собеседники. Более того, власти США, ЕС и Великобритании начали частично ограничивать доступ Центробанка России к международным резервам. По данным на середину 2021 года, на золото в хранилище ЦБ приходится лишь 21,7% резервов. Большая же их часть – 63,6% – вложения в облигации иностранных государств и депозиты за рубежом. Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель говорил, что будет заблокировано около половины финансовых резервов ЦБ России, находящихся в странах G7. По данным на 18 февраля, резервы достигли рекордных $643 млрд.

«Если Россия считает себя империей, то почему бы не стать привлекательной для соседей за счет развития своей страны вместо того, чтобы силой добиваться их лояльности? Давайте построим хорошие дороги, сделаем качественную медицину и образование, придумаем в конце концов такие технологии, которые нам первым позволят колонизировать Марс. Это было бы вполне по-имперски», – сокрушенно рассуждает высокопоставленный чиновник, когда я спрашиваю его, что он думает о мотивах Путина начать войну.

Другой мой собеседник, назовем его хорошим знакомым Путина, говорит так: у российского президента в голове, что правила игры разрушены и разрушены не Россией, и если это бой без правил, то это бой без правил и новая реальность, в которой мы живем. «И вот он в состоянии обиженного и оскорбленного. Это паранойя, дошедшая до абсурда», – объясняет он. По его словам, Путин искренне считает, что как минимум в первые годы своего правления он как мог пытался наладить отношения с Западом.

«Много всего наложилось друг на друга: с одной стороны, действительно несправедливое положение вещей, когда нам постоянно пакостят из года в год в разном масштабе и объявление нас врагами задолго до Украины, с другой – неумение наших грамотно выстроить и воплотить, в том числе публично, свою политику, с третьей – деформация Путина из-за слишком долгого нахождения у власти».

«И Путин сейчас всерьез верит тому, что Шойгу с Герасимовым ему говорят про то, что они быстро возьмут Киев, что украинцы сами себя взрывают, что Зеленский сидит на кокаине», – уверен мой собеседник.

Публично пока никто из чиновников не осмелился хотя бы малейшим образом возразить происходящему, а тем более уйти в отставку. Среди богатейших российских бизнесменов пока критически высказался только основатель «Альфа-групп» Михаил Фридман, которому сейчас угрожают санкциями. Его непубличное письмо к сотрудникам его лондонской компании LetterOne получила Financial Times - но думаю, скорее всего он сам поделился им с журналистами. Председатель совета директоров Альфа-банка Петр Авен, к слову, был на встрече Путина с бизнесменами после объявления войны и выглядел весьма недовольным. Мне рассказали, что совсем не хотел идти на встречу управляющий директор «Яндекса» Тигран Худавердян, но в итоге пошел из-за ответственности за сотрудников компании, при этом никакой позиции по поводу происходящего руководство «Яндекса» не выразило даже внутри.

По слухам, крайне неодобрительно к военным действиям в Украине из-за тяжелейших санкций относится и президент госбанка ВТБ Андрей Костин. «Он в трауре. Говорит, 20 лет строил банк, а теперь все коту под хвост из-за какой-то дури», – рассказывает его знакомый.

Против войны на четвертый день после ее начала высказался миллиардер Олег Тиньков. «Сейчас в Украине погибают невинные люди, каждый день, это немыслимо и недопустимо! Государства должны тратить деньги на лечение людей, на исследования победы над раком, а не на войну. Мы против этой войны!» – написал он в Instagram.

Из депутатов Госдумы, подавляющее большинство которых внесли в санкционные списки, не побоялись высказаться трое, они у себя в соцсетях раскритиковали решение Путина начать войну. Все трое представляют вторую по численности фракцию в парламенте – КПРФ, которая уже восемь лет настаивала на признании «ДНР» и «ЛНР». Первый зампредседателя комитета Госдумы по науке и образованию и член КПРФ Олег Смолин опубликовал пост о том, что ошибся в прогнозе и испытал потрясение, когда узнал о вторжении в Украину. Смолин считал, что Россия не начнет масштабные боевые действия, а ситуация будет развиваться по гораздо более мягкому сценарию 2008 года, когда Россия, по его словам, лишь помогла Абхазии и Южной Осетии отстоять независимость.

Другой коммунист – зампредседателя комитета по региональной политике Михаил Матвеев – написал, что «война должна быть немедленно прекращена». «Голосуя за признание «ДНР/ЛНР» я голосовал за мир, а не за войну. За то, чтобы Россия стала щитом, чтобы не бомбили Донбасс, а не за то, чтобы бомбили Киев», – заявил он.

Активно критиковавший власти за преследование оппозиции депутат Вячеслав Мархаев, полковник в отставке, вообще заявил, что депутатов Госдумы ввели в заблуждение и замысел начать войну скрыли. «Осуждаю и руководство России, которое начало использовать те же методы двойных стандартов. Под эгидой признания «ДНР» и «ЛНР» мы скрыли планы развязывания полномасштабной войны с нашим самым близким соседом», – пишет он.

Надо понимать, что Смолин, Матвеев и Мархаев не из тех депутатов, у кого есть активы и имущество за рубежом – по крайней мере, об этом не сообщали СМИ, да и их коллегам-партийцам, с которыми я общалась, об этом неизвестно. по думским меркам они, можно сказать, нищие. То есть они своими высказываниями могут пытаться защитить максимум свою репутацию. При этом генеральная линия партии КПРФ по поводу начала войны с Украиной – партия разделяет озабоченность Путина и понимает решение начать военную операцию.

Точку зрения троих смелых коммунистов разделяют и другие опрошенные мной депутаты условно оппозиционных фракций. Они кивают на Совет Федерации: мол это сенаторы разрешили ввести войска, а депутаты хотели только признать «ДНР» и «ЛНР» и ограниченным контингентом помочь им в самообороне. Один из коммунистов говорит, что они действительно ничего подобного полномасштабной войне не ожидали.

«Никто не думал, что мы сейчас под Киевом окажемся, – разводит руками другой депутат Госдумы. – Сначала думаешь, что все это безумный фейк, а потом хлобысь – и это уже реальность». По его словам, он невольно задумывается о сдаче мандата, чтобы не иметь больше отношения к действиям российских властей.

Фарида Рустамова, faridaily.substack.com