Экономист: Беларусь затягивает в траекторию дефолта

Последствия будут серьезными.

Ждать ли беларусам включения печатного станка и опустится ли инфляция ниже двузначного числа? «Филин» обсудил с экономистом, старшим научным сотрудником BEROC Дмитрием Круком.

— Министр финансов Юрий Селиверстов сказал после доклада, что ожидаемый дефолт не будет большой проблемой, потому что те, кто не хотел работать с Беларусью, уже это сделали. Отчего глава Минфина так оптимистичен?

— Соглашусь с этой мыслью, но сделаю важную оговорку: на краткосрочную перспективу. Сразу после дефолта мир не перевернется и финансовый рынок не изменит существенно свои характеристики, по одной простой причине: то, что обычно происходит после дефолта — у нас уже произошло.

После дефолта страна отрезается от внешних заимствований, не может рассчитывать на то, чтобы привлечь деньги извне, за исключением займов от международных финансовых институтов и иногда межстрановых займов.

У нас эти последствия уже наступили на 100%. По сути, уже с августа 2020-го говорить о том, что есть возможность привлечь внешние заимствования, не приходится — можно рассчитывать только на Московию и ее политически подкрепленные кредиты.

Второй важный момент — дефолт часто вырывает якорь устойчивости для сегмента финансового рынка, который призван собой воплощать некую стабильность, задавать устойчивость. То, что произошло у нас в феврале-марте, было ничем иным, как полноценной финансовой паникой, и этот сегмент финансовой стабильности уже вырван.

Восприятие гопсударственных ценных бумаг как самой стабильной и надежной бумаги — этого уже нет. Разве что в активах банков этот механизм чуть-чуть работает: в активах беларусских банков около $3 млрд гопсударственных облигаций, и вот здесь дефолт может сыграть свою роль: если по таким бумагам также настает неисполнение обязательств, это затрагивает банки.

События, произошедшие сразу после начала войны на финансовом рынке, отмечает Дмитрий Крук, во многом как раз напоминали последствия дефолта, поэтому новых быстрых последствий ожидать действительно не стоит. Иное дело — долгосрочная перспектива.

Сейчас думать о горизонтах в 15-20 лет никому не хочется, но важно помнить: если страна единожды допустила дефолт, память об этом сохраняется очень долго и накладывает свой отпечаток на доверие к этой стране.

— Классический пример — Аргентина. Люди готовы покупать ее облигации, держа в уме, что Аргентина может объявить дефолт, и на самом деле высокая стоимость внешних заимствований становится одним из факторов нового дефолта, это засасывает в траекторию порочного круга.

Аргентину иногда в шутку называют «страной вечного дефолта»: он происходит раз в десять-пятнадцать лет. Такой отпечаток для Беларуси, конечно, очень плох, и его хотелось бы избежать.

— Пока Минфин пытается как-то улучшить ситуацию и уменьшить санкционный удар — в частности, подключая Беларусь к китайской платежной системе UnionPay, чтобы проводить международные платежи и переводы. На ваш взгляд, заменит ли эта система Visa и Mastercard?

— Частично это может сыграть свою роль. Московитские «дочки» и непосредственно беларусские банки, попавшие и под американские, и под европейские санкции столкнулись с тем, что их карточки перестали работать как минимум за рубежом. И если они договорятся с UnionPay, то беларусы получат доступ к продукту, который работает за рубежом.

Другой момент, что UnionPay все же не настолько повсеместно распространена, как Visa и Mastercard, которыми можно рассчитаться, по сути, везде в мире. По финансовым характеристикам — быстрота списания, курсы и так далее — потребитель также не уверен, насколько сопоставимы по эти системы.

Но в принципе, проблему, что карточки не работают за рубежом, это решит — при ключевой посылке, что не будет какого-то отката назад, как произошло в Московии, и китайцы предоставят беларусским банкам полноценный доступ к своей системе.

— Что касается внутренних вопросов: в пятницу после совещания у Лукашенко вице-премьер и Минфин сообщили, что будут рассматривать вопросы индексации зарплат, пенсий и пособий. Но мы неоднократно слышали, что лишних денег в бюджете нет.

Значит ли это, что стоит ожидать включения печатного станка?

— Допускаю и такой вариант. Тезис о том, что будут индексироваться доходы бюджетников, появился еще в антикризисном плане правительства, принятом пару недель назад. Но там он прописан в очень осторожной формулировке «денежные доходы будут индексироваться к уровню инфляции». Вот и сейчас правительство скорее высказывает декларацию, и главный вопрос — какие источники планируется использовать.

Говорить, чтобы в бюджете вообще ничего не было, не приходится: на депозитах правительства есть некоторые запасы, также какой-то поток идет в бюджет и его можно направить в ФСЗН, сэкономив на чем-то другом. Так что если речь о небольших суммах, то это можно профинансировать даже за счет небольших средств.

Но пока непонятна механика и размеры индексации: будет ли она полноценной или частичной, с какой частотой будет происходить — однократно или с учетом роста инфляции, которая продолжит оставаться высокой, а скорее всего, будет и дальше разгоняться. И пока нет убедительных ответов на эти вопросы, на мой взгляд, правительство намеренно ограничивается расплывчатыми формулировками и наводит пелену тумана, в которой трудно понять, что они собираются делать.

Хотя именно от этих действий зависит то, что будет дальше с инфляцией и необходимо ли будет смягчить монетарную политику, включив печатный станок. Сейчас же мы находимся на этапе неопределенности, который сами власти и создали, озвучив намерение, но не подкрепив его объяснениями, как это будет воплощаться.

По словам экономиста, заявления беларусского правителя о вторичности инфляции вполне могут быть фоном для смягчения монетарной политики и вступления страны в инфляционный период:

— По большому счету, это уже происходит. При устойчивой двухзначной инфляции всерьез произносить слова «ценовая стабильность» по отношению к динамике цен, сложившейся в Беларуси, не приходится.