«Оставлю бизнес ребятам-украинцам, у меня больше нет морального права им владеть»

Что стало с бизнесом беларусов в Киеве из-за войны?

Многие беларусы годами строили свою жизнь в разных городах Украины, некоторые приезжали в эту страну после событий августа 2020-го, опасаясь репрессий. Некоторые открывали на новом месте свое дело. Что с ним стало из-за войны? Блог «Отражение» поговорил с двумя беларусами, которые развивали барбершоп и бар в Киеве.

«Все было вложено в квартиру, которую мы строили в Киеве и должны были получать»

Беларус Сергей Корнеев рассказывает, что в 2013-м приехал в столицу Украины с одним рюкзаком и ноутбуком. Перед этим он с другом купил в Москве франшизу барбершопов Chop-Chop и приехали развивать их в Киев. Появилась сеть из 12 точек. После событий Майдана Сергей решил отойти от московитского бренда и открыл свой барбершоп — Homie.

16 февраля 2022 года команда отпраздновала его четвертый день рождения. Как рассказывает Сергей, на фоне тревожных новостей — скромно: просто собрались выпить пива. Через неделю новости стали реальностью, Сергей уехал из Украины.

— Я сейчас в Нюрнберге. Наконец мой беларусский паспорт пришелся к месту, — сходу шутит Сергей. Если бы за 10 лет он получил украинское гражданство, после начала войны покинуть страну бы не смог. — Я бы не уезжал из Киева, но у меня ребенок маленький и собака в придачу. Событий в жизни много разных бывало. В то утро я понял, что происходит. Мы провели ночь в бомбоубежище, поняли для себя, что жить там нормально не получится, а в квартире небезопасно: высокий этаж. Взяли по два комплекта одежды, надо было попрощаться со всем, и мы поехали. Сначала в Западную Украину, потом в Польшу, а оттуда в Германию. Нет времени на сопли, честно говоря.

— Нам везде помогают беларусы. Если бы не они, наверное, я бы остался в Украине. Здесь нас приютила семья при местной церкви, тут многие приехавшие так живут, потому что жилье за те деньги, что дает социальная помощь, снять почти невозможно. И нам еще повезло! Большинство остановилось в пансионатах, каких-то спортзалах, — рассказывает об условиях собеседник и переключается на коллег-украинцев. — А ребята наши в Киеве работают и дальше!

В команде Homie было 10 человек, многие — из других регионов, поэтому с началом войны они вернулись к своим семьям, кто-то ушел в тероборону. Те, кто остался, продолжают стричь горожан. Еще у Сергея есть парикмахерская, там он сдает в аренду места для частных мастеров. Ее двери тоже не закрылись.

— В парикмахерской у нас как раз бомбоубежище, а в барбершопе из десяти остались два мастера. Еще один живет в отеле «ИнтерКонтиненталь» и стрижет желающих — журналистов, иностранцев. Да и многие, кто уехал, пишут, что хотели бы вернуться в Киев, но это непросто сейчас и очень дорого.

Те, кому нужна стрижка, пишут Сергею, он передает им номер «дежурного» мастера.

— Коммерческая история тут давно закончилась, мы с первого дня об этом даже не думали. Никто с нас не берет деньги за аренду, за электричество платить сейчас нечем. Просто люди просили их постричь. Ребята не всегда там находятся, конечно, но когда набирается достаточно желающих — приходят. Сейчас наш мастер стрижет, бывает, по 15 человек в день, причем за деньги, как я понимаю, всего двоих-троих. Платят кто сколько может, а с парней из теробороны и военных денег никто не берет, — рассказывает мужчина. По его наблюдениям со стороны, город пытается вернуться к жизни. — Тут даже иногда речь не про стрижки — многие люди хотят хотя бы на время вернуть какую-то нормальность, скучают по мастерам, к которым приходили годами.

Сергей рассказывает, что многие из команды этого барбершопа работали с ним еще со времен Chop-Chop и стали для него близкими друзьями.

— Поэтому о деньгах тут никто не говорит. То, что получается заработать, мастера забирают себе, иногда отправляют деньги коллегам в другие регионы, чтобы они могли себе купить продукты. Я понимаю, какая у них ситуация, и ничего не прошу. Они работают сейчас сами на себя. Знаете, эти люди меня удивили, я ими восторгаюсь! Украина — совсем другая страна и другая нация. Они такие казаки, у них такой боевой дух! Ощущение, что они активизировались именно с началом войны. Как будто в такой спячке были, а теперь я вижу, какие они на самом деле. В первые дни казалось, что нам полная хана — три-четыре дня, и все [Украину захватят]. Сейчас я уверен, что в Киев московияне точно не войдут, но ракеты Путин будет запускать еще долго, думаю. Боюсь, через полгода много чего еще будет разрушено. Хотя, мне кажется, они за два-три года отстроятся, и будет такая Южная Корея рядом с Северной.

— Все деньги, что в барбершоп вкладывались (на его открытие Сергей потратил около 40 тысяч долларов. — Прим. Ред.) уже давно отбились. Все было вложено в квартиру, которую мы строили в Киеве и должны были получать в конце 2022 года. Вся прибыль ушла туда, ну и черт с ней. Когда мы уезжали, у нас с собой была наша касса за последний отработанный день, еще друг прислал деньги, за что я его отругал. Вот у нас было 340 евро. Но мы их даже до сих пор не потратили — здесь настолько помогают люди: с едой, жильем; вот ребенку принесли просто сумки вещей! Мы отвезли их в пансионат. Все наши вещи остались в Киеве на съемной квартире. Приехали в Германию — и мои кроссовки порвались. Думаю: «а ведь у меня в Киеве восемь пар осталось». Немка, у которой мы живем, пошла и купила мне новые. Мне было так стыдно! Но она сказала: «Даже не спорь!» Для ребенка мы уже нашли балетную школу, ее ребята из Одессы открыли, эти бесплатные занятия для таких детей им компенсирует гопсударство. Дважды в неделю наша дочка уже ходит. Пытаемся ей создать быт, как раньше.

За ситуацией в барбершопе и парикмахерской Сергей может наблюдать через камеры видеонаблюдения.

— Центр Киева пока крупно не обстреливают. Единственное, мы не поставили нигде роллеты — думаю, окна вылетят первым делом, если что-то будет. Мне вообще неловко, что я здесь, надеюсь, все подуспокоится и я поеду обратно — передать дела. Пожалуй, я ребятам все отдам, потому что они заслужили это, а сам останусь жить и работать здесь, в Германии. Я считаю, что больше не имею морального права теперь иметь к этому какое-то отношение: они стояли на обороне города и заслужили этот барбершоп. Мы уже все обсудили, после войны договоримся, кто будет всем управлять. Думали: как вообще в послевоенном Киеве можно будет брать с кого-то деньги? Их же ни у кого не будет. Поэтому мы обязательно понизим цены, я, конечно, приеду и помогу ребятам с запуском.

Сергей спокойно смотрит на то, что ему придется строить жизнь заново в чужой стране.

— Боюсь, что [война] — это надолго, ребенок уже привыкнет жить здесь, а вся моя деятельность и затевалась ради детей — мне эти барбершопы, по большому счету, не очень-то и нужны были. Тут много хороших программ, а я не первый раз начинаю все с нуля. Все возможно, когда жизнь продолжается. У меня отец начал новый бизнес в 60, и очень даже в этом успешен. А мне в апреле — 40, — рассказывает мужчина.

«Разумеется, мы еще не успели заработать то, что вложили в стройку и все остальное. А это 180 тысяч долларов»

Егор Переход был одним из тех, кто открывал бар «Алкоголи» в Минске. Он набирал команду, помогал владельцам с концепцией. В 2020-м, после полутора лет работы, бар закрыли.

— Эта история закончилась после выборов: бесконечные проверки, с нами расторгли договор аренды — бар прекратил свое существование. У меня в нем не было доли — я был менеджером, управлял им. Его не назовешь моим бизнесом, но это большое дело, которым я болел, — рассказывает Егор. — Потом мы с партнерами открыли заведение «Вершы» на Октябрьской в Минске, а дальше нашли инвестора в Киеве и решили делать проект уже там.

Егор приехал в столицу Украины в июле 2021-го года. В декабре запустился бар «Berlin'89» на Подоле (это историческая часть Подольского района города). Его открыли Егор вместе с Василием Сапунковым, а еще супругами Виталием Лаптенком и Надеждой Наймушиной, которые к тому моменту жили в украинской столице уже восемь лет.

24 февраля 2022-го, проработав пару месяцев, как говорит Егор, бар «стал на паузу».

— Нагнетание истории с войной длилось долго, мы допускали возможность ее начала, некоторые наши знакомые превентивно куда-то улетели из Украины и уже не вернулись. 23-го числа город жил обычной жизнью, мы ужинали в ресторане, и там не было свободных мест. Серьезных триггеров, кроме новостей, не было. Но утром 24-го все поняли, что как-то, наверное, надо было послушать американскую разведку и подготовиться, — шутит Егор.

Он говорит, что ему и команде пришлось решать проблемы по мере поступления. Их бы не было, если бы не война.

— Я проснулся в пять утра от звука сирены. В любой непонятной ситуации, конечно же, надо идти в бар. Машину я очень предусмотрительно накануне вечером отвез на покраску, поэтому пошли пешком. 23 февраля ко мне прилетела девушка из Варшавы, вот с ее чемоданом, собакой, документами мы из дома и вышли. У меня с собой было две пары джинсов и худи. Туда же пришли многие ребята из команды. Было понятно, что в ближайшее время работать никто не собирается. Я забрал машину из автосервиса, но домой за вещами мы уже не заезжали — уехали налегке. Нескольких наших сотрудников, которые тоже были из Беларуси, мы забрали с собой. Поехали в Польшу.

В открытие заведения команда вложила около 180 тысяч долларов. Отбить эту сумму не успела.

— Мне не нравится слово «отбить». Это все-таки инвестиция. По бизнес-плану окупаемость у нас была рассчитана на два года. Разумеется, мы еще не успели заработать то, что вложили в стройку и все остальное. Сейчас даже сложно сказать, сколько мы заработали за эти три месяца. Мы не использовали заемные средства, поэтому долговых обязательств перед кредиторами у нас нет. Убытков не было, бар набирал обороты, мы строили большие планы на лето. Сейчас сроки по окупаемости очевидно сдвинутся дальше.

— Каково было уезжать и оставлять заведение, которое проработало всего три месяца?

— Очень грустно, конечно. Но эта проблема на фоне проблемы глобальной не выглядит такой серьезной. Это жизнь, что поделать? Неработающий бар, потраченные силы — это, конечно, обидно. Но столько людей страдает. Ребята, которые знают тех, кто когда-то вел бизнес в Донецке, рассказывали: когда все началось там, сначала они говорили, что вернутся через год, потом через два, но не вернулись до сих пор. Мне, честно говоря, не верится, что в Киеве будет нечто подобное. И все мы надеемся, что эта война скоро завершится и, разумеется, завершится победой Украины. Тогда мы обязательно вернемся, будем восстанавливать город, давать рабочие места людям. Главное — чтобы все они остались целы, а остальное не столь важно.

В команде «Berlin'89» были и украинцы. За них больше всего теперь переживают те, кто уехал. Они, говорит Егор, остались в стране — кто-то перебрался в себе в регион, кто-то остался в Киеве. 25-го марта сотрудники бара ждали зарплату за февраль. Не дождались: расчетный счет юрлица и карты беларусов заблокировали.

— Задачей первых дней было выплатить ребятам деньги: понятно, что в сложившейся ситуации они им были очень нужны. Это делалось из личных денег нашего инвестора. Через несколько дней после блокировки Национальный банк Украины выпустил постановление, что счета юрлиц, которыми владеют беларусы, могут быть разблокированы для выплат зарплат, социальных выплат, коммунальных платежей. Мы ведем коммуникацию с банком по этой линии, но пока наши счета заморожены.

На эти счета у владельцев бара есть планы.

— Если разблокируют счета, мы сможем восстановить заведение, чтобы хотя бы помогать городу. Открыть кухню и платить сотрудникам. Это была наша идея, но все ребята, кто остался, поддержали ее. Пока это процесс возможный, но достаточно сложный, много нюансов: с комендантским часом, с продуктами, одноразовой тарой в Киеве. Но мы стремимся к этому. У нас очень старый дом, есть подвальное помещение с крепким потолком, поэтому, если мы откроемся, ребятам в случае чего не придется искать убежище — можно оставаться там. Ну и естественно, если прохожим придется прятаться и они захотят спуститься к нам, мы пустим всех, это не обсуждается.

В самом здании заведению недавно подключили воду, рассказывает Егор. Пока в условиях «форс-мажора» никто не просит оплачивать коммунальные, аренду. Хотя, отмечает собеседник, арендодатели вряд ли будут против возобновления работы.

— Пока куда сложнее договориться с владельцами квартир, где мы жили. Нам удалось уменьшить сумму аренды, но все равно за хранение вещей мы платим, если не ошибаюсь, 400 долларов в месяц. Это странно, конечно, но выбора у нас нет, — говорит Егор. — А с баром самое сложное, наверное, будет даже не доставать продукты и тару, а доставлять ребят туда. В городе комендантский час, многие живут на левом берегу, а заведение — на правом. То есть им по полтора часа придется стоять в очередях на мосту на КПП. Поэтому, может быть, мы поселим их в моей квартире и некоторых моих партнеров. Но это пока мысли, — делится Егор.

За тем, что происходит в баре и рядом с ним, Егор и другие владельцы тоже следят по камерам. Но мародерства не боятся — говорят, это под контролем полиции и теробороны.

— Что-то может случиться, только если что-то шальное прилетит. Конечно, опасения на этот счет есть, но с этим ничего не сделаешь. И лучше пусть прилетит в наш бар, чем в жилой дом, — отмечает один из владельцев.

Он добавляет, что в целом собирался переезжать в Польшу, но не так стремительно, как заставили обстоятельства.

— Я планировал переезд, но не из-за войны. Хотел открывать что-то в Варшаве, но не теряя связь с Киевом, участвуя в жизни бара там. Сейчас, возможно, кто-то из моих коллег останется в Польше: все-таки чем дольше живешь в другом месте, тем сложнее возвращаться обратно. Но я 100% хочу обратно в Киев. Возможно, не жить там постоянно, но очень хочу, чтобы то, что мы создали, работало, хочу помогать городу. И надеюсь, что скоро мы сможем это сделать. Точно так же думают мои партнеры. Честно, я считаю, что, когда все закончится, Киев, который и до этого был классным и сумасшедшим городом, станет еще лучше. И люди оттуда показали себя, и весь мир, думаю, захочет поучаствовать в новых проектах в Украине. Эту страну ждет прекрасное будущее, главное, чтобы оно побыстрее настало.