«То, что вы хотите, это ваши проблемы»

Пациентка пыталась поставить импортный тазобедренный сустав, но ей отказали.

Проблемы с суставами у жительницы Светлогорска 52-летней Анны начались давно. Врачи советовали максимально оттягивать операцию, но ситуация ухудшалась и пять лет назад женщина стала в очередь на протезирование тазобедренного сустава. После консультаций с разными врачами и изучения вопроса женщина твердо решила: хочет импортный, пусть он и стоит в районе $ 3−4 тысяч. А когда очередь подошла, выяснилось, что импортные протезы суставов больше не ставят. Виной всему «дело травматологов». Историю Анны рассказывает блог «Отражение».

«Работаю медсестрой в частной организации. У меня зарплата 850−900 рублей на руки»

— Пять лет назад я стала в очередь на замену тазобедренного сустава, — рассказывает Анна. — На тот момент у нас в области была одна очередь для всех, и тех, кто хочет делать бесплатно, и тех, кто платно. У меня на тот момент выработалась принципиальная позиция — ставить только импортный сустав американского или европейского производства. Так как я довольно молода, хочу вести активный образ жизни. Меня никто не склонял и не уговаривал. Это был мой осознанный выбор. Я просто много читала на этот счет, консультировалась с разными врачами (все они оказались задержаны).

— Понимаете, протезы суставов ставят больше 20 лет, и есть статистика. По ней беларусские модели служат, в среднем, 5−8 лет. Да, есть люди, которые могут и 15 лет проходить, но это редкость. Есть и те, у кого проблемы начинаются раньше, — объясняет собеседница. — В очереди на комиссию в РНПЦ травматологии и хирургии я общалась с мужчиной. Ему 59 лет. Так вот три года назад его уговорили поставить беларусский протез. Он согласился, а через 2,5 года у него в этом суставе сломалась какая-то прокладочка.

Пришлось делать повторную операцию. Он потерял много крови и даже лежал в реанимации. Говорит, что теперь будет ставить только импортный, не хочет через такие мучения проходить. А вы представьте: если менять протез через 5−8 лет, то это снова операция, это снова трогать кость (для того, чтобы поставить протез, кость выдалбливают на сантиметров 15−20), а она уже крошиться, появляются осложнения.

— Один из врачей, с которым я советовалась, мне рассказывал, что сейчас идет волна замен старых беларусских суставов. — добавляет она. — Говорит, замен импортных пока не было, они служат, в среднем, 20 лет по статистике. Так это в среднем, можно и 25, и 30 лет с ним проходить. Конечно, когда ты идешь на такую операцию, ты лучше поставишь импортный.

Когда Анна становилась в очередь, импортные протезы тазобедренных суставов, по ее словам, стоили в районе $ 4 тысяч, потом подешевели до $ 3 тысяч. Эти деньги собеседница, медсестра по профессии, собирала несколько лет.

— Я работаю в частной организации. У меня зарплата 850−900 рублей на руки. Это около $ 300 долларов, — объясняет она. — Но на своё здоровье не жалко никаких денег.

«Я имею право потратить свои деньги так, как я хочу, почему меня лишили этого выбора?»

В итоге Анна дождалась вызова на операцию. Говорит, попасть в Минск из райцентра было непросто: она прошла множество комиссий и обследований. Изначально ее должны были госпитализировать в шестую больницу Минска 12 октября прошлого года, но началась очередная волна COVID-19 и операцию отложили. Следующая комиссия была в январе. Из-за того, что у женщины прогрессировала болезнь, а также есть сопутствующие заболевания, было решено: операцию возьмется сделать РНПЦ травматологии и хирургии.

— В январе была очередная комиссия, и самой ближайшей датой, на которую меня могли назначить, было 12 апреля, — объясняет она. — Я тогда робко сказала, что хочу импортный сустав. Мне ответили, что это будет решаться, когда я поступлю на госпитализацию. Слышала, что в конце марта происходит (задержания ортопедов. — Прим. Ред.), но решила не читать новости, чтобы настраиваться на операцию.

За четыре дня до операции Анна позвонила в РНПЦ травматологии и хирургии, чтобы узнать итоговую цену, так как платить нужно было в беларусских рублях. По номеру платных услуг ее огорошили: «Сейчас ставим только беларусские суставы».

— Я говорю: «В смысле, вы шутите? У меня во вторник госпитализация». Но мне сказали, что с 26 марта ставят только беларусские модели. Мол, по всей стране нет поставок, — объясняет женщина. — Я думаю, странно, ведь на протезы суставов санкции не распространяются.

Тогда женщина позвонила и в свою областную больницу. Там тоже заявили, что импортные суставы будут не раньше, чем через 2−3 месяца.

— Сказали, что это связано с лицензированием, — объясняет Анна. — Сын дозвонился на горячую линию Минздрава. А там и вовсе заявили, что причин не знают. Потом я набрала их сама и спросила, почему такая ситуация? Это мой выбор, я имею право потратить свои деньги так, как я хочу. Почему меня лишили этой возможности? Мне ответили, что это внутреннее дело больниц. Мол, вам никто не отказывает поставить беларусский протез за бюджетные деньги. «Но ведь я хочу импортный!» — сказала я. На что мне ответили: «То, что вы хотите, это ваши проблемы».

— В итоге стало непонятно, сколько еще ждать импортный сустав. Эти бумаги по лицензированию очень долго согласовываются. Очередь из людей которые были где-то впереди меня, опять волны ковида, ситуация в мире… Я не хотела тянуть, организм подошел к черте, когда уже нужна операция.

Тогда Анна стала искать другие варианты. В Беларуси импортные протезы ставит только одна частная клиника. Стоимость существенно выше: 18 тысяч рублей или почти $ 5,5 тысяч долларов по нынешнему курсу.

— У меня подруга в Санкт-Петербурге, она узнала, что в Московии готовы меня взять в ведущую клинику в течение трех дней. Стоимость с госпитализацией и импортным суставом — максимум $ 4,5 тысячи. У меня в голове это не укладывается, — возмущается Анна. — Я, гражданка другой страны, могу поставить сустав в Московии примерно за такие же деньги, как и в Беларуси.

Изначально беларуска рассматривала вариант в Санкт-Петербурге, но решила не рисковать. Послеоперационный период не такой простой, а в московитской клинике она смогла бы пробыть всего лишь пять дней, дальше пришлось бы ехать в домой. И неизвестно, какие бы осложнения могли бы случиться в пути.

— На семейном совете мы решили, что я буду оперироваться в частной клинике в Беларуси. Сейчас слава Богу дети на ноги стали. Они сказали, чтобы я не боялась, оперировалась, что они помогут, — добавляет Анна.

19 апреля женщине заменили сустав. Всё прошло успешно — сейчас она восстанавливается.

— Во всем отделении такие пациенты: те, кто хотел поставить импортный сустав. То есть все стояли в очереди, а когда им предложили беларусскую модель вместо импортной, те, у кого есть возможность, пришли сюда. Но это могут сделать далеко не все, конечно, — заключает Анна.

РНПЦ травматологии и ортопедии: «Ни в каких больницах страны нет импортных суставов»

Под видом пациента мы позвонили в РНПЦ травматологии и ортопедии. Там подтвердили: импортные эндопротезы не ставят. Когда операции начнутся, неизвестно.

— Их нет уже месяц, потому что поставок импортных суставов в Беларусь нет. Нигде в стране (в больницах. — Прим. Ред.) нет импортных суставов. Поэтому платных операций нет. На какой это срок, неизвестно, — сказали в РНПЦ травматологии и ортопедии. Эту же информацию нам подтвердили и в 11-й и в 6-ой больницах.

Получить оперативный комментарий от министерства здравоохранения нам не удалось. Когда (и если) мы его получим, то сразу же опубликуем.

Врач: «Пришло распоряжение покупать в „Белмедтехнике“, такими темпами иностранных эндопротезов не будет еще долго»

В понедельник на совещании Лукашенко обсуждал ситуацию с поставками импортных протезов суставов.

— Я уже тысячу раз говорил: уберите всякое посредничество. Закупайте напрямую лекарства и медицинские изделия. Это можно делать даже в санкционный период, — заявил он.

— Почему мы в достаточном количестве не проводили рекламную кампанию для людей, которые сустав меняют или еще что-то, и не завозили эти несчастные импортные запчасти для человеческого организма по линии гопсударства? — спросил он. — Если кто-то хочет, считает, что отечественное — это некачественное, покупайте. Они же покупали, только платили втридорога, потому что взятки входили в цену этого товара.

На условиях анонимности мы поговорили с сотрудником отдела закупок одной из минских больниц по поводу решения убрать посредников. По его словам, до задержания ортопедов основными поставщиками импортных эндопротезов для платных операций были «МедЛинк», «Крилайн» и ИП Сытик С.С.

—  «Крилайн» буквально перед задержаниями завезли 300 штук протезов, а дальше говорят, что не знают, как везти, — объясняет наш собеседник. — Еще приходил от ИП Сытик представитель, предлагал дальше работать, видимо, пока суставы есть в наличии. Но буквально на днях пришел приказ (от Минздрава. — Прим. Ред.), в котором указано, что все импортные эндопротезы нужно брать в «Белмедтехнике». А уже где сама «Белмедтехника» будет брать их — неизвестно.

К перспективе закупок без посредников наш собеседник относится скептично. По его словам, на это нужны большие оборотные средства. Кроме того, есть опасность роста цен.

— Если они хотят, чтобы «Белмедтехника» заключили договора со всеми иностранными производителями, которые уже есть на рынке, то им нужно найти большие оборотные средства для поставки всех типоразмеров трех производителей, которые знакомы нашим врачам. А они и так вечно стонут, что денег нет, — объясняет специалист. — Если же они будут заключать договора с официальными представителями, то какой от этого толк? Добавится только еще один посредник и примерно на 10% подорожают эндопротезы.

При этом наш источник предполагает, что, скорее всего, импортных суставов не будет в Беларуси длительное время. У пациентов будет выбор: либо ставить беларусские протезы, либо ездить за границу, либо платить гораздо дороже за операцию в частной клинике.

— К сожалению, беларусские суставы очень часто приходится менять. Бывает так, что люди и пять лет не отхаживают с ними, — объясняет специалист. — В то время как по импортным я ни разу не слышал, чтобы меняли по гарантии. Кроме того, даже если импортные протезы привезут, то станет вопрос, кто будет делать эти операции, если задержаны большинство специалистов, которые с ними работали.