Что добьет путинскую экономику?

Минфин РФ дал слабину.

В Москве пытаются стабилизировать московитский финансовый рынок и ослабить панику.

Что мы наблюдаем:

— Возврат к жесткой регуляции фондовых рынков — не допускается игра на понижение стоимости, торговля акциями ограничена. Так легче управлять. Думаю, тем московиянам, у которых есть лишняя наличка, больше нечего покупать, чтобы застраховаться от инфляции и обвала рубля.

— Жестко управляемый валютный рынок. Экспортеров обязали продавать 80% валютной выручки, ввели ограничения/налог на покупки в иностранной валюте. Это помогло. Сюда же относится и решение в кратчайшие сроки перевести расчеты за поставки газа в Европу в рубли.

— Несколько недель назад Минфин РФ отказался от игры в «гляделки», рискуя дефолтом по еврооблигациям. Они полагали, что создание сомнений относительно платежа обеспечит то, что держатели иностранных облигаций будут лоббировать правительства своих стран, чтобы те ослабили санкции против Центробанка Московии, — разрешив платежи из заблокированных средств. Здесь расчет Минфина провалился, и, в конце концов, они вынуждены были платить из незаблокированных средств, используя свою запасную валютную ликвидность. В Минфине поняли, что дефолт ударит лишь по нескольким держателям западных облигаций, в которых в любом случае не стоило инвестировать, но нанесет ущерб Московии на долгие годы, поскольку выйти из дефолта будет сложно и на это потребуются годы. Венесуэла тому пример. Поэтому Минфин «сморгнул» и заплатил.

По ходу, Минфин РФ дал слабину, а это означает, что OFAC (Управление по контролю за иностранными активами Минфина США) сейчас, когда срок действия общей лицензии истекает 25 мая, имеет реальное влияние. OFAC все еще может заставить Московию объявить дефолт, что возымеет разрушительный эффект. Он должен усиленно об этом сигнализировать.

Все вышеупомянутое — это просто показуха. Санкции оказываются действительно болезненными, так как финансовые санкции Запада приводят к тому, что международный бизнес просто не хочет вести дела с Московией из-за страха оказаться втянутым во вторичные санкции. Даже в сфере энергетики мы наблюдаем резкое падение спроса на московитские энергоносители, а также падение объемов грузовых перевозок в Московию и внутри страны. В настоящее время московитская нефть торгуется со скидкой и при более низких объемах продаж.

Из нового — это появление «самосанкций», когда в социальных сетях стыдят международный бизнес, который имеет дело с РФ, и этот бизнес приостанавливает операции. Это видно по исключению из индекса, а также по банкам и крупным западным розничным и производственным компаниям, сокращающим свои операции в Московии. Это ново, важно и демонстрирует силу ESG. Международный бизнес не хочет негативного удара по репутации из-за своего бизнеса в Московии, который, как правило, довольно периферийный по отношению к их глобальному бизнесу.

Все вышеупомянутые меры могут стабилизировать в краткосрочной перспективе московитские финансовые рынки, до следующего раунда санкций. Но мало кто из международных инвесторов, похоже, захочет торговать или инвестировать в Московию, поскольку Путин сделал свою страну совершенно токсичной.

Все это означает меньший приток капитала/больший отток капитала из элит, более высокие расходы по займам, более низкие инвестиции, темпы роста, более высокие цены, уровень безработицы и более низкий уровень жизни при огромной утечке мозгов, ведущей к снижению потенциального роста. И давайте посмотрим, хватит ли у Запада смелости ввести энергетическое эмбарго или даже схему — продовольствие в обмен на нефть, что окончательно добьет путинскую экономику.

Тимоти Эш, «Новое время»