Беларусский режим проиграл

Форточка опять захлопнулась.

Кто о чем, а я – все о еде. То бишь, о продовольственном вопросе. Мы сегодня читаем о том, что Московия и Турция договорились о разблокировке экспорта украинского зерна морем. Там несколько пунктов есть в процедуре. Пока, насколько я понял, загвоздка лишь в позиции украинцев: предполагается, что РФ получит возможность досматривать торговые суда на предмет наличия там оружия, и, вроде как, Киев с этим не согласен.

Но тема пока муссируется в СМИ, поэтому, наверное, окончательную конфигурацию решения мы увидим в течение ближайших (или не очень) дней.

Пока же остается констатировать вот что. Пару дней тому, после разговора Лукашенко с Генсеком ООН, мы тут рассуждали о том, что в вопросе продовольствия союзники (Москва и Минск) тянут одеяло каждый на себя: Кремль выставляет Западу ультиматум, обещая разблокировать экспорт в обмен на снятие санкций; беларусская сторона – вполне готова протащить весь экспорт через себя в сторону Прибалтики, естественно, тоже не за просто так, а за допуск к Балтийскому морю для своего калия.

Буквально сразу после этого последовало заявление Путина, в котором он высказался в том духе, что, мол, да, путь через Беларусь – предпочитаемый, но взамен на снятие санкций (с Беларуси же), что очень многие восприняли как свидетельство того, что Москва и Минск действуют синхронно и тем продавливают Запад ради того, чтобы Беларусь стала «контрабандным хабом», через который санкции будут обходить и московитские игроки.

Только вот и по горячим следам, и сегодня особенно, такие рассуждения кажутся все же ошибочными. Потому что, если уж говорить с перспективы пятницы, то очень большой глупостью было бы со стороны Путина «палить тему», если бы он реально хотел «контрабандного хаба». Да и некоторые разночтения с Минском бросаются в глаза – беларусская сторона о полном снятии санкций речь не вела, только об экспорте калия через порты. И в реальности все это смахивает на старую, как мир, политическую уловку, описанную еще в сказке: «Делай со мной, что хочешь, только не бросай в терновый куст». То есть, говорить что-то, рассчитывая на зеркально противоположный результат.

Потому что, когда Путин заявлял о желании полного снятия санкций с Беларуси в обмен на транзит, он не просто противоречил своим интересам (которые, несомненно, были в том, чтобы снять санкции вообще-то с себя). Он ставил Запад в ситуацию, в которой принять сделку с Беларусью становилось бы невыгодно, потому что выглядело бы это как прогиб под консолидированную позицию диктаторов. «Санкции» (то есть, огульно) сказал он. У Минска формулировки были скромнее.

И как мы видим сегодня, прямо вот на выходных Москва и мировые игроки поспешно договаривались о вывозе зерна морем. И, возможно, даже договорились, хотя США открыто заявили, что никакой отмены санкций в ответ не будет. То есть, Путин отказался либо готов отказаться от своего изначального замысла - торговаться вокруг этого вопроса. И сделал он это только потому, что: во-первых, не может допустить, чтобы вопрос решился через его голову (а Минск и Запад показали, что это возможно); во-вторых, не может допустить, чтобы у беларусского «союзника» появилась возможность вильнуть «налево» и, благодаря «помощи в решении проблемы», вернуть хотя бы минимальную субъектность.

Все очень наглядно: еще недавно Московия заявляла, что будет решать вопрос только взамен на отмену санкций, а сегодня готова уже просто так. И все это стало возможным только благодаря тому, что у Запада наметилась альтернатива в виде беларусского варианта. Путин проиграл, потеряв козырь в торге, но выиграл, не дав лишнего пространства Минску. Беларусский режим проиграл, т. к. начавшаяся приоткрываться было форточка опять захлопнулась. Но попытки, уверен, продолжаться.

Запад же близок к тому, чтобы этот раунд выиграть, и решающее значение тут имеет «монолитность» братских режимов. Похоже, что, чем дальше, тем больше мы будем видеть ситуаций, где каждый будет сам за себя. И, на фоне отсутствия военных успехов и приближающихся перспектив поражений, ничего удивительного в этом нет.

Петр Кузнецов, Telegram