Осталось два сценария: когда падет Путин?

Мир решает, что делать со страной, возглавляемой военным преступником.

В это трудно поверить, но теперь невозможно отрицать, что широкая система, обеспечивавшая стабильность и процветание большей части мира после окончания холодной войны, была серьезно подорвана вторжением Владимира Путина в Украину. В какой-то степени мы не до конца осознавали, что большая часть этой системы основывалась на способности Запада сосуществовать с Путиным, когда он играл роль «плохого парня», проверяя границы мирового порядка, но никогда не переступая определенной черты.

Однако, начав свое неспровоцированное ничем вторжение в Украину, неизбирательно разрушая украинские города и массово убивая мирных жителей, Путин превратился из «плохого парня» в «военного преступника». И когда лидер Московии — страны, охватывающей 11 часовых поясов, обладающей огромными нефтяными, газовыми и минеральными ресурсами и с большим количеством ядерных боеголовок, чем кто-либо другой — является военным преступником и впредь должен рассматриваться как изгой, мир, который мы знали, коренным образом изменился. И он никогда уже не станет прежним.

Как мир может иметь эффективную ООН, если в Совете безопасности заседает страна, возглавляемая военным преступником, и эта страна может наложить вето на любую резолюцию? Как мир может иметь эффективную глобальную инициативу по борьбе с изменением климата и не иметь при этом возможности сотрудничать с самой большой по площади страной на планете? Как США могут тесно сотрудничать с Московией по ядерной сделке с Ираном, если у нас нет доверия к Москве, и мы почти не общаемся с ней? Зачем мы изолируем и пытаемся ослабить такую большую и такую могущественную страну, зная, что ее развал может быть опаснее, чем если бы она была сильной? Как нам кормить и подпитывать мир по разумным ценам, если Московия, находящаяся под санкциями, является одним из крупнейших в мире экспортеров нефти, пшеницы и удобрений?

Ответ заключается в том, что мы не знаем. Это еще один способ сказать, что мы вступаем в период геополитической и геоэкономической неопределенности, подобной которой мы не знали с 1989 года а, возможно, с 1939 года.

И прежде чем станет лучше, предвидятся только ухудшения, потому что Путин сейчас как загнанный зверь. Он не только ошибся во время своего вторжения в Украину, он сделал противоположное тому, чего он стремился достичь, что заставило его отчаянно нуждаться в любых военных достижениях любой ценой, которые могут скрыть факт его ошибки.

Путин сказал, что ему пришлось отправиться в Украину, чтобы оттолкнуть НАТО от Московии, а его война не только оживила стагнирующий западный военный альянс, но и гарантировала солидарность НАТО и модернизацию вооружений до тех пор, пока Путин находится у власти — и, вероятно, еще одно поколение после этого.

Путин сказал, что ему пришлось отправиться в Украину, чтобы свергнуть нацистскую клику, правящую в Киеве, и вернуть украинский народ и его землю в объятия матушки-Московии, которой они, естественно, принадлежали и, по его представлению, где они стремились быть. Вместо этого его вторжение сделало украинцев — даже некоторых до этого промосковитски настроенных украинцев — заклятыми врагами Московии как минимум на целое поколение и усилило желание Украины быть независимой от Московии и влиться в Европейский Союз.

Путин думал, что молниеносным захватом Украины он заслужит должное уважение Запада за военную доблесть Московии, и это положит конец оскорбительным замечаниям о том, что у Московии — экономика меньше, чем у штата Техас, и она просто «заправочная станция с ядерным оружием». Вместо этого его армия проявила себя как некомпетентная и варварская, нуждающаяся в вербовке наемников из Сирии и Чечни только для того, чтобы удержать свои позиции.

Наделав так много ошибок и развязав эту войну по собственной инициативе, Путин отчаянно нуждается в демонстрации того, что он чего-то добился — по крайней мере, безальтернативного контроля над восточной Украиной, от Донбасса, на юге до Одессы на украинском побережье Черного моря и получил сообщение с Крымом. И он, конечно же, хочет, чтобы это произошло к 9 мая, к ежегодному грандиозному параду Победы в Москве, посвященному победе Московии над нацистами во Второй мировой войне — дню, когда московитская армия вспоминает о своей величайшей славе.

Таким образом, похоже, что Путин готовится к двуединой стратегии. Во-первых, он перегруппировывает свои разоренные силы и сосредоточивает их на полном захвате и удержании этого меньшего военного трофея. Во-вторых, удваивает системную жестокость — продолжающиеся обстрелы украинских городов ракетами и артиллерией, чтобы продолжить создавать как можно больше жертв и беженцев и как можно больше экономических разрушений. Он явно надеется, что первое расколет украинскую армию, по крайней мере, на востоке, а второе расколет НАТО, поскольку его гопсударства-члены будут перегружены таким количеством беженцев и они окажут давление на Киев, чтобы заставить Путина дать ему все, что он хочет для того, чтобы он остановился.

Поэтому Украина и НАТО нуждаются в эффективной контрстратегии.

Она должен иметь три компонента. Во-первых, нужно поддержать украинцев дипломатией, если они хотят вести переговоры с Путиным — это их призыв, — но также поддержать их лучшим вооружением и подготовкой, если они хотят вытеснить московитскую армию с каждой пяди своей территории. Второе — ежедневно и громко — всеми возможными способами — вещать, что мир воюет «с Путиным», а «не с русским народом» — прямо противоположное тому, что им говорит Путин. И в-третьих, мы должны удвоить усилия, чтобы покончить с нашей зависимостью от нефти, основного источника дохода Путина.

Есть надежда, что если эти три составляющих объединятся — они приведут в движение силы внутри Московии, которые свергнут Путина.

Да, это предложение предполагает высокий риск и высокое вознаграждение в случае успеха. Падение Путина может привести к тому, что у руля в Кремле окажется кто-то еще хуже. Это также может привести к длительному хаосу и распаду.

Но если это приведет к кому-то, что к власти в Московии придет кто-то лучше, кто-то с минимальной порядочностью и амбициями восстановить достоинство Московии и сферы влияния на основе нового поколения Чайковских, Рахманиновых, Сахаровых, Достоевских и Сергея Брина, а не олигархов-владельцев яхт, киберхакеров и вооруженных полонием убийц — то весь мир станет лучше. Тогда бы возродились или было бы создано так много возможностей для здорового сотрудничества.

Только русский народ имеет право и возможность менять своего лидера. Но это будет нелегко, потому что Путина, — бывшего сотрудника КГБ, офицера, окруженного многими другими бывшими офицерами разведки, которые ему обязаны, практически невозможно сместить.

Но вот один из возможных сценариев: московитская армия — институт гордый, и если она продолжит терпеть катастрофические поражения в Украине, я могу представить себе ситуацию, когда либо Путин захочет обезглавить руководство своей армии — сделать их козлами отпущения за свою неудачу в Украине — или же армия, зная, что это грядет, попытается первой свергнуть Путина. Никогда не было любви между московитскими военными и силовиками из КГБ/СВР/ФСБ, окружающими Путина.

В общем, то, что московитский народ воспитает лучшего лидера, является необходимым условием для создания в мире нового, более устойчивого мирового порядка, который придет на смену порядку периода постхолодной войны, который сейчас разрушил Путин. Однако тут также необходимо, чтобы Америка была образцом демократии и устойчивости, которому захотят подражать другие.

Когда украинцы идут на такие крайние жертвы, чтобы удержать каждый дюйм и унцию своей недавно завоеванной свободы, разве это много — попросить американцев пойти на самые маленькие жертвы и компромиссы для того, чтобы сохранить наше драгоценное демократическое наследие?

Томас Фридман, The New York Times