«Оправдание «я просто выполняю приказ» — не принимается»

В Украине от беларусов ждут более решительных действий.

Проживающий в Киеве шведский эксперт Андерс Эстлунд рассказал сайту Charter97 о том, с чем приходится каждый день сталкиваться жителям украинской столицы, которую бомбят московитские войска. Также он выразил мнение, что беларусы должны действовать более решительно.

— Как для мирного обывателя Киева выглядит воздушный налет?

— Вначале, мы слышим звуки сирены. В моем доме, в том месте, где я сейчас нахожусь это слышно исключительно хорошо. По сути, это огромная сирена, установленная где-то на мачте, или на крыше. Он издает очень громкие звуки, как в фильмах.

Все, что мы делаем — перемещаемся то в место в квартире, которое считаем самым безопасным: в прихожую. Слишком много воздушных налетов, чтобы мы каждый раз бежали в ближайшее убежище. И мы живем в районе, который пока не подвергается ударам. Не то, чтобы это имело большое значение. Как я полагаю, ударить могут где угодно.

Но мы подготовились. В прихожей у нас есть еда, документы, сумки, наличные. В принципе, в случае надобности, мы сможем забрать с собой все это очень быстро. А если мы тут застрянем, у нас есть еда и вода.

— Сколько у вас есть времени, чтобы укрыться, когда вы слышите звуки сирены?

— Я не знаю, сколько именно времени, потому что у нас поблизости не было бомбежек. Так что, на самом деле, у меня не было возможности сопоставить звук сирены и бомбежку. В других частях Киева, конечно, есть такой опыт.

— Какова обычная продолжительность воздушного налета?

— Как мне кажется, обычно минут пять-десять. Я точно не считал. Когда звучит сирена, я понимаю, что через относительно небольшой промежуток времени будет отбой. Это не длится час или около того.

— Сколько раз в день происходят эти авианалеты?

— В последнее время не так часто. Но было несколько дней, кажется, дней 5-10 назад, в начале, я посчитал, и получилось 10. Но это было только в дневное время. Потом оказывается, что если мне даже кажется, что я почти не сплю в эти дни (сон занимает около четырех часов в сутки), я на самом деле могу проспать несколько авианалетов. Так что, когда я просыпаюсь утром, могу узнать, что ночью было несколько сигналов воздушной тревоги которые я пропустил.

— А если вы все-таки ночью слышите воздушную тревогу, то вы встаете, независимо от того, который час?

— Я иду в прихожую.

— Ракеты по Киеву прилетают и с территории Беларуси. Ответственны ли за это простые граждане?

— Все зависит от того, как вы рассматриваете и определяете понятие гражданин. Я понимаю, что мой взгляд на то, кем есть гражданин, может быть, скажем так, более принципиальным, чем у других. Многие скажут: «Эти люди живут в условиях диктатуры, поэтому они не несут никакой ответственности». Моя точка зрения немного отличается, и она заключается в том, что люди несут ответственность за свои действия, и за свое бездействие.

Вот один пример, не по ситуации в Беларуси конкретно, но применительно к ответственности. На Нюрнбергском процессе в 1946 году, когда нацистское руководство, высшие немецкие офицеры и другие лица предстали перед судом за зверства, совершенные нацистами и Германией во время Второй мировой войны, было совершенно ясно, что использование оправдания «я просто выполняю приказ» не принимается в качестве оправдания при совершении злодеяний. Это означает, что даже если служащий присягает гопсударству (это они тоже использовали как оправдание), то он все равно несет ответственность за свои действия и за преступления, которые он совершает. Излишне говорить, что у генерала больше ответственности, чем у 19-летнего призывника. Но тем не менее, ответственность за личные действия существует.

И если вы смотрите на это таким образом, если вы утверждаете, что являетесь гражданином, вы несете часть ответственности за действия своей страны.

— Значит, беларусы несут ответственность за бомбардировку Украины. Вы это хотите сказать?

— В какой-то степени да. Конечно же, в Беларуси есть несколько человек, небольшое количество, которые несут за это максимальную ответственность, по сравнению с подавляющим большинством.

— Андерс, но вы же понимаете, что если вы выйдете на протест в Беларуси, вас могут в буквальном смысле избить и подвергнуть пыткам. Что может сделать народ Беларуси в этой ситуации?

— Во-первых, в Украине произошла эскалация. Аргумент, что меня могут могут избить и бросить в тюрьму, больше не действует, потому что Беларусь сейчас вовлечена в действия, приводящие к убийствам детей в Украине — вот какая мера сейчас. Такая мера. Так что это совсем другой уровень, когда убивают невинных детей.

Во-вторых, ходить с флагом по Минску на данный момент, может быть, не совсем и правильно.

— Что делать жителям Беларуси?

— Они должны стать партизанами, как Беларусь во время Второй мировой войны: выводить из строя железнодорожные пути, это должно быть не так уж сложно. Просто повреждайте их. Вы можете прокрасться в лес к востоку от Гомеля, повредить участки железнодорожного полотна — вероятно, эта операция с очень низким риском, где вас могут не поймать или никто не узнает. А если военный эшелон сходит с рельсов или работа железной дороги нарушена, это то, что нужно.

Саботировать дороги, ведущие в зоны активных операций, вот чего я сейчас хочу. Я хочу, чтобы беларусы сделали все возможное, чтобы помешать Московии вести войну против Украины. И я не призываю беларусов становиться летчиками-смертниками или что-то вроде этого. Я прошу вас сделать то, что возможно и необходимо.

— Через свой аккаунт в «Твиттере» вы обращались к людям, называющим себя лидерами демократической оппозиции в Беларуси, чтобы они призвали беларусов идти на просчитанные риски. Что вы имеете в виду под просчитанными рисками?

— Я имею в виду, например, если вы идете по площади Независимости в Минске с беларусским флагом, вам грозят побои и тюрьма. Я бы назвал это риском. И я бы также призвал взять некоторых ваших друзей, поехать куда-нибудь в лес и саботировать железную дорогу. На мой взгляд, это меньший риск. И это просчитанный риск. Это как небольшая операция, в которой вам не нужно применять насилие, и вы даже можете сделать это таким образом, чтобы вы знали, что это не будет пассажирский поезд, который придет и сойдет с рельсов. Это тайная операция, я бы сказал, довольно безопасная. В Беларуси много лесов, много полей. Это не так сложно скрыть. Я просил эту эскалацию от Светланы Тихановской и ее команды, потому что сейчас в Украине гибнут дети, мирные жители.

Время цветов прошло.

Настало время партизан.