Политолог: В РФ назревает антивоенное движение, грядут большие чистки

Хозяин Кремля не в состоянии признать ошибку.

Московитский диктатор не в состоянии признать свою ошибку и прекратить войну против Украины, убежден политолог Иван Преображенский. В интервью nv.ua он объяснил, как зарождается антивоенное движение в Московии и как его будут пытаться подавить.

— Я бы хотел начать с внутреннего сопротивления в Московии, возможно, какого-то антивоенного движения. Внезапные персонажи — коммунисты Приморья. 27 мая член фракции КПРФ Леонид Васюкевич от лица четырех коллег обратился к Путину с требованием вывести войска из Украины. Их исключили из фракции КПРФ. Говорит ли это о том, что среди политических элит Московии что-то антивоенное назревает? Или это единичный случай?

— Думаю, что оно назревает с самого начала войны. Особенно сильно начинает развиваться сейчас, когда, по неофициальным данным, Кремль пытается повесить восстановление оккупированных территорий на региональные бюджеты, соответственно, на региональные элиты, перевалив с себя на них ответственность в том числе за происходящее.

Мы должны понимать, что все-таки Дальний Восток — это достаточно особенный регион по ряду причин, особенно в условиях московитской агрессии против Украины.

Во-первых, значительная часть населения что в Приморье, что в Хабаровском крае — это этнические украинцы. Это нельзя забывать.

Вторая история состоит в том, что это вечно бунтарские регионы, которые традиционно [выражали недовольство] против Москвы. И даже если речь шла о том, что там бунтовали местные бандиты, то в любом случае это, по сравнению с остальной Московией, в значительной мере территория, пусть частично криминальной, но свободы. Выборы в этих регионах традиционно дают Путину и правящей партии ниже результат, чем в среднем по стране.

Мы понимаем, насколько выборы в Московии фальсифицируются. Тем не менее, в 2018 году не удалось достаточно убедительно сфальсифицировать выборы губернатора Приморья, пришлось отменять их результаты, назначать новые выборы для того, чтобы как раз кандидату формально от местной коммунистической партии не дать победить на этих выборах.

Местные коммунисты, очевидно, достаточно несистемная сила. Среди них много тех, кто ориентируется на местный региональный бизнес, который в свою очередь завязан на международной торговле, и, соответственно, заинтересован в том, чтобы война как можно скорее была прекращена.

Давайте вспомним, что и Алексей Навальный, известный московитский оппозиционер, активно ездил именно в регионы Сибири и Дальнего Востока, где гораздо больше сторонников у него обнаруживалось, чем даже в центральной Московии.

Есть предпосылки к тому, чтобы именно там это произошло. Есть предпосылки к тому, чтобы по Московии подобные акции могли повторяться. Это, кстати, не первые депутаты, которые таким образом высказывались. Просто до этого речь шла о единицах и чаще о муниципальных, чем о депутатах региональных собраний.

— Есть ли политическая воля у этих «территорий свободы»? Или центр уже привык подавлять любые подобные демарши?

— У центра есть инструменты. Он привычными способами это подавляет, безусловно.

Можно вспомнить протесты в Хабаровске, отставку губернатора, который был задержан, который тоже в 2018 году избирался вопреки позиции Кремля, но при поддержке региональных элит.

Подавлять — это одно дело. Вопрос в том, что недовольство региональных элит никуда не девается от этого.

Если кому-то дали сигнал, что можно высказаться таким образом… А я, к сожалению, не верю, что это был крик души у этих людей; они очевидно опирались на чью-то поддержку в регионе; в начале этот свой демарш с кем-то обсуждали. Это значит, что этих депутатов выгнали из фракции, какие-то наверняка неформальные санкции к ним применят московитские власти, но протесты такого рода будут продолжаться и усиливаться. Потому что все понимают, что это давление на Москву, на Кремль.

Региональные элиты хотят от Кремля добиться, чтобы он их слышал. Не может вечно продолжаться, чтобы он просто вытягивал все возможные ресурсы из регионов, но продолжал, как и раньше, ни к кому не прислушиваться.

Раньше такие проблемы еще деньгами активно «заливались». Сейчас все эксперты говорят о том, что у Путина достаточно средств, чтобы продолжать войну еще год-два. Но это в случае, когда ситуация развивается так, как она развивается. А если региональные элиты прекращают дотировать Кремль, потому что ничего они взамен не получают; он больше не может «залить» их деньгами в случае недовольства, потому что эти деньги идут на войну. Совершенно новая ситуация возникает.

И тогда уже возможны не парады суверенитетов, но бунты, подобны тем, что были в начале 1990-ых в РФ, где очень активно многие регионы рассуждали про автономию, про отделение. Возможно, они таким образом пытались просто получить дополнительные деньги из Москвы, но сам факт дестабилизации ситуации был совершенно четко налицо. И сейчас он тоже возникает.

— Многие эксперты говорят о том, что за эти 100 дней сформировались в РФ условные две партии — войны и мира. К «партии войны» причисляют представителей силового блока. К партии мира принадлежат в большей степени представители крупного бизнеса, олигархи, которые пострадали больше всех. Можем ли мы утверждать, что действительно они существуют? Какая из этих партий имеет большее количество аргументов?

— Я бы немножко по-другому делил. Согласен, что оформляются два основных течения, но я бы не назвал ни одно [из них] партией мира.

Партии мира в Московии, в элите, к сожалению, нет. Есть партия за максимальное снижение вреда от войны, если возможно, объявление перемирия и перестройку экономики, политики — те, кто видят, что Московия с трудом вытягивает уже сейчас эту войну. И это еще по-настоящему не начали действовать санкции, а самое тяжелое будет в конце года.

Туда относятся экономисты, так называемые системные либералы. Понятно, что они никакими либералами не являются и не являлись никогда, но так их принято было называть в Московии. Туда попадает глава Центробанка Эльвира Набиуллина, экономический блок правительства; туда попадает в значительной мере политический блок правительства и администрации президента. И значительная часть военных, которые перед началом войны выступали против, считали, что это авантюра, что московитская армия не готова.

Опять же их нельзя назвать друзьями Украины, это не люди, которые выступают в принципе против войны, это люди, которые выступают против неподготовленной войны, которую Владимир Путин и начал.

С другой стороны, [есть] силовики; часть военных; а скорее — политическое руководство армии, типа [министра обороны] Сергея Шойгу; те, кто владеют неофициальными вооруженными подразделениями на территории Московии — как Рамзан Кадыров, Евгений Пригожин. И на самом деле таких значительно больше. Они получают большое финансирование сейчас и, пользуясь случаем, попутно вместе с некоторыми бизнесменами отхватывают остающийся иностранный бизнес по мере ухода зарубежных компаний — рейдеры.

Также спецслужбы. Те спецслужбы, которые завалили подготовку к этой войне, которые сейчас готовы на кого-угодно переложить вину, но самое главное — которые не готовы и не умеют признавать своих ошибок. Они продолжают стимулировать Путина (чего он, в общем, и сам хочет) продолжать эту войну.

Очевидно, аргументов и ресурсов больше у условной партии мира — у тех, кто выступает хотя бы за замораживание войны (по образцу того, что было в 2014 году) пусть и без заключения мира, без обмена территориями какими-то, без вывода войск. Но лично Владимир Путин, судя по тому, что он делает и говорит, скорее относится к партии войны. Он своих ошибок признавать не готов и не в состоянии.

— Какое у вас объяснение этому? Социальный антрополог Александра Архипова говорила, что стало больше тех, кто поддерживают эту так называемую спецоперацию, потому что им страшно признать, что с их разрешения убивают тысячи людей. Почему противников войны нет среди так называемых политических элит?

— Думаю, Александра в данном случае немного заблуждается — сейчас совершенно четкая тенденция к увеличению количества тех, кто скорее против.

Первый скачок был связан с очень простым — с надеждой на быструю победу. Тоже самое было и среди руководства Московии. Мало с кем Владимир Путин советовался перед тем, как начать эту войну, хотя, конечно, догадывались многие. Но когда она началась в том виде — это всех напугало.

Все ожидали быстрой, точечной действительно «спецоперации», которая неважно чем, но закончится в течении нескольких недель. А сейчас мы видим, что это затяжной военный конфликт, который Путин готов вести месяцами. И, с одной стороны, у этих людей есть желание поскорее конфликт закончить, а с другой стороны — они совершенно лишены какой-либо морально-этической позиции. У московитской элиты нет ощущения каких-то банальных вещей: что убивать — плохо.

Это результат долгих, многолетних чисток гопсударственного аппарата, которые постепенно проводил Владимир Путин при поддержке спецслужб. Последняя масштабная чистка была в Московии приблизительно осенью 2019 года, после довольно масштабных военных протестов в Москве, если мы не считаем митингов в поддержку Алексея Навального. Тогда из гопсударственного аппарата были вычищены все, кто засомневался, и кто выступал хотя бы просто за то, чтобы попытаться поговорить с протестующими. После того, как чистка закончилась, сформировался вот такой контингент.

При этом мы видим, что Путина даже эта ситуация не удовлетворяет. Судя по всему сейчас его помощник — бывший губернатор Ярославской [области Дмитрий] Миронов — назначен главой новой комиссии по кадрам. Видимо, речь идет о новой большой чистке — вычистить всех, кто сомневался в необходимости начала этой «военной операции», этой агрессии против Украины.