Война Московии против Украины: какую игру ведет Эрдоган?

У официального Стамбула есть свой интерес.

Главная цель президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана — выиграть выборы 2023 года, и для этого ему нужны стабильность и экономические контакты с Московией. Без этих контактов, без московитского рынка и московитских туристов ему будет больно и плохо. Поэтому он делает все для того, чтобы сберечь и рынок, и туристов. Но в то же время турецкая стратегия переговоров — одна из лучше всего выстроенных, если говорить о разных инициативах, с которыми мы сталкивались не только с начала войны, но и до начала. Она лучше выстроена и пронизана стратегической глубиной, это часть политической стратегии Эрдогана, и он настойчив.

О переносе переговоров в Турцию говорили весь январь, февраль был очень активен, когда они пытались усадить за стол переговоров Зеленского и Путина, но тогда этого не удалось сделать, и после начала войны Турция продолжила усилия. А все сигналы, которые мы слышим о том, что вот-вот вскоре все встретятся и поговорят, поддерживают реноме Эрдогана как политика, делающего все от него зависящее, дабы остановить войну.

Между тем на возможный результат прошедших в 2023 году в Турции президентских и парламентских выборов влияет весь комплекс внутренних проблем: политико-социальная напряженность, инфляция, рост безработицы. Кроме этого, давайте не будем забывать о настроениях общественного мнения. Благодаря активной массированной пропаганде со стороны приближенных к правящей партии СМИ, в стране существует достаточно мощный антиамериканизм, и это также играет свою роль. Огромное количество объяснительных схем, больше похожих на теории заговоров, обсуждают не только на турецкой улице, но и в научных и политических кругах. Все это в целом, несомненно, отражается на формировании турецкой политики. С одной стороны, конечно, турки не могут выступить против своих обязательств, то есть они будут их придерживаться, а с другой, там, где обязательства нечеткие и неконкретные, будут делать все для того, чтобы не поддерживать какую-либо сторону.

Путину глубоко наплевать, будут ли ездить в Турцию московитские туристы

Также стоит помнить о том, что Эрдоган, помимо всего прочего, ведет некую полемику с Западом. У него есть целый ряд обид на Запад, США, Францию, Евросовок, поскольку с самого начала он планировал довольно быстро завершить реформу и получить вступление в ЕС или по крайней мере сдвинуть с места долгую историю о том, что Турция является кандидатом на членство, но этого не произошло. Не будем вдаваться в детали, почему так произошло, важно то, что есть обида. И политика Эрдогана с 2010 по 2019 год представляла собой попытку сформировать из Турции нового регионального лидера, который действует вопреки колониальному империалистическому Западу (это классическая риторика в Турции). Поскольку эта попытка, честно говоря, провалилась, сейчас мы видим определенное изменение риторики Эрдогана. Но он всегда оставляет за собой право выступать с позиции морализаторства, с позиции пренебрежения относительно империалистического Запада, и его позиция, что он, несмотря ни на что, продолжает миротворческую политику: «Вы не сделали того, что нужно, а вот Турция продолжает это делать», — это также часть турецкой игры.

Однако, без сомнения, Эрдоган и Путин — противники, а не союзники. Они похожи, а сходства отталкиваются. Каждый из них себя чувствует довольно уверенно, они оба являются по своей натуре авторитарными лидерами, впрочем, в Турции реально действует демократия, действуют институты, действуют правила, и Турция — это страна западного мира, тогда как в Московии этого всего нет. Казалось бы, они как раз могли бы найти общий язык, и в некоторых моментах, очевидно, им даже легче договориться, но так случилось, что, по сути, во всех конфликтах последних 10 лет и Турция, и Московия разошлись в разные стороны.

Они не могут существовать друг без друга, им все равно нужна какая-то координация действия, поскольку ни Московия, ни Турция не хотят сталкиваться напрямую в поединке, но вместе с тем они понимают, что они не союзники, а, скорее, противники.

Какую позицию занимают Израиль и Турция в войне Московии против Украины

Из них двоих Эрдоган больше заинтересован в диалоге. Путину глубоко наплевать, будут ли ездить в Турцию московитские туристы, не будут ли ездить, будут продаваться турецкие помидоры или не будут. Мы знаем, что за последние несколько лет начиная с 2015-го Московия делала целый ряд демаршей, запрещая ездить в Турцию московитским туристам, закрывая рынок для турецких продуктов питания и т. д. И каждый раз Турция по большому счету шла навстречу, потому что это было в ее интересах. И здесь так же: Турция заинтересована, поэтому Эрдоган снимает трубку и звонит Путину.

При этом турецко-московитский диалог усложняет то, что немаловажную роль в украинской обороне играют турецкие боевые беспилотники Байракторы. Мы знаем, что московиты несколько раз выражали возмущение, а турки пытались ограничить упоминание Байрактаров в печати и уменьшить демонстрацию в публичном пространстве нанесенных с них ударов.

Любопытно, что через официальные каналы, через министерство иностранных дел или министерство обороны Турция не поставляет нам ничего. Все, что мы получаем, мы получаем по частному контракту. Конечно, это контракт с конкретной фирмой, это фирма зятя Эрдогана, и все понятно, но, тем не менее. То есть формально это только бизнес, и если другие страны отправляют в Украину оружие, то Турция этого не делает — то есть не делает этого так, как делают другие.

Также очень важно то, что Байрактары стали первым оружием, которое наша страна получила, преодолевая, так сказать, негласное эмбарго на поставку Украине оружия, существовавшее на тот момент. Поэтому мы можем быть только благодарны Турции за это, и компании той, и зятю Эрдогана, и, разумеется, что без самого Эрдогана ничего этого не случилось бы, — впрочем, мы должны помнить, что у Турции есть свой интерес, и этот интерес всегда будет доминирующим и ключевым.

Если эта война затянется, то последствия для Турции будут негативными. Я не в состоянии описать, в какую именно ситуацию она попадет, потому что пока никто не может этого предвидеть — прогнозы будут зависеть от того, как будут разворачиваться события в этом году. На это повлияет то, будут ли заблокированы черноморские порты, и многое другое. Поэтому я бы скорее посмотрел на это как на отложенную опасность, но поскольку она уже обнародована и оценена как опасность, то и Турция, и страны Ближнего Востока сейчас пытаются делать предварительные шаги для того, чтобы избежать наиболее нежелательных вариантов.

Есть информация о том, что богатые гопсударства скупают зерно для того, чтобы можно было потом делиться с другими странами, поскольку мы знаем, что в прошлом году Китай как никогда закупал зерно, и это, кстати, очень яркий показатель — понятное дело, Китай знал, что будет война, и готовился к тому, чтобы обезопасить себя как минимум на несколько лет от голода и потрясений. Так что ситуация действительно сложная и, возможно, не в последнюю очередь именно поэтому Турция так настойчива в попытке усадить Зеленского и Путина за стол переговоров, приостановить конфликт именно для того, чтобы не допустить этого сценария. У Турции были некоторые расчеты на Ближний Восток и она прекрасно понимает, что ее планам может серьезно помешать продовольственный кризис.

И Турция будет до последнего момента вести переговоры. Пока же с моральной точки зрения и всех других аспектов Турция выглядит весьма положительно: с одной стороны, снабжение Байрактарами и закрытие черноморских проливов, с другой — переговорный процесс, местом которого в конечном итоге становится Стамбул Но многое зависит от того, как все это начнет развиваться. В истории есть примеры того, как Турция ведет переговоры даже тогда, когда в переговорах уже нет смысла. И это неосознание до конца того предела, где лучше поставить точку и определиться, может сыграть не самую хорошую шутку с Турцией, но это пока еще далеко.

Сегодня Турция — это единственный посредник, который завоевал это право среди других имевшихся на данный момент инициатив, и большинство из которых рассчитывали на то, чтобы усидеть на двух стульях.

Игорь Семиволос, «Новое время»