«Он по сути гопник»

Как московитский диктатор Путин стал новым Гитлером.

Современная РФ построена на двоемыслии и многие в окружении диктатор Путина активно интересовались нацизмом, рассказал в эфире Радио НВ Иван Преображенский, московитский политолог.

— Хочу сконцентрироваться на том, что именно, как эти два месяца изменили Московию. Из того, что мы понимаем, что вся политическая элита была давно зачищена, что нет никого, у кого есть достаточно амбиций для того, чтобы возглавить Московию, подвинуть, свергнуть Путина. Правильно ли я это понимаю? Или мы, может быть, в чем-то ошибаемся?

— Нет, я думаю, что вы понимаете все совершенно правильно. Вокруг Владимира Путина он не оставил практически никого, у кого были бы какие-то серьезные амбиции. Наиболее амбициозным, наиболее независимыми оказались те, кто, видимо, сумел добиться переговоров, склонить Путина хотя бы к видимости переговоров. Но тем не менее никаких результатов они добиться не смогли. И это люди, которые появились в московитской политике задолго до самого Владимира Путина. Вот эти люди — это последняя группа, как бы, политическая внутри самой Московии, которая хотя бы теоретически может ему противостоять, и в последние годы периодически вылезала со своими какими-то собственными интересами, как то выборы в Хабаровской области, где удалось выбрать не кремлевского губернатора. Но это, как вы понимаете, отнюдь недостаточно для того, чтобы оказывать какое-то противодействие Путину на общегопсударственном уровне, тем более для того, чтобы его сместить. Да у него и нет таких амбиций, к сожалению.

— А с точки зрения того, что сообщалось о таких чистках в пятой службе ФСБ, о том, что якобы в какую-то опалу мог попасть министр обороны Шойгу, это что означает? Может ли это быть какой-то угрозой для вот этой кремлевской вертикали? Или это просто такая стандартная процедура?

— Тут не идет речи о нелояльных режиму людях, это принципиально важно. Это люди, в чьей лояльности не убежден лично Владимир Путин. Просто он считает их недостаточно эффективными, например. И в данном случае я думаю, что он совершенно прав, эти люди действительно недостаточно эффективны для тех задач, которые он им поставил. А задачи совершенно идиотские. Владимир Путин не является военным стратегом, он что-то планировал вместе со своими несколькими дружественными ему генералами и сотрудниками спецслужб, и армия явно не была в восторге от того, что он от нее требовал. И его предупреждали открытым текстом, что все наступление может провалиться, что, собственно, и произошло на первом этапе. Очевидно совершенно, что после этого он с учетом того, какие у него, скажем так, психиатрические судя по всему есть изменения, утратил доверие к этим лицам. В частности к главе генштаба. И фактически глава генштаба, судя по всему, последнее время заменен на вот этого генерала Мезенцева, который по сути является палачом Мариуполя. И одновременно он возглавляет альтернативную генштабу структуру, которую создал Путин. Это структура незаконная по сути дела. Но Путин очень любит рядом с основными законными структурами создавать некие квази-законные, которые перетягивают на себя полномочия. Что касается пятой службы ФСБ, Владислава Суркова, каких-то отдельных генералов, то эти люди или их окружение в любом случае страдают за то, что в период подготовки к этой войне огромное количество денег было просто разворовано. Как денег, которые должны были пойти на подрывную деятельность в Украине, так и денег, которые должны были пойти на разработку новых вооружений, производства новых вооружений и так далее. Все помнят, какие мультики Владимир Путин очень любил демонстрировать нам, как усиливается московитская армия. Судя по всему, значительная часть из того, что он демонстрировал, так и осталось в формате мультиков. Именно за это и расплачивается сейчас его силовой блок, его окружение.

— Был затоплен крейсер Москва, есть несколько свидетелей того, что Путин был вне себя от ярости из-за этого происшествия. Что это означает с точки зрения его логики для войны в Украине?

— Судя по всему, до сих пор Владимир Путин надеется на то, что можно добиться перелома в этой войне, военными именно средствами, к сожалению. Был момент, когда я был практически уверен, что до Путина достучались, он получил информацию о том, что первый этап войны по сути дела проигран, что взять Киев не удалось, взять Харьков не удается. Мариуполь не взят до сих пор. То есть, кто-то рискнул наконец посвятить его в реально происходящие события. До этого я думаю, что его окружение, особенно военное командование, боялись это делать, подозреваю, что этот кто-то был как раз Сергей Шойгу, которого вряд ли кто-то куда-то репрессировал. Владимиру Путину вынужден был объяснить, что реально происходит. И в этот момент было две альтернативы. Заняться резко внутримосковитскими делами и думать, как выпутаться из этой войны с минимальными репутационными потерями, потому что с военными все уже понятно. Или второй вариант — пытаться собрать оставшиеся силы в кулак и переломить ситуацию. Когда Владимир Путин выступал и рассуждал про национальных предателей в Московии, и было понятно, что он подталкивает страну к очень серьезным новым чисткам, по сути дела репрессиям масштаба 1930-х годов, казалось, что он полностью уже отказался от планов по перелому ситуации в Украине, и теперь ищет, как бы выбраться из этой ситуации, и укрепляет тылы, чтобы его, как вы правильно сказали, как слабого диктатора не сместили просто. Но потом, судя по всему, неизвестно, по каким причинам, он передумал. Судя по тому, что было сменено командование и так далее, его убедила какая-то другая группа силовиков в том, что переиграть войну еще возможно. Сегодня была коллегия ФСБ, Владимир Путин выступал, нес какую-то бредятину по якобы шпионов, пытавшихся устранить журналиста, точнее пропагандиста Владимира Соловьева, которых вычислили по националистической символике. Видимо, они с украинским флагом ходили по городу Москве, я не знаю. Он не говорил уже снова про национальных предателей, хотя на эту тему пассажи были. То есть, эта тема явно для него лично ушла на второй план. Мы понимаем, что мы имеем дело с диктаторским режимом, как минимум, в котором все решения принимает один человек, и действительно следить надо за его настроениями, за тем, что он говорит.

— Видите ли вы какую-то эволюцию московитской пропаганды? В чем она, если она есть, проявляется?

— Здесь все сложнее, потому что и Bloomberg, и еще Медузе тоже самое говорили инсайдеры. Те, которые занимаются действительно политическим дизайном московитского политического режима. Люди, которые не принимают решения о том, проводить или не проводить военные операции, нападать или не нападать на Украину, убивать или не убивать людей, они решают свою конкретную задачу. И в рамках их понимания действительно это проблема. Но только в рамках их понимания. За рамками их понимания находятся силовики, которые окружают Владимира Путина сейчас в основном, и принимают решения о военных операциях. Мало того, за рамками их понимания находится московитская пропаганда, которой руководят другие люди внутри кремлевской администрации.

И я думаю, здесь она просто не то что пытается как-то переиграть ситуацию и пиаровскими методами решить то, что не удалось решить военным, они прекрасно это понимают. Нет побед на фронте — можно придумать одну большую победу, я думаю, что если Путин даст команду заканчивать войну, они ее быстро изобразят пиаровскими методами, чтобы к 9 мая прошагал парад по Красной площади. У них не будет проблемы убедить подсаженных на телевидение московитов, что действительно произошла некая победа, другой вопрос, что эти люди совершенно не собираются останавливать войну. Пока нет прямой команды на это со стороны Владимира Путина, те, кто занимаются московитской пропагандой, и сами публичные пропагандисты, они выступают за эскалацию ситуации, для них поражение или примирение — это потеря.

— Если проанализировать то, что произошло с населением Московии: журналист с несколькими своими коллегами спрашивал, задавал вопросы, а за войну ли вы, а почему? Задавал много таких вопросов. И мы видим, что там в голове смесь пропаганды, тезисов, которые противоречат друг другу, цинизма, может быть в чем-то униженности, желания какого-то непонятного реванша. Как вы это объясняете, почему это так быстро произошло и произошло ли это быстро?

— С момента распада Советского Союза население Московитской Федерации постепенно готовилось к этому. Но сейчас уже, конечно, пиковый этап и московитские власти по сути дела сделали что? При советской власти все советские, постсоветские люди были научены двоемыслию. Нет, это касается и московитов, это касается и украинцев, и всех, кто вышел из этого чудовищного «совка». Но дальше 30 лет страны двигались в разных направлениях, и если в Украине мир становился более этически понятным, можно сказать более черно-белым; то в Московии все строилось на постмодернистских моделях. Соответственно, московитов приучали к тому, что правды не существует, особенно в путинский период, существует много разных истин, конкурирующих истин, но только не в философском понимании, а в том плане, что ни одна из них просто вообще не правдива. Но самое главное, что московитов загоняли в пространство страха.

Любой опрос, конечно, никаких объективных исследований и опросов не проведешь, но при этом любой опрос в Московии, социологический, нормальный, количественное или качественное исследование. Они все показывают приблизительно одно и то же, главная эмоция у большинства людей — это страх. И они абсолютно не готовы принять окружающую реальность, их научили использовать язык для того, чтобы защищаться от того ужаса, который их окружает, потому что в противном случае придется что-то делать.

И поэтому когда их ставят в позицию, где надо озвучивать свою точку зрения, они никакой точки зрения озвучить не хотят и не могут, они начинают говорить этими штампами. Из них лезет какая-то совершенно безумная каша, логически действительно бессвязная, они в принципе даже сами это понимают, если их попытаться остановить и с ними еще раз это проговорить. Но это совершенно не важно, потому что главное в этой позиции — это нежелание слышать собеседника и нежелание реально ответить на те вопросы, которые собеседник им задает. Рациональное мышление здесь не работает вообще, логические связи нарушены, они нарушены этими людьми самими принципиально.

И это совершенно глубочайшая трагедия, что с этим обществом делать потом, когда так или иначе режим рухнет, непонятно. 140 миллионов с ядерной бомбой — это проблема, которую человечеству все равно придется после этого решать и придумывать какой-то способ назад очеловечивания этих людей. И это если не произойдет полная нацификация этого общества, есть такой риск, когда эти люди, у которых происходит постоянно внутренний конфликт между установками нормальными, на морали и нравственности и тем, что они реально вокруг себя видят, тем, что они делают. Если большинство решит, что да, мы убиваем потому, что так удобнее, и начнет это публично озвучивать, вот тогда это общество уже можно будет, я не знаю, только подвергать жесткой денацификации и не уверен, что с ним можно будет даже так «легко» справиться, как в свое время с нацистской Германией. Но это еще не произошло, оговорюсь.

— В этой публикации есть сравнение той ситуации, которую мы сейчас видим в Украине и тех тезисов, которые использует Путин, чем он оправдывает это вторжение. Эти тезисы один в один копируют тезисы Гитлера по поводу вторжения в Польшу. Есть ли у вас объяснение, как Путин стал Гитлером, как это произошло?

— Путин стал Гитлером на почве того, что он в принципе по многим параметрам им и является: это лидер большого народа, который не имеет никаких данных для того, чтобы им управлять; является по своему внутреннему человеческому архетипу, как это сказать, самым простым словом — гопник, так это можно охарактеризовать. Именно как гопник он и вырастал в Ленинграде в свое время, а потом уже делал карьеру и т. д. Плюс действительно в московитском обществе после распада Советского Союза существует гигантский сантимент, все аналогии с нацистской Германией очень сходные, все эти утверждения о том, что это самый большой разделенный народ. Как кто-то из философов говорил, что если бы в идеологии нацистов не было значительного количества как бы правды, с ней было бы гораздо проще бороться. То есть используются реальные факты, которые затем извращаются. И из того, что за пределами Московитской Федерации проживает множество русских, делается вывод о том, что эти русские подвергаются якобы притеснениям.

И Владимир Путин сам очень расположен именно к такому образу мышления, как мы увидели, даже более расположен в итоге, чем большинство московитов. И те команды, которые он отдает, и те приказы, которые он отдает, более резкие, чем большинство московитов готовы были поддержать. Плюс у него, очевидно, в какой-то момент возникло желание, что называется, войти в историю как «объединитель земель», причем не Советского Союза, а именно «воссоздателя Московии», судя по всему. Что у него, какой там исторический и философский компот в голове, страшно себе представить, судя по тому, какие цитаты он периодически выдает. Но если говорить о полном сходстве Владимира Путина с его предшественниками из нацистской Германии, то я думаю, что это связано с тем, что в его окружении достаточно людей, которые как минимум увлекались нацистской идеологией в свое время. К ним относится в частности его помощник и бывший министр культуры, который, между прочим, руководит московитской переговорной делегацией с Украиной… Я не знаю, какие у них убеждения сейчас, но в молодости у многих из них был очень большой интерес к нацизму так или иначе.