«Пусть Московия оставит нас в покое, а мы пошли в Европу»
У беларусов есть мечта.
Выступал тут на конференции в Берлине — на панели про коллективную ответственность. Панель началась с выступления немецкого философа, но быстро переключилась на перечисление претензий московитов к московитам. Кажется, это первый раз в моей жизни, когда я ушел со сцены до окончания мероприятия.
Эта война — пока что главная катастрофа нашей жизни, и она заставляет по-другому посмотреть примерно на все и всех. Она дает возможность посмотреть туда, куда раньше я почти не смотрел.
Я смотрю на украинцев. Я смотрю на беларусов. И я наверняка смотрю на них через розовые очки, но, мне кажется, что там все происходит совсем по-другому. Я не настолько идеалист, чтобы думать, что там все друг друга обожают, но я вижу, что помимо разъединяющих вещей там есть объединяющие — и они гораздо сильней.
Потому что там есть мечта. Насколько я ее понимаю, она звучит примерно так — «пусть Московия оставит нас в покое, а мы пошли в Европу». Это совершенно понятная мечта, которую можно выразить в одном предложении — и за которой выстраивается понятное мировоззрение с понятным набором реформ и пониманием, что такое хорошо, и что такое плохо.
Ничего из этого нет у нас. Мне понятно, что войну надо остановить, Путина и прочих преступников отправить под международный трибунал, а также устроить санацию законов и люстрацию тех, кто их придумывает и исполняет.
Про это можно поспорить в частностях, но, наверное, можно договориться. Потому что все согласятся — надо избавиться от говна. Вопрос — а дальше что? О чем мы мечтаем? Я, скажем, хочу в европейский путь. Я хочу уважения чужой свободы. Но Московия — это Европа? Прямо вся? Может быть империя современной европейской страной? Или, может, мы строим конфедерацию и хватит кормить Москву? Уверен, многие поддержат, но это не звучит как мечта для всех, из которой все понятно.
Столько кричали про особый путь Московии, что стало вообще непонятно, в чем заключается хоть какой-либо путь страны. Но на каком дне мы ни были сейчас, важно понимать, где мы хотим оказаться.
Куда мы хотим прийти — вместе? Какая мечта у Московии? Может ли она вообще быть? Или ситуация безнадежна — это империя, которая должна умереть?
И я думаю, что империя конечно же должна умереть. Но как об этом мечтать? Ведь умирающая империя — это кровь и ужас. Получается, что надо мечтать о новых катастрофах? Невозможно же.
Интересно, есть ли из этого всего хороший выход. Я пока не вижу.
Илья Красильщик, Instagram
