На Россию надвигается катастрофа поражения

Почему Путин проигрывает каждую из своих войн?

Слово «война» в настоящее время запрещено в официальном российском дискурсе об Украине, но на самом деле «специальная военная операция», начатая по приказу президента Владимира Путина ранним утром 24 февраля, включает в себя сразу несколько войн, которые ведутся в разных сферах. Массированное повторное вторжение в Украину, безусловно, представляет собой наиболее динамичный аспект, однако на самом высоком уровне Путин воображает, что участвует в многоаспектном противостоянии с Соединенными Штатами, НАТО и Европейским союзом, чтобы изменить европейский и даже глобальный порядок безопасности. Это воспаленное честолюбие перевешивает все отдаленно реалистичные оценки собственной силы России или слабости врага, так что ни одна из этих скоротечных войн не продвигается успешно для Кремля.

Дипломатическое наступление потерпело самое сокрушительное поражение на Генеральной ассамблее Организации Объединенных Наций, члены которой одобрили резолюцию, осуждающую российскую агрессию, при этом всего пять стран проголосовали против (Россия, Беларусь, Северная Корея, Сирия и Эритрея), в то время как Китай продемонстрировал свое неодобрение, воздержавшись. Министр иностранных дел Сергей Лавров попытался объяснить это фиаско, обвинив США в шантаже. Но поверить в то, что такие государства, как Индия, Иран или Южная Африка (заметные среди 35 воздержавшихся) могли поддаться на шантаж, довольно сложно.

Россия продолжает придерживаться своей стратегии жесткого навязывания своих явно неприемлемых требований безопасности. Тем не менее, эта непреклонная дипломатическая атака была основана на убеждении, что западное единство не может противостоять угрозе войны с ярко выраженным ядерным подтекстом. Ядерные риски действительно возросли с нападением России на Запорожскую АЭС в прошлую пятницу (4 марта), которое Москва пыталась представить как украинский саботаж. Но во время внеочередных встреч министров иностранных дел стран НАТО и Совета ЕС по иностранным делам евроатлантическое сообщество не дрогнуло, резко осудив безрассудные действия России. Таким образом, надежды Лаврова на то, что «наши западные партнеры» скоро преодолеют свою «истерию», не находят никаких подтверждений.

Вместо того, чтобы ввести Запад в замешательство, российская агрессия создала мощный объединяющий импульс, усиленный руководством США и усиленный заметными сдвигами в политике безопасности многих европейских государств, прежде всего Германии. ЕС решил развязать тотальную экономическую войну против своего основного поставщика природного газа, а Россия несет гораздо большие потери, чем предполагалось в бюджете. Ранее правительство провело несколько стресс-тестов в ожидании перебоев в системе финансовых транзакций SWIFT, но Москва явно не была даже отдаленно готова к тем массовым санкциям, которые она ощущает на себе сейчас. Его фискальные контрмеры оказались неэффективными и направленными совсем не туда, куда надо.

Рабочее предположение Москвы заключалось в том, что накопленных финансовых резервов (в основном в иностранной валюте) будет достаточно, чтобы нейтрализовать непосредственный ущерб, но эти средства по большей части оказались замороженными из-за запрета в России SWIFT. Более того, сбой важнейших цепочек поставок не может быть компенсирован за счет экстренного финансирования, в то время как казна опустошена целенаправленными санкциями. Российское правительство сотрясают не среднесрочные или долгосрочные последствия западных экономических ударов, а их непосредственные последствия, большинство из которых оказались неожиданно шокирующими, и их невозможно смягчить за счет торговли с Китаем. Внутреннее авиасообщение России будет остановлено из-за расторжения лизинговых договоров и невозможности обслуживания парка самолетов Boeing и Airbus. Западные компании закрывают свой бизнес в России, поэтому москвичи массово бросились делать последние покупки в гипермаркетах IKEA, что сделало набеги на банки еще более массовыми.

Дефицит поставок и резкое падение доходов неизбежно влияют на внутреннюю поддержку войны. Даже максимально раздутая пропагандистская кампания не может разжечь в народе поддерживающий войну пыл, потому что даже самые жесткие меры против инакомыслия не могут скрыть повседневные встречи с суровой реальностью. Неудивительно, что большинство российских независимых медиа-платформ либо закрылись, либо были вынуждены сократить освещение военной кампании. Примечательно, что власти медлили с введением жесткой цензуры, оставив таким образом поток новостей в решающие первые дни вторжения. Этот общественный шок от открытия правды о войне нельзя просто взять и отменить. Москва фактически проиграла информационную войну не только на международной арене, но и дома, поскольку общественное мнение продолжает поглощать новости об изгнании российских команд с крупных спортивных мероприятий и расширяющемся культурном бойкоте России.

После многих «гибридных» операций, нацеленных на различные уязвимые точки Запада с помощью таких инновационных инструментов, как хакеры «REvil» или наемники «Вагнера», Москва вдруг оказалась принимающей стороной многосторонней «гибридной войны». Ответные удары Кремля, такие как закрытие ее воздушного пространства для транзитных рейсов в Азию, могут обернуться против самой России. Что должно быть особенно болезненно для Путина, так это то, что его личная война с президентом Украины Владимиром Зеленским обернулась катастрофой, которую не может скрыть никакая лесть со стороны его придворных. Несмотря на неопытность, командир украинского сопротивления превратился в героического лидера, который может говорить правду своему народу и обращаться к Европейскому парламенту с требованиями большей поддержки — и за это ему аплодируют стоя.

Напротив, репутация Путина как расчетливого интригана резко упала не только из-за его вопиющей лжи и провозглашаемых им исторических нелепостях, но и из-за неожиданно разоблаченной некомпетентности в планировании и проведении военной кампании, которую он планировал, руководствуясь слепой верой в неспособность Украины защитить свой суверенитет. Даже ведущие российские военные обозреватели в Москве начинают осторожно и многословно признавать, что давно готовившийся блицкриг провалился, и в затянувшемся конфликте Украина набирает силу, а время работает не в пользу России. Заверения Путина о том, что вторжение идет «по плану», расходятся с реальностью застопорившегося наступления и жестоких бомбардировок. Он все больше ведет себя как загнанный в угол человек, у которого уже не осталось хороших вариантов.

В ближайшие дни, чем глубже российские войска увязнут в грязи, застрянут без горючего под Киевом или в трясине уличных боев в пригородах Харькова, тем меньше Москва сможет угрожать НАТО эскалацией на других театрах военных действий — например, в Прибалтике. И, в свою очередь, руководство Китая наверняка будет все меньше заинтересовано в спасении своего незадачливого «стратегического партнера». Мужество Украины и ее способность смириться с еще несколькими локальными неудачами в надежде на окончательную победу не вызывают сомнений. И все возрастает вероятность того, что России придется пережить надвигающуюся катастрофу поражения.

Павел Баев, jamestown.org