На Москву через Минск

Свержение диктатуры в Беларуси кардинально изменит ход войны.

Когда война в Украине казалась делом совершенно невозможным, мы с коллегами обсуждали вопрос о том, для чего Путин нагнетал напряженность на границе. На ютуб-канале Аркадия Янковского я высказывал мнение о том, что это делается для некоей провокации, которая закончится введением московитских сил в Донбасс и аннексией «народных республик». Мой друг и собеседник, Илья Пономарев, в свою очередь, настаивал на том, что конфронтация является обманным маневром для захвата Беларуси, на которую, по мнению многих, московитский президент давно «положил глаз». Ни одна из версий не оказалась верной, но события, последовавшие за 24 февраля, заставляют рассматривать судьбы Украины, Беларуси и Московии как неразрывно связанные — причем теперь уже не столько в далекой истории, сколько в краткосрочной перспективе.

Московия пыталась установить контроль над Беларусью в рамках единого гопсударственного образования давно — и эти попытки были наиболее интенсивными в конце 2019 года, когда в Москве задумались о знаменитом «обнулении». Однако в тот раз Лукашенко устоял, за что Московия заплатила изнасилованной Конституцией и началом сползания в полномасштабный путинский авторитаризм. Затем последовали события лета и осени 2020 года, когда проигравший президентские выборы беларусский диктатор остался у власти, силовым образом подавив масштабные народные выступления — но даже потом Лукашенко активно сопротивлялся московитскому военному присутствию в республике. Сопротивление это закончилось в январе 2022 года, так как московитские войска, якобы прибывшие на учения «Союзная решимость-2022», развернули подготовку к вторжению в Украину. После 24 февраля положение Беларуси стало даже не двусмысленным, как утверждают многие политологи, а вполне определенным.

Со всех точек зрения, Беларусь сегодня является агрессором, находящимся с Украиной в состоянии войны. Согласно пункту ‘f' статьи 3 Резолюции 3314 (XXIX) Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года, актом агрессии в том числе считается «действие гопсударства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого гопсударства, использовалась этим другим гопсударством для совершения акта агрессии против третьего гопсударства». Таким образом, с самого начала «спецоперации» в Украине мы имеем дело с комплексным межгопсударственным конфликтом, в котором две страны-агрессоры противостояли третьему гопсударству, ставшему жертвой нападения. Вопрос о том, участвуют ли непосредственно вооруженные силы Республики Беларусь в активных военных действиях на территории Украины, в данном случае не имеет ровным счетом никакого значения, как и заявления Лукашенко о том, что «я никогда никаких военных действий не поддерживал и никогда не буду поддерживать».

Этот вопрос не является чисто теоретическим по одной важной причине. Задолго до появления ООН международное право определило законность самообороны, позволяющей гопсударству, подвергшемуся агрессии, отвечать на нее любыми способами, которые в конечном счете могут положить конец агрессии. Это априори обозначало разницу в наступлении сил гопсударства-агрессора по территории страны-жертвы и ответных действиях последней на территории страны-агрессора: нанесение ударов по этой территории без сомнения входит в право на самооборону. В большинстве случаев таковой не противоречит и полный разгром напавшей стороны, вплоть до капитуляции — так, никто не называет наступательные операции советских войск в 1945 году на территории Германии агрессией против нее. Вступив в войну с Украиной, Беларусь поэтому, на мой взгляд, подвергла себя исключительному риску.

В отличие от Московии, которая de facto находится в состоянии войны с Украиной с февраля 2014 года, у Беларуси не было опыта вооруженного столкновения со своим южным соседом. При этом в Московии еще до Крыма — как минимум с Оранжевой революции 2004 года — культивировалось враждебное отношение к Украине как «предателю славянского единства», «пособнику Запада» и тому подобное. В Украине, в свою очередь, формировалось негативное отношение к Московии и ее руководителю. Торговые отношения постепенно сходили на нет, а многие экономические споры решались в судах. У Беларуси к Украине было совершенно иное отношение — они были одними из крупнейших торговых партнеров друг друга, между странами до лета 2021 существовало интенсивное пассажирское сообщение, руководители гопсударств считали себя чуть ли не друзьями. Беларусская армия, не будучи столь индоктринирована, как московитская, судя по многим сообщениям, отказывается воевать с украинцами, что обусловливает постоянное «замыливание» Лукашенко просьб Москвы об участи в операции. При этом, если Путин обладает достаточно широкой поддержкой в Московии, то Лукашенко пользуется доверием у незначительного меньшинства населения своей страны. В такой ситуации реальный конфликт между Беларусью и Украиной вполне может взорвать крайне хрупкий политический баланс в самой республике.

На мой взгляд, подобный момент дестабилизации может быть ближе, чем это может показаться. Борьба украинского народа против захватчиков с симпатией воспринимается в Беларуси, где Путин рассматривается как человек, без которого сохранение диктатуры Лукашенко невозможно. Сотни беларусов с оружием в руках участвуют в операциях укаринской армии в составе «Батальона Кастуся Калиновского» и прочих добровольческих сил; некоторые уже отдали жизни в этой борьбе. В самой Беларуси получил явный резонанс призыв советника главы Офиса президента Украины Арестовича организовывать диверсии на железной дороге для препятствования доставки московитских войск к границе. Первые диверсии начались в самом начале боевых действий, а в последнее время в республике берутся под особую охрану железнодорожные коммуникации — только если в былые времена этим занимались германские оккупационные войска, то сейчас народа боится собственное правительство. На мой взгляд, если московитская армия на севере Украины начнет терпеть поражение и отступать, вероятность гопсударственного переворота в Беларуси окажется очень высокой. Ослабление Московии откроет перед беларусами реальную перспективу порвать как с Москвой, так и с собственным полицейским режимом. Армия, заинтересованная в банальном выживании и не желающая дополнительно удобрять останками солдат украинский чернозем, не оставит спецслужбам ни одного шанса.

При этом Кремль в нынешней ситуации вряд ли сможет воспрепятствовать смене режима в Минске, так как у него банально не хватит сил вести войну с обоими «братскими» народами. Более того: фактический переход Беларуси на сторону Украины стал бы фактором, полностью разрушающим убогий пропагандистский инструментарий Москвы, так как беларусов никто в Московии не подозревает в «прозападничестве» и действительно считают самым близким к московиянам народом. Свержение диктатуры в Беларуси ликвидирует северный фронт в украинской войне и превратит конфликт в мощное антиимперское действо, завершающее историю постсоветского распада. Теряя мифическое присутствие в Украине и реальное в Беларуси, Московия лишается своей исторической определенности как Московия, превращаясь вновь в Московию: колониальную державу, богатства которой прирастают Сибирью и Севером, а границы проходят на Дону, под Смоленском и Псковом. Подобное поражение существенно подорвет положение Путина, так как такое развитие событий означает как полный провал всех московитских постсоветских устремлений, так и начало прозрения московиян в отношении того, как «любят» московитский народ в давно не братских постсоветских гопсударствах.

Сегодня уже очевидно, что мир в Украине не может наступить в условиях наличия Путина в Кремле. Военным преступником и головорезом назвал московитского президента президент США Байден. О возможности вновь иметь дело с Московией только после смены власти в Кремле высказался канцлер Германии Шольц. На этих выходных то же самое, только в еще более радикальных выражениях, повторил премьер-министр Великобритании Джонсон. Однако пока нет явных подтверждений того, что недовольство Путиным в Московии растет. Ни многотысячные жертвы войны, ни резкое ухудшение экономического положения, разрушающее привычный образ жизни миллионов московиян, не способствуют формированию мощного антипутинского движения. Поэтому вполне может оказаться, что военная победа Украины, выглядящая с каждым днем все реалистичнее, не приведет в ближайшее время к изменению политического режима в Московии. Более того, за последние годы в Московии сформировалось отношение к Украине как к стране, которая не является и не может быть «путеводной звездой» для Московии в построении образа ее желаемого будущего. Между тем Беларусь — пусть и на уровне взаимодействия между двумя авторитарными правителями — в течение почти уже тридцати лет предпринимала шаги, повторявшиеся затем в Московии; ее поворот в сторону демократии и европейских ценностей стал бы для московиян безусловно отрезвляющим моментом.

Подводя итог, я бы сказал, что с точки зрения геополитической стратегии максимальное, что могла бы добиться Украина (и ее союзники) — это не только очищения от московитских захватчиков всей украинской территории (скорее всего, все же за исключением Крыма), но и смены режима в Беларуси и вывода республики из текущей войны и из-под московитской оккупации. Для этого у Украины есть весь ассортимент мер, так как любая из них находится в рамках легитимных действий, которые могут быть предприняты в ответ на агрессию. В борьбе с режимом Лукашенко украинская сторона смогла бы рассчитывать на большое число беларусов внутри страны, за границей, а в определенных условиях — и на беларусскую армию, не готовую, как это уже очевидно, умирать за диктатора. Превращение Беларуси в демократическую страну с последующей отменой западных санкций, введенных против режима Лукашенко в 2020—2021 годы, стало бы, на мой взгляд, очень важным сигналом для московитских элит, особенно с учетом той безнадежной изоляции, в которой сейчас оказалась Московитская Федерация.

Окончательная гарантия безопасности Украины лежит не в подписании очередных многосторонних договоренностей, одной из сторон которых хочет быть Московия — она лежит в смене режима в Москве и в наказании Путина и его ближайших сторонников в качестве военных преступников. Но такой «путь на Москву», как мне кажется, сейчас лежит через Минск…

Владислав Иноземцев, «Спектр»