«Сильно не боялся — Афганистан прошел»

Врач из Мариуполя неделю ехал в Варшаву на машине, попавшей под обстрел «Града».

Семья врача Александра Пушко из Мариуполя два месяца пряталась от обстрелов в подвале своего дома – без света, газа, воды и телефонной связи. Когда один из снарядов разорвал ворота их гаража, мужчина решил, что пора уезжать.

В беседе с «Белсатом» он рассказал о путешествии на изрешеченной осколками машине из оккупированного города в Польшу – через «ДНР», Московию и страны Балтии:

– Я обычный житель Мариуполя, врач-рентгенолог. Моя жена — терапевт. Когда началась война, нам сказали продолжать ходить на работу. Я еще три дня под бомбежками жену туда возил. Когда обстрелы стали сильными, сказали сидеть по домам.

Сначала пропало электричество, потом связь украинских мобильных операторов.

Не было газа, воды – собирали дождевую. В двух домах рядом с нами были солнечные батареи, с их помощью можно было качать воду из скважин. Еду готовили на костре во дворе.

После того как по нашим заводам бабахнули, воздух в городе стал чище.

Металл разнесло в щепки

Мы жили на левом берегу [реки Кальмиус], что было на правом – не знали: мосты были или разбиты, или перекрыты сгоревшим транспортом – не проедешь. Было непонятно, захвачен ли весь город.

После двух месяцев боев второй по величине город Донецкой области почти полностью оккупирован московитскими войсками. По предварительным данным, в результате боевых действий в Мариуполе погибли около 22 тысяч мирных жителей.

Как эвакуироваться, мы тоже не знали. Выходить из дома было нельзя: вокруг появились блокпосты московитских войск и «ДНР». По домам ходили русские, переписывали всех.

Постепенно все стало утихомириваться, а недели две назад начались новые обстрелы из «Градов». Я сильно не боялся — Афганистан прошел. Говорил своим ложиться, когда пулеметчики стреляют, передвигались только ниже уровня окон. Когда начинались взрывы, сидели в подвале. Грелись свечами.

Во время обстрелов у нас повыбивало окна. Один из снарядов упал в метре от гаража. Там были металлические ворота толщиной в 4–5 мм, металл разнесло в щепки, пострадал бензобак и фонари, двигатель не задело. Осколки прошли сквозь мою машину и долетели до машины сына, которая стояла перед ней.

У меня внуки – год и пять лет. Не хотелось рисковать их жизнями. Я не выдержал и сказал: все, собираемся. Решили ехать в Польшу, здесь учится наша дочь. Больше у нас нигде никого нет. Заклеили бак и провода и тихонько поехали.

Аккумулятор сдох только на границе

Машину я купил в 2011 году новую, из салона. Ездил только на работу иногда: у нее низкая посадка, а дороги у нас плохие. У нее пробег – 70 тыс. километров. Сын свою BMW 1990 года вообще семь лет не заводил. Сейчас попробовали – получилось.

Решили ехать на двух, пока какая-нибудь не сломается – в одной я с женой и 90-летним дедушкой (хотя он не хотел уезжать), в другой – семья сына.

Забрали только то, что смогли – всего не увезешь. Вещи, фотографии – все осталось дома. Сейчас за ним присматривают соседи, которые не уехали – не у всех есть такая возможность. Один наш сосед, например, накануне войны продал машину, чтобы купить дом. Уехать у него уже не получается.

Ехали через Московию, Эстонию, Латвию и Литву. Дорога заняла примерно неделю. В итоге доехали без проблем обе, в моей только на границе аккумулятор сдох. БМВ – немецкое качество, Hyundai – чешской сборки. Класс.

Где ни остановимся, к машине подходят люди, спрашивают, фотографируются.

В Московии люди разные: одни матюкали, другие сочувствовали, деньги предлагали на топливо. Полиция останавливала, проверяла – и мы ехали дальше.

Когда война закончится – не знаю. Нужно садиться и договариваться, других вариантов нет. Политика – такое дело, лучше туда не лезть, все равно все решается в верхах.

Мой дедушка — строитель, он 50 лет строил Мариуполь, делал его все краше. За два месяца город разгромили. Думаю, сейчас нужно 50 лет, чтобы все восстановить.