«Объяснила сыну, что иду на войну ради его будущего»

Рассказ украинки, которая вместо эвакуации отправилась на фронт.

Украинская режиссер-документалист Алиса Коваленко войну увидела еще в 2014 году, когда поехала на Донбасс снимать кино. Там попала в плен к сепаратистам. Тогда же пообещала себе, что в случае полномасштабной войны отложит камеру и пойдет бороться за родину с оружием в руках. Сейчас Алиса выполняет это обещание в составе Украинской добровольческой армии. Дома ее ждет 5-летний сын.

Журналисты «Белсата» поговорили с Алисой о плене, документалистике на линии фронта, решении идти воевать, о страхе во время боев.

«На Майдане носила масло для коктейлей Молотова и одновременно снимала»

Алиса воюет в составе 5-го батальона Украинской добровольческой армии, во второй штурмовой роте. Деятельность батальона координируется центром силовых операций и согласуется с Вооруженными силами Украины. Мы дозвонились до Алисы, когда ее батальон выполнял боевые задачи на востоке Украины, в 15 километрах от границы с Московией. Во время разговора Алиса подчеркивает, что связь в тех местах обеспечивается системой «Старлинк».

– Здесь нет ни мобильной связи, ни интернета, так что только благодаря Илону Маску мы с вами сейчас разговариваем, – говорит Алиса Коваленко.

Алиса – режиссер-документалист. Училась в Институте журналистики Киевского национального университета им. Тараса Шевченко, потом в Киевском национальном университете театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого на факультете кино. Когда Алиса была на 4-м курсе, начался Майдан.

– Я тогда и снимала, и одновременно помогала, когда надо было. Там все так делали – невозможно оставаться в стороне, держать дистанцию, если такое происходит с твоей страной, – говорит Алиса. – Поэтому – здесь снимаешь, а тут варишь борщ, здесь снимаешь, а тут падаешь брусчатку. Я и масло носила для коктейлей Молотова, и там же снимала.

Потом Алиса вместе с подругой пошла учиться в Школу кинорежиссуры Анджея Вайды. Во время обучения появился фильм «Алиса в стране войны», который рассказывал о революции, Майдане, начале войны на Донбассе. Главная героиня ленты – наша собеседница. Кино было показано на более чем 50 международных фестивалях и получило три награды как лучший фильм.

В плену угрожали расстрелом

Алиса снимала на Донбассе почти с самого начала боевых действий. В 2014 году попала в плен к сепаратистам.

– Это было время референдума в Донецке, когда объявили ДНР. После референдума я поехала в Славянск к десантникам, а оттуда снова возвращалась в Донецк, –вспоминает Алиса. – На пути было пять блокпостов сепаратистов. И на первом же меня сдал мой таксист, сказал – она с украинскими военными. Меня вытащили из машины, мол, у нее кроссовки, как у снайпера, она снайперша. Били по ногам и говорили, что если я не плачу, то точно снайперша. Меня допрашивал московитский офицер, назвавшийся главой контрразведки, угрожал, что меня расстреляют, так как я у них иду под расстрельной статьей.

Муж Алисы, французский журналист Стефан Сиаан (Stéphane Siohan), чтобы освободить ее, поехал к Вячеславу Пономареву – так называемому народному мэру города Славянска в самопровозглашенной ДНР.

– Думаю, что это и спасло меня. Хотя Стефан старался не поднимать шумиху, но сепаратисты знали, что он – иностранный журналист, и что другие мои коллеги – тоже иностранные журналисты – знают, где я, – говорит Алиса. – А тогда сепаратисты еще боялись негативной информации в западных СМИ, поэтому меня не били. Однако было сексуальное насилие.

В плену Алису продержали 5 дней и потом просто отпустили.

«В 5 часов утра позвонила мама и сказала, что в Киев летят ракеты»

Через несколько месяцев после плена режиссер снова поехала на Донбасс – в Пески, Донецкий аэропорт – делать фильм о добровольцах на войне.

– Я снимала, но параллельно присматривалась, училась держать в руках оружие, пользоваться им, так получала опыт, – говорит Алиса. – После плена меня уже мало что пугало, и я дала себе обещание, что если война расползется дальше, и надо будет защищать свою землю, я возьму в руки оружие и пойду воевать.

Режиссер объясняет, что ей было тяжело от ощущения, что как документалист она как бы наблюдает со стороны.

– Когда ты снимаешь, то смотришь на жизнь через камеру, держишь определенную дистанцию. А у меня было ощущение, что я хочу быть в центре этой жизни, а не наблюдать за ней, – говорит девушка. – Я понимала, конечно, что важно и делать кино, сохранять все, что происходит, для памяти, но я дала себе обещание, и теперь его выполняю.

Нынешнюю войну Алиса тоже встретила на Донбассе – снова снимала там кино, документальную ленту «Экспедиция 49» о жизни пятерых подростков на линии фронта.

– Большинство материала уже было отснято, но нам еще нужны были атмосфера, шумы, может, еще какие детали подснять. Начала ухудшаться ситуация на Донбассе, там, откуда трое моих героев. И мы с командой решили, что нужно ехать. Я была в поезде, когда все началось. Со мной в одном купе ехал пограничник из Чернигова. И тут в 5 часов утра и ему, и мне стали непрестанно звонить, – вспоминает Алиса. – Мне мама сказала, что в Киев летят ракеты.

«По радио объявляли эвакуацию, а мы ехали на линию фронта»

Полномасштабная война стала для режиссера неожиданностью.

– Я не думала, что будет такая война. Мой муж более серьезно воспринимал. А я думала, что будет обострение на Донбассе, что они будут брать Запорожье, Херсон, Приазовье, – говорит Алиса. – Но не ожидала, что будут бомбить Киев. У меня был шок. Мы с тем пограничником в купе не могли сообразить, на самом ли деле с нами это сейчас происходит.

На Донбассе Алису встретили герои ее фильма – отец с сыном.

– Мы поехали в их село – Золотое в Луганской области, – рассказывает режиссер. – И вот мы едем, а по радио постоянно сообщают: эвакуация из Луганской области. А мы ехали как раз на линию фронта. Все как апокалипсис какой-то выглядело.

Какое-то время Алиса пробыла с семьей своего героя. Ситуация ухудшалась.

– Там недалеко в то время был мой друг – бельгиец, Питер, тоже режиссер. Он, как и я, снимал на Донбассе. Он предложил забрать меня. Мы вместе очень просили семью моих героев эвакуироваться с нами. Но они решили остаться, – говорит режиссер. – Мы с другом тогда много поездили по Донбассу. Поехали в Харьков – оттуда вывезли девочку, еще одну мою героиню. Она сейчас в Бельгии, у нее все хорошо. Питер эвакуировал своего героя в инвалидной коляске. Мы еще раз возвращались к семье в Золотое, снова уговаривали их уехать. Мои впечатления начала войны, что мы только ехали и ехали, была какая-то бесконечная дорога.

В военкоматах отказали дважды

В какой-то момент Алиса поняла, что снимать больше не может.

– Двое моих героев оказались в оккупации, другие выехали. Все очень быстро менялось, мое кино стало на паузу, я больше не видела, что я могу сделать как документалистка, – говорит режиссер.

На шестой день войны она пошла в военкомат в Доброполье в Донецкой области.

– Я сказала, что хочу на фронт, чему там очень удивились, – рассказывает Алиса. – Со мной немного поговорили, расспрашивали, что я умею, какой у меня опыт. В конце концов сказали, что мне позвонят. Но не позвонили.

Второй раз режиссер попыталась попасть на фронт в Днепре, но там в военкомате ее даже слушать не стали – сказали, что без военного билета не возьмут.

С Донбасса Алиса с другом-бельгийцем поехала до западной границе Украины, чтобы там передать героя Питера в инвалидной коляске людям, которые его вывезли из страны. Потом наша собеседница заехала к своей коллеге-подруге в Ужгород, к которой из Киева приехала мать Алисы вместе с ее сыном – пятилетним Тео. С ним Алиса побыла два дня и поехала в Киев.

– Я узнала, что под Киевом располагается командир, с которым я была знакома с 2014 года и сильно его уважала. Так я присоединилась к людям, которых знала и которым доверяла. Возможно, это было в чем-то нерациональное решение, но в согласии с сердцем. Иначе я бы не смогла сейчас, – рассказывает доброволец.

«Не знаю, что должно происходить, чтобы мне было на самом деле страшно»

Девушка в батальоне с 17 апреля. Между первым и вторым выездами на фронт много тренировалась, в том числе на полигоне, проходила мастер-классы.

– Но лучше всего всё усваивается на фронте, – отмечает Алиса. – Многое уже довелось увидеть. Наша рота участвовала в освобождении таких поселений, как Шестаково, Сороковка в Харьковской области. Непосредственно в ближнем бою, в котором мне бы пришлось стрелять в человека, я пока что не участвовала. Представляю, что это непросто, в том числе психологически.

Алиса говорит, что сильного страха не испытывает.

– Я уже столько всего прошла – и обстрелы, и плен. Поэтому я сейчас не знаю, что должно происходить, чтобы мне было на самом деле страшно, – говорит доброволец. – Но, например, вчера ночью был сильный обстрел, а мы в маленькой хате старой. Мы понимали, что если это все будет продолжаться, то мы там окажемся в братской могиле. Наверное, я тогда чувствовала что-то вроде страха.

«Объяснила сыну, что иду на войну ради его будущего»

Сына Алиса не видела уже два месяца. О том, что она едет на войну, режиссер сразу рассказала мальчику.

– Он и так много знал, я ему рассказывала про Донбасс, войну, он видел мое видео оттуда. Я хотела, чтобы он знал, почему я ехала на Донбасс и там снимала, – говорит Алиса. – Я ему много раз рассказывала, что там стреляют, что Московия напала, объясняла простым языком какие-то геополитические вещи, максимально просто, чтобы он понимал.

Алиса говорила сыну, что идет воевать в том числе ради него.

– Я объясняла, что хочу, чтобы он жил в свободной стране, в которой нет войны, где он может развиваться, жить и радоваться жизни. И я на самом деле делаю это для своего сына. И эта мотивация сильнее страха, – отмечает доброволец. – Мне жаль, что я не смогу принять участия в воспитании сына, если со мной что-то случится, но здесь ситуация такая, что ты либо рискуешь, либо ничего не делаешь – нет третьего пути. Кто-то все равно должен бороться. Если я боюсь меньше, чем, возможно, боятся другие люди, я могу использовать это как сильную сторону.

Тео сейчас во Франции, вместе с бабушкой (матерью Алисы) и французской частью семьи. Решение вывезти сына из Украины Алиса принимала вместе с мужем – супруги хотели, чтобы ребенок был в большей безопасности, вместе с родными, имел возможность ходить в школу, потому что в Украине садики не работали, а также чтобы в безопасности была мама Алисы.

27 апреля у Тео был день рождения. К нему приехал папа.

– Стефану был нужен отдых, потому что он очень много работал как журналист в последнее время, писал об Украине, – отмечает Алиса.

«Спросила у мужа – помнишь обещание, которое я дала в 2014 году?»

Муж Алисы – французский журналист Стефан Сиаан – преимущественно пишет для издания Libération, но также сотрудничает с другими СМИ, в частности, с канадским и бельгийским радио.

Алиса и Стефан начали встречаться еще во время Майдана. Потом вместе были в Донецке.

– Муж хорошо меня знает, мои принципы. Но он очень за меня боялся, когда я была на Донбассе в начале войны, что я снова попаду в плен и что на этот раз таких, как я, будут убивать. Поэтому он настаивал, чтобы я срочно выезжала, – говорит режиссер. – Но я его спросила: ты помнишь обещание, которое я дала в 2014 году? Ему было тяжело, но он принял мое решение.

Алиса планирует оставаться на фронте, пока будет чувствовать, что она там нужна. Однако девушка не исключает, что в какой-то момент, например, если Украина начнет успешное контрнаступление и дело будет идти к победе, она поймет, что снова нужно браться за камеру, и вернется в кинодокументалистику.

– Сейчас очень тяжело снимать документальное кино, потому что там ты должен погрузиться в историю героя. А сейчас ситуация очень быстро меняется. Иногда я снимаю какие-то отрывки, например, один кадр – окно, какие-то действия, документирую, чтобы это осталось в памяти. Но сейчас работа больше для журналистов. Чтобы делать кино, нужно больше времени, – отмечает режиссер.

Алиса считает, что война продлится еще как минимум несколько месяцев.

– Когда я только пошла на фронт, то была очень оптимистично настроена. Мне казалось, что еще два месяца – и мы победим, потому что Европа с нами, весь мир с нами, – говорит доброволец. – Сейчас вижу, что все затягивается. Где-то война становится позиционной, где-то мы стараемся делать контрнаступление, но оно тяжело идет. Мне кажется, это все будет длиться минимум несколько месяцев. И сложнее всего, я думаю, будет их отбивать на Донбассе. Хотя трудно делать прогнозы, если ты не понимаешь стратегии московитской армии. Они делают нерациональные вещи, мы не можем понять их логики. Они выдохлись, но пытаются делать наступления, хотя и не очень успешные. Очень трудно анализировать.

После войны Алиса Коваленко хочет жить в Украине со своей семьей и продолжать снимать документальное кино. В первую очередь – доделать фильм, который в течение трех лет снимала на Донбассе и работу над которым сейчас остановила война.