Беларусский Дракула из рода Радзивиллов

Неизвестная страница истории самого великого княжеского рода в Беларуси.

В беларусской истории есть персонаж, который мог бы стоять в одном ряду с такими личностями европейского Средневековья, как правитель Валахии Влад Цепеш (Дракула) или венгерская «кровавая графиня» Эржбета Баторий. Это Мартин Радзивилл, не уступавший в знатности западным душегубам. Он принадлежал к одному из самых могущественных и богатых кланов Беларуси — клецкой ветви рода Радзивиллов.

Увы, «подвиги» Мартина не были беллетризованы мастерами слова и кинокамеры, поэтому он по сей день остается в тени своих более знаменитых «коллег». Его имя известно лишь узкому кругу любителей старины и всяческой чертовщины. Вот короткий рассказ о его жизни, пишет planetabelarus.by.

Полное имя Мартина Радзивилла – Мартин Миколай Кароль Радзивилл. Известно, что этот потомок Дорспрунга (легендарного основателя рода Радзивиллов) родился 11 ноября 1705 года в Тимковичах. Сегодня это деревня в Копыльском районе, а в ту пору – местечко и центр имения. Тут не зазорно было появиться на свет и княжескому отпрыску. Родители не могли нарадоваться на мальчика. В то время, когда детей его круга – маленьких «магнатиков» – гувернеры не могли усадить за книги, Мартин охотно учился, много читал. Больше всего ему нравилось слушать рассказы из Библии. Те, кто наблюдал за развитием юноши, отмечали его исключительную одаренность. Знания ему давались легко. Особый интерес он проявлял к наукам о природе и к музыке. Уже в детстве Мартин виртуозно играл на скрипке.

После того как домашние учителя сделали свое дело – дали мальчику основы знаний, его отправили получать настоящее образование в Несвижский иезуитский коллегиум, позднее он слушал лекции в Виленской академии. В ХVIII веке это были лучшие учебные заведения в нашей стране. Там преподавали самые известные ученые мужи того времени, а, как бы теперь выразились, материальная база позволяла качественно проводить учебный процесс. В Несвижском коллегиуме, например, учащиеся могли пользоваться библиотекой, которая насчитывала 15 тысяч томов.

В студенческий период своей жизни Мартин начал собирать многочисленные коллекции минералов, окаменелостей и анатомические ошибки природы (позднее его кунсткамера представляла значительное собрание). По воспоминаниям виленских однокурсников, Мартин, не имевший друзей, очень сильно интересовался медициной и химией и свое свободное время делил между академической библиотекой и посещением злачных мест Вильни, где обитали темные личности – убийцы, воры, девицы легкого поведения, карточные шулеры и предсказатели судьбы. Что он там делал? Конечно, то, что нужно молодому человеку, у которого еще нет «белой головы» (так в Великом княжестве Литовском именовали невест и женщин вообще). А по вечерам возле жилища Мартина собирались виленские мещане, которые с благоговением слушали звуки скрипки. Это музицировал молодой пан.

ХVIII век – это время, когда идеалистическое Cредневековье продолжало жить полноценной жизнью. Абсолютное большинство людей существовало в его координатах: для человека ХVIII века совершенно реальным было чертить условную линию своей судьбы вверх – до встречи с Богом, или тянуть ее вниз – в направлении ада. Ученые только выстраивали научную картину мира. Но конкретные научные открытия уже давали немалую экономическую выгоду. Это вселяло веру в безграничные возможности науки и, конечно, человека. При этом грань между этими двумя мирами была тоньше волоска. Как трудно было ученому ХVIII века не впасть в средневековую алхимическую ересь!

К тому времени уже тысячу лет алхимики всех мастей пытались получить универсальный растворитель, создать эликсир молодости, а главное – отыскать философский камень. Пусть высокоученые профессора считают философский камень миражом, который сбивает с пути образованных молодых людей с неокрепшим научным мировоззрением! Но что может предложить наука взамен философского камня? Что сравнится с безграничной властью, которую получит его обладатель, превращая неблагородные металлы в благородные? Для великой цели не жалко ни денег, ни времени, ни здоровья.

Трудно сказать, когда Мартин увлекся алхимией. Возможно, это произошло еще в Вильне. В столице Великого княжества всегда были готовы платить за знания золотом, сюда приезжали ведущие ученые Европы. На одной из узких виленских улиц Мартин вполне мог повстречаться со своим Алхимиком, который и заразил его мечтой о философском камне, внушил молодому человеку мысль о том, что он в состоянии добиться успеха. Ведь, обладая поистине сказочными финансовыми возможностями, он в состоянии приумножить свои богатства во много-много раз. И дело не только в золоте! Радзивиллы давно уже достойны носить королевскую корону. Ведь они некоронованные короли Литвы.

Кстати, знаменитый алхимик Парацельс бывал в Вильне в 1520-х годах, дискутировал с доктором медицины Франциском Скориной, который также был сведущ в «науке». А возможно, Мартин встретился со своим Алхимиком в одном из европейских городов. Он несколько лет путешествовал по Европе. Все Радзивиллы, перед тем как занять свое место в политической пирамиде княжества, должны были познакомиться с соседними странами, поднатореть в языках. Он был молод, знатен и богат. Жизнь со всеми ее прелестями улыбалась Мартину. Разве можно было желать еще чего-то? Но он желал...

Сразу по возвращении на родину молодой Радзивилл был принят королем Августом II. Монарх даровал ему звание литовского крайчего и тем самым дал зеленый свет политической карьере. Но вместо слов благодарности Мартин тихо удалился из Варшавы. Он возвратился в Литву, сначала поселился в Вильне, потом переехал в Чернавчицы под Брестом, желая, наконец, заняться «научной» работой.

В 1727 году Мартину еще раз пришлось наведать столицу Польши. На сей раз в Варшаве ему пришлось задержаться. Он женился. Его избранницей стала Антонина из рода Белхацких. Кажется, он не ошибся, она достойна быть спутницей его жизни. Тихая и милая, не сует свой нос в его дела. Интересуется только домом и детьми. Кстати, в его замке в Чернавчицах есть комнаты, куда никто никогда не вправе входить. Это святая святых – его лаборатории. Там изо дня в день он трудится, ставя многочисленные опыты. Скоро он раскроет секрет философского камня. И тогда... Его деньги вернут Родине былое величие. Литва подобно хрустальному сосуду, который некогда сверкал в руках Ольгерда и Витовта, вновь воссияет, но уже в руках Мартина Радзивилла.

Химические препараты и реактивы он приобретал в Варшаве, Львове и Вильне. В 1729 году умер отец, Ян Миколай, и Мартин перенял управление многочисленным богатством, в том числе и Клецкой ординацией. Но без верных и надежных слуг с управлением хозяйством ему одному не справиться. Времени катастрофически не хватает. Из всех увлечений осталась игра на скрипке. Никому нельзя доверять. Только Шимону, этому вороватому еврею, и Грабовскому, который по его приказу убьет родную мать. Без поддержки Мартина их давно бы уже повесили...

Год тянулся за годом. Дни были заполнены фантастически упорной, но – увы! – безрезультатной работой. Лучше всего ее характеризовало слово «черная». В прямом и переносном смысле. Работая с природными минералами, нельзя было не запачкать рук. А чертового камня и в помине нет. Опыты стали все больше напоминать магические ритуалы. Грабовский познакомил его со своей поганой (т.е. не верующей в Христа) теткой, разбиравшейся в черной магии. Она и стала учить Мартина науке колдовства. Вместо химикатов Мартину все больше требовались сушеные крылья летучих мышей, внутренности диких зверей и… трупы людей, а также многое другое. Верный Грабовский доставлял ему все это в нужных количествах. Алхимик жестоко обманул его: алхимия годится лишь для варения мыла. А с помощью черной магии можно добиться большего, если не всего!

Неожиданно в 1737 году его избирают депутатом Трибунала ВКЛ (высший апелляционный суд гопсударства) от Слуцкого повета. Еще более неожиданным оказалось его избрание маршалком Трибунала. Ему, Мартину Радзивиллу, оказали честь! Смешные эти депутаты... А может, вовсе и не смешные. Они, наверное, что-то пронюхали.

Возвращение в Чернавчицы было омрачено смертью жены. Нашла время умирать! Ведь сейчас ему так нужна ее поддержка – тихий взгляд, успокаивающие слова. Новой избранницей князя стала Марта из рода Трембицких. Мартину она напомнила тихую Антонину. Но его ждало сильное разочарование. На самом деле новая жена оказалась полной противоположностью первой супруге.

Они еще не прожили и года, а Марта стала его упрекать. Если он ее любит, то должен отречься от своих темных дел. Еще чего! И родственники огорчают. Этот тупой Иероним Флориан спит и видит, как обчистит его до нитки. Клецкую ординацию захотел! А хитрый Михал Казимир Рыбонька подыгрывает ему как может. И это его род! Этих неблагодарных он хотел возвеличить, приблизить к себе, королю Мартину Первому! Что это там Шимон говорил про древнюю еврейскую науку под названием каббала? В конце концов каббалистике Мартин стал уделять внимания едва ли не больше, чем черной магии.

Прошло десять лет. Темнота сгустилась над Чернавчицами. Люди поговаривали, что в радзивилловском замке поселился сатана. Впрочем, никто толком ничего не мог рассказать. Тех, кто решался войти в замок, живыми больше не видели. В имениях Мартина Радзивилла царил настоящий террор. Любое неповиновение каралось смертью. Виселицы никогда не пустовали. Пощады не было никому. Даже собственная семья магната – жена и дети – сидели в заточении, чтобы ни одна живая душа не мешала Мартину добывать секретные знания, которые он именовал одним словом «наука».

«Наука» требовала, чтобы Мартин завел гарем, и он это сделал. Такому гарему даже турецкий султан позавидовал бы. Одна половина в нем принадлежала «метрессам», то есть зрелым женщинам, другая – «кадеткам» – совсем девочкам. «Наука» требовала, чтобы он умерщвлял своих детей от «метресс» и проводил «дистилляции». Отчего же нет? Он должен пройти этот путь до конца и получить... Что? Неважно. Мартин и так уже знает больше остальных смертных. Но почему так тоскливо на душе? Душа! Ее же нет. Любая наука ее отвергает. Как там в Библии сказано: знания рождают тоску, вот и все.

Жить возле Чернавчиц становилось опасно. Люди разбегались по всей Речи Посполитой и рассказывали ужасные вещи. Но кто посмеет тронуть Мартина Радзивилла? Только костел и самые злейшие враги Мартина – Радзивиллы. Случай представился в 1749 году. Мартин давно косо поглядывал в сторону местного ксендза Сузина, сомневаясь в его лояльности и мечтая только об одном – убрать с глаз долой этого монаха, живой укор самому себе.

Для составления коварного плана много времени не понадобилось. Под благовидным предлогом Мартин заманил ксендза в замок. Когда за священником закрылись тяжелые ворота, на него набросились самые преданные слуги магната под предводительством Грабовского. Плененного Сузина повезли в Вильню на бискупский суд. Мартин обвинял этого несчастного в колдовстве и связях с дьяволом. Но виленского бискупа не так легко было обмануть. Страшная молва про Чернавчицы уже разлетелась по всему Великому княжеству, поэтому он распорядился отпустить Сузина.

Оскорбленный ксендз написал жалобу королю. За этим последовали переговоры со всеми заинтересованными сторонами. Изолировать от общества Мартина взялся Иероним Флориан Радзивилл, чьи владения находились совсем рядом, в Белой (теперь Бельск-Подляски, Польша). Из этого города и прибыл к Чернавчицам отряд Иеронима. Дождавшись вечера, они окружили замок. Во время штурма Мартин упоительно музицировал на скрипке…

Все оказалось правдой: в замке действительно был гарем, а в подвалах томилась не одна сотня пленников. Лаборатории Мартина, по приказу Иеронима Флориана, сразу были взяты под охрану. От костра Мартина спасло только одно – он был Радзивиллом. Да и хитрый Михал Казимир Рыбонька все время старался как можно быстрее унять скандал, мол, в семье не без урода. Честь фамилии не должна пострадать! Мартина посадили под домашний арест. Охранять его доверили самому ненавистному родственнику – Иерониму Флориану.

После смерти Иеронима Флориана в 1760-м пленника поручили владельцу Несвижской ординации Михалу Казимиру Рыбоньке. Естественно, до конца жизни Мартин был лишен возможности практиковать черную магию и изучать каббалистику. Охранявшие его солдаты позднее рассказывали, что под стражей колдун – так они прозвали Мартина – вел себя тише воды, ниже травы. И все шептал что-то себе под нос. Наверное, колдовал.

Умер Мартин Радзивилл в 1782 году. Наш рассказ будет неполным, если мы не упомянем поступок еще одного человека – Марты. Несмотря на то, что Мартин держал жену и детей в заточении, Марта не обозлилась, не стала мстить, а, наоборот, после смерти Иеронима Флориана просила освободить своего былого мучителя. Она простила Мартина, как прощали первые христиане своих палачей.