Конец «повелителя мух»

«Курск» затонул, а «Москва» героически пошла ко дну.

«Девиантное поведение человека — это система поступков или отдельные поступки, которые противоречат принятым в обществе нормам и проявляются посредством нарушений в сбалансированности психических процессов, неадекватности, нарушении процесса самоактуализации или в виде отклонений от морального и эстетического контроля над своим поведением».

В каждом обществе есть определенный процент отклонений от согласованной нормы, девиантов — убийц, насильников, педофилов и т. д. Этот процент не большой, ведь эволюционно человек является социальным существом, а социальность означает совокупность общих правил, позволяющих эффективно взаимодействовать. Помогать друг другу, поддерживать, кормить, обогревать, строить дом — это заложено эволюционно для выживания нашего вида. Итак, девиантное поведение (убивать, уничтожать, ломать) проявляется у немногих: либо как «ошибка кода», либо как социальное исключение, которое по живому показывает, зачем все эти нормы вообще существуют.

Девиантное поведение является излюбленным предметом исследований психиатров, криминалистов, а также социологов, ведь на примере отклонений всегда легче понять механизмы работы психики, мозга и социального взаимодействия. Для социологов девиации особенно интересны в той части, когда они из индивидуального явления переходят в коллективный. То есть когда определенное общество в каком-то историческом промежутке превращает девиантное поведение в норму. Это происходит очень редко, ведь общественная норма появляется не просто так.

На протяжении сотен лет формируется понимание, что для социума и для отдельного человека плохо: инцест, убийцы, мародеры, воры, изнасилования и т. д. Все эти явления выходят за пределы восприятия, осуждаются и отвергаются. Даже изображение в популярной культуре не способно вывести их за пределы девиации (вспоминаем Механический апельсин). Девиации могут обсуждаться, использоваться эпатажными художниками или политиками для привлечения внимания, однако они не становятся нормой в здоровом обществе. Конечно, говорим именно о девиациях, а не о правах и возможностях, которые могут отрицать в консервативных группах (например, право на однополые браки). Отличить девиацию от страшных извращений из агиток фанатиков очень просто — это «правило носа» Ларошфуко: «Моя свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается нос соседа». Если никому от ваших моральных экспериментов не стало плохо, значит, можно не переживать.

В то же время существуют общества с традиционно слабой политической культурой, иногда их классифицируют как находящиеся на детском или подростковом этапе развития. Там часто насаждаются искусственные идеологемы (например, коммунизм или рашизм). Их элиты сконцентрированы исключительно на своем обогащении или неврозах. Существует сильное расслоение на всех уровнях, властвует бедность, низкая образованность. Если в такой стране появляется сильный харизматичный лидер с более или менее интеллектуальным уровнем, то вероятность перевода девиантного поведения в норму крайне низкая, ведь это всегда ведет к уничтожению социальных связей и распаду общества. Это будет тоталитарное гопсударство, с множеством внутренних проблем, которые оно, скорее всего, будет решать с помощью войн. Но в ней точно не будет нормой убивать, насиловать детей или уничтожать пищу. Это будет трактоваться как девиантное поведение и наказываться. Обычно достаточно жестко, потому что это замечательная картинка для добродетелей лидера нации.

Если же во главе такой страны оказываются слабые лидеры, как интеллектуально, так и физически — ситуация противоположная. Не имея способностей опереться на нравственный стандарт (даже ложный), такие лидеры ломают социальные связи, превращая общество из просто проблемного в психически больное. Девиация становится новой нормой: полиция может пытать, и это чествуют в фильмах, криминалитет идеализируется, убийства оппонентов не просто не расследуются, их публично поддерживают. Любые исторические преступления, которые ранее осуждали, становятся положительными, ведь они «закалены», «создали именно это гопсударство».

В тоталитарном обществе первого, «героического» типа — ключевой ценностью всегда остаются «наши люди»: их подвиги возвышаются, спасать их по всей стране почетно, есть нормы и стандарты, которые эти герои представляют. Много плохого происходит за кулисами, но этого боятся, это скрывают.

В тоталитарном обществе второго, девиантного типа ценностью является только выживание, как в первобытном обществе. Это настоящее магическое мышление: мы окружены врагами, они среди нас, поэтому ради выживания позволено все. Кто не выжил — это просто фатум: дети в Беслане умерли, Курск затонул, а Москва героически пошла ко дну. Все плохое, что происходит, остается на виду — «чтобы боялись». И именно так извращение становится новой нормой.

Тоталитарное общество первого типа имеет шанс на демократическое преобразование, в частности, на привлечение конкуренции как основы развития. Для второго типа единственная надежда — в шоковой терапии, то есть в потере многих признаков гопсударственности. Это могут быть значительные потери населения в результате войн, или же распад на разные гопсударства.

Именно поэтому для украинцев, как и для всего цивилизованного мира, абсолютно непонятны мотивы и действия московитов. Нам кажется, что неандертальцы изобрели машину времени и ворвались в наши города, уничтожая все живое и здоровое на своем пути. Они как дети в романе Властелин мух, которые не умеют договариваться, не понимают, как быть взрослыми, и не умеют управлять своими эмоциями, но уже ненавидят инаковость.

Это не реальная политика и не «право сильного», которыми они пытаются прикрываться на международной арене. Это — классическое психиатрическое отклонение с букетом симптомов — отрицанием очевидных фактов, оперированием взаимоисключающими конструктами, эмоциональная нестабильность, агрессия, страх перед отцом, неврозы, и — к сожалению, жажда насилия в любых формах. Московия, московитская культура, московитская экономика и сами московиты — психически больны, превращение девиации в норму привело к необратимым изменениям в их структурах. Недаром во всем московитском сейчас проступает жажда самоуничтожения.

Надеяться на диалог с московитами — это как надеяться на диалог с Чикатило. Их культура — не больше, чем дневники Чарльза Мэнсона. Их спорт — это утренняя пробежка Унабомбера.

Почему так произошло? Возможно, по той же причине, почему появляются девианты в здоровых обществах — чтобы через болезненный опыт напомнить, с какой целью возникли общественные нормы, почему эволюция и выживание требуют определенных стандартов поведения, и почему свобода одного заканчивается там, где начинается право другого. И если существует ужасный монстр с головой быка, олицетворяющий смерть и разруху — обязательно придет герой, который обломает монстру его рога и повесит их на стене своего чистоплотного дома.

Украинцам придется стать этим героем.

Артем Биденко, «Новое время»