Военный эксперт: Положение российской армии ухудшается с каждым днём

Кремль уже опоздал с мобилизацией.

Азербайджанский военный эксперт Агил Рустамзаде, офицер с 30-летним опытом службы и участием в реальных военных конфликтах (в том числе, в войнах за Нагорный Карабах), раскрыл НВ тонкости поведения армии РФ в Украине и дал прогноз того, когда война все же закончится.

— Война идет уже более двух недель и многие говорят о переломе ситуации в пользу Украины. Есть ли основания так считать?

— На третьи сутки войны было ясно, что авантюра, затеянная российским руководством, захлебнется. Это было вопросом времени. И с каждым днем это становится все яснее. На страну, у которой вооруженные силы 250 тыс., нельзя нападать вооруженными силами в количестве 200 тыс. При планировании [этого вторжения] были допущены стратегические просчеты.

— Какие?

— Для того, чтобы уничтожить военную инфраструктуру украинской армии при первом ударе, РФ надо было применить, как минимум 400 ракет. А было использовано по различным источникам от 100 до 170. Я не знаю причины этого, но почему-то военно-политическое руководство России решило, что эта операция будет что-то вроде Крыма-2, — легкой, армия не будет сопротивляться.

— Имеет ли сегодня российская армия наступательный потенциал, возможность удерживать уже захваченные территории?

— Чуть меньше недели назад российская армия должна была получить резерв, чтобы не истощиться, и чтобы держать наступательный темп. Если бы РФ приняла решение ввести дополнительные войска, объявить мобилизацию, мы бы имели дело с новой волной вторжения. Но этого не происходит. И войска, которые задействованы в этой операции, получили ощутимый удар. И я считаю, что на сегодняшний день из 200-тысячной группировки вторжения уже 50 тыс. по разным причинам, — убитые, раненные, пленные, — не могут участвовать в боевых действиях. Это автоматически снижает темп наступления. А в совокупности с тем, что украинская армия удачно используя тактику партизанской войны, срывает обеспечение и управление российской армией, то она в настоящее время проводить какую-то наступательную операцию просто не в состоянии. И ее положение ухудшается с каждым днем.

— Мы видим признаки скрытой мобилизации в России, по крайней мере сейчас они говорят о том, что призывают молодых ребят якобы на учение. Возможно, это и есть как раз пополнение резервов?

— Они опоздали с этим. Мобилизация не означает, что парня вытащили из дома, а через пять минут он окажется где-то под Харьковом. Таких парней нужно перенаправить в учебные центры, их нужно одеть, обуть, напомнить, как стрелять из автомата, это никак не процесс менее недели-двух. А что будет с российской группировкой на территории Украины в течении недели-двух? Большой вопрос.

— А если говорить о тех городах на юге страны, — это прежде всего Херсон, ряд небольших районных центров, — каковы перспективы россиян их удержать?

— Все, что сейчас на данный момент захвачено российской армией, в том числе и южные районы, до начала активной фазы украинской армии по уничтожению врага будут оставаться под оккупацией. В Херсон завели Росгвардию, и они начали уже активных протестующих ловить, задерживать и изолировать.

Важно, что украинская армия изначально и не планировала боев на юге страны. Украинская армия выбирает войну в засадах. Она избегает контактных боев РФ. И это правильно. За счет этого им удается наносить ощутимый удар противнику, а юг у вас в основном степная зона. Где там спрячется отряд сил специального назначения? Украина сделала правильные выводы и приняла успешный план обороны от превосходящих сил противника. То, что на юге было минимальное сопротивление украинской армии, я считаю, что это было мудрое решение. А так как сопротивления армии нет, местное население тоже не ввязывается в бои, то я считаю: пока не начнется фаза разгрома российских войск на территории Украины, юг будет оставаться под оккупацией.

— А давайте тогда поговорим об этой активной фазе. Учитывая ресурсы сторон, можем ли мы спрогнозировать длительность этой войны во времени?

— Это война началась вопреки военным канонам. И она закончится вопреки военным канонам. Конец ее будет зависеть от влияния санкций на РФ, поэтому Украина бережет свою силу, она рассчитывает на несколько волн вторжения. То есть, это первая волна вторжения. А если завтра РФ объявит мобилизацию, будет вторая волна, а в это время ваша украинская армия измотана в боях с первой волной? Ваше военное руководство грамотно распределило свою игру в долгую. Пока не будет точных выводов, что российская экономика уже не то, что не в состоянии созвать мобилизацию, но даже не может обеспечивать свою группировку войск на территории Украины.

— Мы можем говорить о годах этой войны? Или все же о месяцах?

— Нет, абсолютно. Потому что с каждым днем санкции работают все глубже и глубже. Бесконечно это продолжаться не может. Это вопрос месяцев.

— Какими должны быть тогда условия, чтобы украинская армия перешла в активную фазу?

— Это случится, когда российское государство полностью потеряет квоту доверия от местного населения. Местное население будет требовать прекратить эту войну.

— Мы уже знаем, что россияне готовы умирать на самых бессмысленных войнах. Почему эта исключение?

— Россия живет в своей системе координат. Я все-таки думаю, что одно дело умирать в бою за освобождение своей родины, это не только россияне умеют, а другое дело — неизвестно за что, почему? Мы видим плененных российских военных, они сами глазами хлопают: что мы тут делаем? На такой войне люди умирать не любят. Хоть в России, хоть в Америке, хоть в Афганистане.

— Вы говорили, что у России уже сейчас есть серьезные проблемы с обеспечением. Что имеется ввиду? Это ведь не только, наверное, про еду и топливо.

— Это не только про еду и про топливо. Украинские войска специально отходили назад, чтобы у ударных группировок противника были растянуты коммуникации. Вот вы посмотрите, допустим, на северном фронте, они дошли до Изюма. Вот вы представьте, сколько топлива нужно, сколько машин нужно, чтобы в Изюм доставить 40 т топлива? Это, как минимум, семь-восемь машин. И эти семь-восемь машин идут, и на каждом повороте их уничтожают. Вот вы видите танки, брошенную боевую технику, это же из-за этого! У них банально не хватает топлива. Но дело не только в топливе. Например, ресурс танкового ствола, пушки — 500 снарядов. После недели активных боев танк должен отправляться на ремонт. И вы представьте, как вот эти танки обратно возвращают.

Вы знаете, украинская армия заявляет, что убито 12000 человек, 14000 уже по состоянию на сегодняшнее утро, — но везде так: потери врага все увеличивают. Но железно цифра 8−10 тыс. 8 тыс. убитых не останавливают 200-тысячную группировку, это не снижает в разы ее боеспособность. Но вот, скажем, 100 танков — это в разы уменьшает способность вести наступательные армии, даже у 200-тысячной армии. В танковой роте должно быть 9 танков, а после засад украинских военных там остается 4 танка. И это подразделение теряет способность выполнять боевые действия.

— Военное преимущество России — наличие разного вида ракет. Когда они закончатся?

— Ракета — это не тот товар, который делается за неделю-две. Возьмем пример ракетного комплекса Искандер. Искандер вооружен в основном двумя ракетами. Одна крылатая ракета, которая имеет два типа, и одна баллистическая ракета, которая обладает более-менее сносными характеристиками по точности! Отклонение в пределах 10−20 м. Но этих ракет, я думаю, что у РФ было не более 200 штук. И большинство они уже потратили. Что у них останется? У них останутся ракеты старого образца, и они уже стали использовать старые ракеты, которые были у них на хранении, которые обладают недостаточной точностью. В азербайджанском городе Шуше в войне с Арменией такие ракеты падали с точностью 150−200 м. Что касается Калибров [семейство крылатых ракет РФ], судя по частоте обстрелов, они у них уже на жестком учете, что говорит о том, что у них уже осталось максимум несколько десятков единиц. Но они стали использовать и крылатые ракеты воздушного базирования. Это ракеты, которые они запускают со стратегических ракетоносцев. Я думаю, что этих ракет у них тоже в пределах 200−300 штук есть.

— Это на сколько дней для войны на воздухе?

— С таким темпом, — они стреляют по 8, по 4 ракеты, — это где-то, думаю, не больше 20−25 дней. Максимум месяц. Произвести новые тоже сложно. Максимум который они могут получить за месяц — произвести 40−50 ракет, если заводы будут работать в три смены.

— Украина ждет передачи польских истребителей Миг-29. Это ожидание наталкивается на трудности со стороны правительства США и НАТО. Почему это так и действительно ли нам столь необходимы эти истребители?

— Любое оружие вам сейчас очень поможет. Но насколько эффективным будет это оружие для вас в данных условиях? Благодаря взвешенным шагам блока НАТО вы уже имеете частично закрытое небо. Противозенитные ракетные комплексы Стингер [поставленные Украине западными партнерами] имеют высоту поражения до 6 км. Вот благодаря этим ракетам вы имеете возможность успешно бороться с летательными аппаратами РФ, оборудование которых не позволяет выполнять боевые задачи с больших высот. В данных условиях, в условиях, когда полеты авиации РФ сведены к минимуму, насколько вам помогут истребители, — это спорный вопрос. Но вот вам очень помогли системы ПРО [противоракетной обороны]. Но тут есть юридические проблемы, потому что системы ПРО — это сложные системы. Для обучения использованию этих систем нужно как минимум три-шесть месяцев. Есть ли у вас такое время? Поэтому вы справедливо требуете закрыть небо, передать вам истребители, но в данный момент это не критично для вас.