Глобальный просчет Путина

Как развеялся миф о «могуществе» армии РФ.

Гибель генералов, сокращение запусков баллистических ракет и обстрелы городов свидетельствуют, что блицкриг не удался.

Об этом в интервью nv.ua рассказал Валентин Бадрак, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения

— Как вы оцениваете нынешнее состояние российской армии, брошенной на войну с Украиной?

— Начну с того, что это будет оценка относительная, а не абсолютная. В первый день вторжения, 24 февраля, больше, чем до середины дня — это вообще была война третьего поколения [характеризуется тактикой широких маневров, окружений противника и прорыва его линий обороны на большую глубину с использованием крупных танковых соединений и авиации]. Владимир Путин зашел со старой техникой и с молодыми ребятами — срочниками или контрактниками первого года. Я даже подозревал, что это была какая-то разведка боем. Но затем решил, что, скорее всего, Путин в случае победы блицкрига хотел преподнести эту историю так, будто это зашли не российские войска, а группировки Л/ДНР. После чего заявить, мол, смотрите, техника ведь советская, старая. Но уже в первый день войны глава Кремля столкнулся с яростным сопротивлением украинской армии и перевел войну из третьего поколения в четвертое с плюсом [характеризуется стиранием различий между непосредственно войной и политикой, между вовлеченными в нее военными и гражданским населением и активным применением высокоточного оружия, ракет и боевой авиации].

Что касается нового вооружения. Стоит отметить, что в первые часы войны армия РФ из новых вооружений задействовала только вертолеты Ка-52, которые перебрасывали десант в Гостомель. А с 25 февраля здесь уже были новые самолеты Су-35С. Ко 2 марта также появилась информация о захваченных новых российских танках Т-80БВМ, двух зенитных ракетно-пушечных комплексах ЗРПК «Панцирь-С1» и двух комплексах армейского ПВО 9К332 «Тор-М2». То есть, новую технику ВС РФ применяли, но вовсе не в таких количествах, как ожидали в Украине.

Теперь по количеству выпущенных крылатых ракет. Всего с начала войны было осуществлено 113 пусков крылатых ракет. В первый день войны, 24 февраля, Россия выпустила 75 ракет, а дальше все меньше и меньше. Например, 28 февраля было только четыре пуска. И хотя российские официальные лица утверждали, что у них большое количество ракет, но в открытом доступе есть экспертные утверждения, что сейчас армия РФ имеет не более 200 крылатых ракет. И сейчас она просто их уже приберегает. При этом для меня стало откровением, что Россия оказалась неспособной наносить высокоточный ракетный удар, из-за чего погибло много мирного населения.

Все это вместе — выучка, использование старой и, в единичных случаях, новой техники — говорит о том, что очень много было блефа, когда до масштабного вторжения российская армия и военно-политическое руководство РФ играли военными мускулами.

Более того, специалисты всегда считали, что Россия существенно продвинулась в развитии систем радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и автоматизированных систем управления вооружением. Но сейчас мы не видим работы этих систем. Ничего этого нет.

В результате 26−27 февраля стало ясно, что Россия безнадежно проиграла первую фазу войны. Сейчас она не может продвигаться, потеряла инициативу на ряде участков, им нужна логистическая поддержка, они испытывают дефицит горюче-смазочных материалов и, вероятно, боеприпасов. Это все говорит о глобальном просчете верховного главнокомандующего РФ и генерального штаба России. Хотя не знаю, в какой мере генштаб мог влиять на решения и приказы Путина, потому что в последнее время он демонстрировал неадекватность и мог вполне махнуть рукой на мнение генштаба.

— И чего же ожидать дальше?

— Дело в том, что первая фаза войны уже сильно ударила по сознанию российских воинов, восприятию этой войны. Например, 2 марта был вопиющий для российской армии случай, когда украинский мотострелковый батальон с одним ПТРК Javelin обратил в бегство и разбил две батальонные тактические группы россиян на новых танках. Это фактически следствие тех просчетов, которые были допущены российским военно-политическим руководством в начале.

И даже случаи, когда стали уничтожать старших офицеров, в том числе влиятельных командиров, например, кадыровского генерала Магомеда Тушаева, командира 141-го моторизированного полка росгвардии Чечни, или командира 11-й отдельной десантно-штурмовой бригады Воздушно-десантных войск ВС РФ, или ранили начштаба 36-й армии Восточного военного округа РФ. Это не просто какие-то эпизоды войны, это показательные истории. Еще через день, 3 марта, украинские военные ликвидировали командира российской десантно-штурмовой горной дивизии генерал-майора Андрея Суховецкого. Когда в боях уже уничтожаются старшие офицеры и генералы, значит, очень тяжело в российских подразделениях с управлением войсками и с мотивацией. Очевидно, старшие офицеры их вели в бой, действуя по принципу «делай, как я».

Вообще неделя войны России против Украины в значительной степени рассеяла миф о мощи российской армии. Ведь все рейтинги давали ей второе место. Мы понимаем, что есть баллистические ракеты, есть ядерное оружие — это, конечно, аргумент. Но есть еще человек, который оперирует современной техникой и современным высокотехнологическими вооружениями. И вот по этим показателям российская армия показала себя с очень неприглядной стороны.

Поэтому сегодня, когда уже есть громадное количество пленных и деморализованных российских воинов, мне трудно представить, что можно сформировать такую идеологию и мотивацию во второй фазе войны, чтобы РФ смогла вернуть себе инициативу и действовать как-то более профессионально. Даже если будет введено новейшее вооружение, переброшенное с других военных округов, не уверен, что Россия сможет показать какой-то новый формат войны. Поэтому лучший вариант для Кремля — выход из горячей фазы войны и вообще из военной ситуации.

— И все же, по вашим оценкам, какое еще вооружение осталось в арсенале РФ? Чего стоит опасаться?

— Конечно, у России еще достаточно много военной техники и Путин может ее извлечь из других военных округов. Но даже если он решится оголить другие направления, что, кстати, небезопасно, ведь и Япония не в восторге от российской политики, и начнет перебрасывать технику, то и в этом случае для РФ будет сложно достичь перевеса. Потому что самый большой удар сегодня был нанесен по сознанию и восприятию российских солдат и офицеров всей этой военной кампании. Так что, полагаю, дело уже не в технике.

В сухом остатке есть понимание, что армия РФ сильна за счет ракетного щита — баллистических ракет и ядерного оружия, — но при этом она не имеет тех новейших тактических систем, которые бы свидетельствовали, что это армия XXI века.

— Как вы прокомментируете применение Россией реактивных систем залпового огня, ракетных и бомбовых ударов по украинским городам?

— По мере того, как российская сторона убеждалась, что весьма сложно рассчитывать на военный успех, она приняла другую тактику — начала осознанно уничтожать мирное население и за счет этого попытаться достичь паники. Чтобы паника среди населения передалась армии и так далее. Но я не вижу, чтобы это действовало.

— А как изменится ситуация, если в войну против Украины вступит Беларусь?

— Это будет еще одна катастрофа для Беларуси и ее армии.

Но даже если Беларусь вступит в войну ситуация для Украины особо не изменится. Беларусь получает минимальные новые виды вооружения. Четыре новых самолета, партия новых вертолетов и собственные реактивные системы залпового огня «Полонез» с заявленной, но не подтвержденной на войне дальностью действия до 300 км. Но, как и многое разрекламированное российское оружие, это также может оказаться определенным блефом. Особой военной мощи у Беларуси нет, особой выучки, боевого опыта и мотивации тоже нет, зато есть знания, что российские войска потерпели в Украине ряд сокрушительных поражений в тактических столкновениях.

— Хорошо. А если к наступлению присоединятся страны ОДКБ?

— Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — это большой миф. Просто Россия создала такую сказку, сформировав в пику НАТО восточный блок. ОДКБ — это карманная организация Кремля. По сути, это и есть российская армия. Все остальное — бутафория и что-либо говорить об этом всерьез нет смысла.

— Что-то изменится, если в России введут военное положение?

— Нужно понимать, что переход Путина к затяжной войне — это не история об истощении украинской армии, это история о разрушении России. Дело в том, что для РФ ситуация с затяжной войной — это громадное количество трупов. Добавьте к этому то, что Москва блокирует получение россиянами информации об убитых и пленных. Но когда за пленными солдатами РФ в Украину начнут приезжать их матери, когда эти истории будут широко освещаться, а 7 марта в Международном суде ООН состоится первое слушание о российских преступлениях, то всем этим Путин подпишет себе приговор. Я не говорю уже о том, чтобы ему просто выйти из игры, найти какого-то а, который просто обеспечит ему выживание. Это для него сейчас единственный приемлемый и возможный вариант. А другой вариант более суровый, когда он предстанет перед Международным судом, где будет справедливо осужден за все преступления, осуществленные в Украине.

— Какова вероятность того, что Путин применит ядерное оружие?

— В силу особенности своей деструктивной личности Путин способен это сделать. Или применить тактическое ядерное оружие, или нанести удар по какому-то ядерному объекту Украины. Это вполне в его стиле, это его почерк. Но, надеюсь, мир его остановит.