Страна-варвар

Система глобальной безопасности должна быть переосмыслена и перезапущена.

После 24 февраля вся система глобальной безопасности, к которой мы привыкли за последние 80 лет, фактически прекратила свое существование, потому что нельзя строить общую систему безопасности с такой страной, как Московия, это уже для всех становится очевидным и понятным. Инструменты предыдущей системы, такие как ООН или ОБСЕ, продемонстрировали свое полное бессилие и недееспособность, на них нет никакой надежды. Если постоянной член Совета безопасности ООН грубо нарушает принципы самой организации и его за это нельзя наказать, тогда что же это за система и кому она, собственно, нужна?

Уже ни у кого нет сомнений, что система глобальной безопасности должна быть переосмыслена и перезапущена. Вопрос только в том, с кем и как. Сейчас мы читаем о том, что президенты Московии и Украины могут подписать какое-либо соглашение, но de facto это снова легализирует РФ как часть этого процесса и этой системы. Соответствует ли это нашим интересам? Думаю, что вовсе нет. Мы должны строить эту систему уже без Московии, при любых обстоятельствах и вопреки Московии, потому что она доказала за эти 80 лет, что для нее никакие международные нормы, принципы, соглашения, обязательства абсолютно ничего не стоят. Это страна-варвар, страна-агрессор, страна, которую нужно как можно скорее убирать с политической карты мира.

Поэтому идея создания нового союза (имеется в виду предложенный президентом Владимиром Зеленским союз United for Peace) безусловно верна, но вопрос в ее реализации. Сообщения о большом «прогрессе» в переговорах свидетельствуют о том, что понимание, как эту идею реализовать, далеко от того, что нам, украинцам, в первую очередь нужно.

Я, честно говоря, боюсь, что на фоне всех этих «победных» реляций о том, что мы прекращаем кровопролитие (что, безусловно, является важнейшей основой для того, чтобы остановить эту бойню) нам просто навяжут те условия, которые потом будет невозможно отыграть назад. Именно поэтому переговоры должны состояться в совершенно ином формате. Это должны быть переговоры Украины и западных лидеров с РФ. Нельзя оставлять эти переговоры переговорами один на один. И никакие западные партнеры не дадут нам никаких гарантий, если мы не обяжем их принять участие в этом процессе. Все это политические фантазии, которые рассыплются на второй день после того, как эта бумага, не дай бог, будет подписана, и это будет означать, что мы просто отложим вторую бойню на несколько лет вперед. Мы должны думать об этом уже сегодня, если такое не дай бог произойдет.

Относительно позиции западных лидеров, мы не должны исходить из того, что наши партнеры будут биться за нас больше, чем мы сами. Очевидно, что от санкций против РФ страдают не только московияне, но и те страны, которые эти санкции вводят. Это означает уменьшение прибылей и доходов, к которым они привыкли и от которых им очень трудно отказаться. Но если «мир» будет заключен, мы не будем иметь никаких аргументов для отрицания того, что нужно восстанавливать нормальные отношения с Московией. Ибо если мир, то почему же мы тогда должны говорить о том, что РФ нужно продолжать санкционировать, уничтожать экономически и т. п.

И совсем не последний вопрос: с кем президент Зеленский собирается подписывать мирный договор? С Путиным, которого американцы объявили человеком, подозреваемым в совершении преступлений против человечности? Так нельзя. Это отбросит нас в глазах тех же американцев на очень большую дистанцию. С одной стороны, мы просим у них средства противовоздушной обороны, новое вооружение и т. д., а с другой — хотим подписывать мир с военным преступником. Хорошо, это прерогатива суда, мы не имеем права говорить о преступлениях до тех пор, пока судьи не вынесут решение, но прокуроры Гаагского суда уже работают в Украине, собирают всю информацию, и ее больше, чем достаточно. Мы с вами прекрасно понимаем, сколько крови на руках Путина и что, безусловно, он должен быть наказан самым жестким способом.

То, что Международный суд ООН в Гааге на днях обязал РФ немедленно прекратить вторжение в Украину, никак не отразится на ситуации. Московия не будет воспринимать этот вывод серьезно, как она не воспринимала в последние годы решения, скажем, Европейского суда по правам человека. Прямого влияния на ситуацию это не даст, впрочем, если мы упомянули о Международном суде в Гааге, то такие вещи чрезвычайно важны для того, чтобы потом, когда все данные, все резолюции, в том числе и Генеральной ассамблеи ООН, будут собраны вместе, когда к ним будут добавлены все конкретные факты преступлений, которые совершила Московия на территории Украины, когда все это будет готово и Путина объявят в международный розыск, — вот тогда это будет иметь совсем другие политические последствия.

Думаю, мы до этого доживем, притом в близкой перспективе, и именно тогда начнется самое интересное. Кроме Путина, в списке на международный розыск окажется вся кремлевская камарилья, все те, кто сегодня поддерживает этот фактически фашистский режим. После этого ситуация начнет кардинально меняться — потому что для всех тех, кто сегодня сидит и ожидает в Москве и вокруг нее, надеясь, что как-то будет, это будет означать, что красная линия под их режимом подведена. И вот тогда активируются те силы внутри Московии, которые, по меньшей мере, не захотят иметь такую перспективу для себя.

И еще одно. Что касается перспективы экономической, финансовой и военной поддержки РФ со стороны Китая, то следует вспомнить многочасовую встречу представителей США и Китая в Риме, где китайцам очень четко объяснили, чем им будет угрожать оказание помощи Московии.

Если вы проанализируете, куда едет экспорт Китая, то он идет в основном в два региона — США и Европу. Там Китай зарабатывает сотни миллиардов долларов от своей торговли. Я думаю, что представителю Китая доходчиво объяснили, что произойдет с этой торговлей, если он решит прийти на помощь РФ.

Ну и давайте посмотрим на это глазами китайцев: нужна ли Китаю сильная Московия, имея в виду древние китайские мечты о возвращении территорий на Севере страны, еще в XIX веке захваченных Московитской Империей? Нужно ли Китаю иметь Московию союзником, против которого объединился весь мир, в прямом смысле этого слова, и на которого налагаются такие санкции, что если они будут оставаться еще определенный период времени, то фактически развалят московитскую экономику? Поэтому мне кажется, что китайцы, мыслящие категориями более стратегическими, чем тактическими, трижды подумают, чем ввязываться в эту историю, потому что себе, как говорится, может быть дороже.

Владимир Огрызко, «Новое время»