Боец полка Калиновского: В Ирпене мы не оставили русским ни единого шанса

Беларус Павел Борт рассказал о своем участии в жестоких боях под Киевом.

С Павлом Бортом из полка имени Кастуся Калиновского журналисты «Белсата» познакомились в Варшаве, в день его отправления в Украину, вместе с другими беларусами-добровольцами. С ним поехал его друг Дима Террор, который 25 марта умер в бою за Ирпень.

Когда журналисты обменивались с Павлом контактами в Варшаве, на заставке его телефона была фотография сестры с племянником, они ждут его в Беларуси. «Все будет хорошо – я сестре так каждый день говорю».

«Война – это все серое, грязное и кровь. В носу до сих пор сладковатый запах сгоревшего человека. Война – это крики женщин и детей, они кричат «Помогите». Больше всего запомнился контуженный 17 летний парень – второкурсник украинской военной академии. Он сошел с ума, когда увидел как разрывало на минах его товарищей. Больше всего запомнились его глаза», – рассказывает беларусский боец.

«Но жизнь должна продолжаться, тут никто не уверен в завтрашнем дне: будет живой, не будет. Я ничего не читаю и ничего не смотрю, выполняю свою задачу и все. И мое самое большое желание – хочу чтоб все парни живыми остались», – говорит Павел.

Журналисты поговорили с ним о первых месяцах войны, когда шли интенсивные бои под Киевом, а также о чувствах, которые накрывают в тот момент, когда нужно рассказать близким своего побратима о его смерти.

Далее «Белсат» публикует монолог Павла Борта.

«Эту надпись сделал Дима, а через 20 минут его ранили. А на следующей день он умер. На фото Дима с гранатометом в руках. Тут я стал суеверным: не бреюсь перед выездом не стригусь, не фотографирую и не фотографируюсь во время выполнением задач».

«Мой позывной «Борт», я воюю в полку Калиновского. Принимал участие в освобождении Ирпени. Сейчас я на востоке Украины.

В Ирпени мы попали в ад. Я не знаю с чего начать… Мы приняли бой, русские очень жестко стелили артиллерией по нам. В нашем подразделении никто не дрогнул, никто не дал заднюю и не прятался. Все выполняли свою работу как положено и мы не оставили им ни одного шанса.

Было очень много раненых ВСУшников. И наш беларус, медик с позывным Фред, ползал под минами и оказывал им помощь. Фред был на гражданке ветеринаром. А другой беларус с позывным Дядька вытаскивал раненых. Я надеюсь их представят к наградам».

Мама Димы Террора не знала, что ее сын поехал на войну

«Когда Дима Террор получил ранение, Фред заклеил ему рану, проткнул компрессионной иглой легкое и дыхание выровнялось. Но врачи спасти уже не смогли – у Димы были задеты жизненно важные органы.

Террора ранили 24 марта, а 25 он умер в больнице. Дима из Сморгони, дома остались пожилые родители, сестра и племянники. Своей семьи у него не было. Я показывал тело Димы его матери по видеосвязи, когда его привезли из морга – это наверное было самое сложное в моей жизни. Мама очень сильно плакала и не верила. Он не сказал родителям, что поедет в Украину.

Если у меня когда нибудь будет сын, я бы хотел что бы он вырос именно таким каким был Дима.

В Бучу мы заезжали одни из первых. Я видел там много трупов мирных жителей. В глазах стоит картинка: мирные жители, которые выходят нас встречать и плачут. Многие не понимали кто мы, у них была полная дезориентация. Молодых девчонок мамы прятали в подвалах, чтобы русские с ними ничего не сделали.

Ирпень, Буча – там все разграблено, русские мародерили по коттеджам. Моя ассоциация с московитской армией – трусы и грабители. Трусы, потому что они бросают своих.

Война взращивает страшные послевоенные последствия. Как будут относится к русским, дети у которых сейчас под обстрелами гибнут родители или наоборот?»

«24 февраля меня разбудил сосед-украинец, он из Николаева и сказал что началась война. Я позвонил Диме Террору и мы решили ехать в Украину».

Павел с 2012 до 2015 года был военнослужащим в Беларуси. «Потом меня осудили якобы за превышение власти. Но у меня есть все документы на руках. В новой Беларуси я хотел бы обжаловать приговор. С 2016 по 2017 провел на химии. После освобождения я был водителем на грузовике. В январе 2021 года уехал в Польшу и работал дальнобойщикам. Уехал по политическим причинам, принимал участие в протесте 9-11 августа 2020 года. Меня предупредили знакомые, что вот-вот за мной придут».