«Оказалось, что у нас со Станиславом море настоящих друзей!»

Ирина Шушкевич вспоминает жизнь с первым руководителем независимой Беларуси.

Чуть больше месяца прошло с тех пор, как не стало первого руководителя независимой Беларуси Станислава Шушкевича. Его жена рассказала «Народнай Волі» о жизни с мужем в горе и радости, вспомнила молодые годы и последние дни Станислава Станиславовича.

… Мы беседуем с Ириной Кузьминичной в кабинете Станислава Шушкевича. Здесь все, как и раньше, на своем месте — рабочий стол с компьютером, книги на столе и в шкафу, фотографии на стенах.

Ничего не хочу здесь менять, очень трудно это сделать, — признается собеседница. — Пусть все остается, как было.

Ирина Кузьминична начинает с воспоминаний. Со своим будущим мужем она познакомилась в университете.

— Я была студенткой, а Станислав Станиславович у нас преподавал. Он был очень хорошим учителем и чрезвычайно интересным человеком. Лекции были всегда захватывающими, студенты ходили к нему с удовольствием.

И он всегда был на первых ролях в компании. Однокурсники вспоминали, что «если где-то что-то происходило, то впереди был Стасик».

Как шутил академик Солоухин, кафедру ядерной физики и мирного использования атомной энергии надо было назвать иначе — «кафедрой ядерной физики и мирного использования энергии Шушкевича».

— А четверку вам, круглой отличнице, за что будущий муж поставил?

— Да, у меня в зачетке были только отличные оценки, а тут прихожу сдавать «Основы радиоэлектроники», и мне Станислав Станиславович ставит четверку. При этом предмет, как мне кажется, я знала прекрасно.

Я находила такому факту только одно объяснение: таким образом преподаватель хотел, чтобы я на него обратила внимание. И мне на самом деле стало интересно: за что мне это? После этой четверки я же даже повышенную стипендию не получала определенное время.

— Обиделись тогда на преподавателя?

— Скажем так: он добился моего внимания к нему. Но не более того, так как никаких ухаживаний, пока я была студенткой, со стороны Станислава Шушкевича особо не наблюдалось. Хотя дипломную работу писала именно у него.

Помню, дипломы мы получали под самый Новый год. Был выпускной вечер, и туда мы пригласили нескольких преподавателей. Пришли двое — Шушкевич и Салов.

Посидели в ресторане, а когда вечер подходил к окончанию, Станислав Станиславович вдруг позвал всю компанию к себе на квартиру продолжить вечеринку. И все отправились в его квартиру в университетском доме на Одоевского. В его квартире было чисто, аккуратно, он мог все сам приготовить. Мы тогда попили кофе и чая и разошлись. Вот после этого вечера Станислав Шушкевич и начал со мной заигрывать.

— Галантный был кавалер?

— Ухаживал красиво! Мы с ним много гуляли в выходные, заходили в столовые, кафе, рестораны. И, что самое интересное, и мне, и Станиславу больше всего понравилась столовая в Логойске, куда как-то заехали. Там было все так вкусно, чисто, красиво, лучше, чем в ресторане.

Цветы тоже дарил, хотя, честно говоря, не совсем понимал, зачем они женщине. А через полгода после той новогодней вечеринки мы поженились. Это произошло 31 июля 1976 года.

— На сколько муж был старше вас?

— Мне, когда женились, было 23, Станислав был на 18 лет старше.

— Не смущала такая разница в возрасте?

— Знаете, я всегда обращала мало внимания на какие-то внешние признаки. Для меня главное, чтобы с человеком было интересно и чтобы он был честный, справедливый, мужественный.

— А как родители отнеслись к вашему выбору?

— Мы с мамой были по жизни фактически подругами. И когда она узнала, за кого я собираюсь выйти замуж, то сказала: «Если так хочешь, то я мешать не буду. Это твоя судьба». А папа еще более просто отреагировал: «Если вы с матерью так решили, значит, все делаете правильно».

Кстати, моя мама — из Ярославской области, папа — кубанский казак, впоследствии был военным. В 1957 году семья переехала в Минск.

— Станислава Станиславовича познакомили с родителями до свадьбы?

— До свадьбы не получилось, так как летом папа и мама поехали отдыхать в санаторий. А вообще свадьба у нас проходила в несколько этапов — то одни придут поздравить, то другие… Как говорят, праздничные мероприятия затянулись.

Но в итоге родители одобрили мой выбор, Станислав умел произвести впечатление. Поэтому он понравился не только моим родителям, но и друзьям родителей.

— Ничего не говорили, что дочь выходит замуж за мужчину, который уже был женат и имеет ребенка?

— Нет, разговоры на этот счет даже не заводили. На момент нашей женитьбы Станислав Станиславович был уже довольно давно разведен с первой женой, хотя я сразу сказала будущему мужу: «Я не собираюсь никому переходить дорогу». Он ответил: «Ты никому ее и не будешь переходить. У нас с тобой-своя дорога».

— Медовый месяц как проводили?

— У мужа до сентября был отпуск, поэтому в августе сначала поехали в Несвиж. Замок — великолепный, но, помню, было очень холодно. А я очень не люблю холод, поэтому сказала: «Станислав, мне нужно что-то теплое».

А у меня была подруга, которая работала в соседней лаборатории, у нее близкие жили в Сочи. И она предложила: «Там найдется для вас комната, можете приезжать». И все было просто восхитительно! У нас была на самом деле своя комната с отдельным выходом, до моря — рукой достать.

Там был прекрасный пес, которого кормили все, кто приезжал туда. Нам затем хозяйка выговаривала: «Не кормите больше собаку! Он после ваших сладостей мой суп доедать не хочет».

— О пополнении сразу после свадьбы не задумывались?

— Не думали об этом, а сын вообще родился только через восемь лет после женитьбы. Я понимала, что для того, чтобы рожать ребенка, нужно, чтобы у тебя было время на его досмотр и воспитание. Не понимала тех, кто рожал, а затем бросал малыша на родителей.

И когда поняла, что готова заниматься ребенком, то родила. А хозяйкой я, кстати, была неплохой — мама меня в свое время научила и готовить, и шить, и вязать. Для домашней жизни я была готова. Хотя времени на все не хватало. Но и муж помогал. По крайней мере, он тоже хорошо готовил.

— И какие были фирменные блюда у Станислава Станиславовича?

— Он очень хорошо квасил капусту и любил делать бигос — тушеную квашеную капусту с мясом.

Также Станислав любил жарить яичницу с салом, хотя лично я сало не люблю.

— Был доволен, когда родился сын?

— Не то слово! Встречал на машине, с цветами. А я ему сразу сказала: «Здорово, что приехал. Бери малыша на руки, а я сажусь за руль».

У меня, кстати, с детства любовь к автомобилям. Когда мы жили в Москве, к нам приезжала большая машина, и мама как-то у меня спросила: «Кем хочешь быть, когда вырастешь?» И я ответила: «Буду водителем вот такой большой машины».

— Когда сын родился, Станиславу Станиславовичу было 50 лет. У некоторых в таком возрасте уже внуки есть…

— Как уже говорила, он был очень энергичный человек, поэтому его хватало на все — и на работу, и на ребенка. Кафедра Станислава Шушкевича была на втором этаже, а одна из лабораторий находилась на восьмом. Так он бегал туда-сюда по несколько раз в день.

Что же касается сына, то, надо сказать, он нас жалел — спал по расписанию и особо не беспокоил. Он был очень спокойный мальчик.

Кстати, Стас родился в 1984 году, но когда через два года случился Чернобыль, то я малыша еще год держала дома, так как не была уверена, что детей в детском саду будут кормить чистым мясом. А то мясо, что я покупала домой, всегда проверяла спектрометром и была уверена, что оно нормальное.

— Когда Станислав Станиславович стал председателем Верховного Совета, наверное, меньше времени осталось для семьи?

— Он всегда много времени отдавал работе, даже когда работал в университете на кафедре. И мне кажется, что самое лучшее время и для него, и для семьи был именно период работы на кафедре. Это было самое теплое и самое душевное время!

А затем, когда началась политика, все это куда-то исчезло. Приходил домой поздно, рассчитывать на него уже было нельзя. Если во время работы на кафедре мы на выходные ездили строить дачу, то затем уже и времени не было. Хотя Станислав любил строить, ему это нравилось.

— Далеко ли дача от Минска?

— Не так и далеко, в Дзержинском районе. Дачу мы получили от университета — 4 сотки земли.

И дом муж строил сам. Сначала купили сруб, но так им и не воспользовались. Дача была построена по собственному проекту Станислава Станиславовича, который, кстати, многим понравился. Все было сделано очень компактно и удобно. Хотя если мужу уже было сложно двигаться, то на второй этаж дома мы даже и не заходили.

— Станислава Шушкевича затем сняли с должности председателя Верховного Совета за якобы украденный килограмм гвоздей для этой дачи…

— У меня даже слов не было, чтобы выразить эмоции, когда узнала об этом. Настолько абсурдна была ситуация.

Станислав Станиславович чувствовал, что у него остается мало времени на посту председателя Верховного Совета, а хотелось сделать больше, по крайней мере чтобы не сорвался визит Клинтона в Беларусь. Все это стоило много нервов.

Муж очень переживал, и я видела, что это сказывается на его здоровье. А его здоровье было для меня на первом месте. И поэтому, когда его отстранили от должности, стало меньше ответственности, Станислав сделался спокойнее. И я успокоилась, потому что видела, что политика его до добра не доведет, и уже начала волноваться.

— Изменилась ли ваша жизнь после отставки Станислава Станиславовича с поста председателя Верховного Совета Беларуси?

— После этого больше всего меня обрадовало и вдохновило, что все наши друзья, которых мы считали друзьями, остались с нами. Все нас поддерживали как могла, и в этом плане никакого разочарования не было. Оказалось, что у нас море настоящих друзей!

Появился досуг, Станислав поехал на дачу, я тоже туда приезжала.

Естественная, поступала много приглашений читать лекции из многих стран мира. Муж даже из юмора говорил: если бы не было отставки, то мы никогда не посмотрели бы мир так, как сейчас.

А были мы и в Америке, и в Корее, и в Мексике... раньше мне всегда нравилось приезжать в Сочи, так как там была теплая вода. Но когда зашла в воду в Мексике, то это было как теплое молоко! Нас туда постоянно приглашал друга Станислава Станиславовича, и несколько лет подряд мы там встречали Новый год. Мексиканские друзья, естественно, все оплачивали — и перелет, и проживание.

— Когда муж был на высоком посту, к вам домой какие-то почетные гости наведывались?

— Все те почетные гости, что приезжали, жили в правительственной резиденции, и, если нужно было мое присутствие, то я тоже ехала на прием.

Когда в Минск приезжали с визитом Билл Клинтон с женой, то мы вместе ходили в театр оперы и балеты, там тоже был прием.

— Был у вас особый гардероб для таких встреч?

— Были платья, которые когда-то я сама себе сшила, но чаще заходила в Дом моды, где брала одежду напрокат либо ее покупала. Тогда этот Дом моды возглавляла Любовь Васильевна Манулик, она мне помогала в выборе.

Хотя я никогда не делала культ из одежды. Так же как и Станислав. Случалось, приходил домой и говорил: «О, да у тебя новое платье!» А я ему: «Этому платью уже три года, а ты только сейчас заметил».

Помню также: Клинтон прилетал в субботу, а в пятницу вечером мне звонит Станислав Станиславович и говорит: «Слушай, мне же, наверное, для встречи с Клинтоном нужно какое-то новое пальто купить». Отвечаю: «А почему ты мне об этом только в семь вечера в пятницу говоришь? Почему не в двенадцать ночи?»

В конце концов махнул он рукой на новое пальто и одел то, в котором ходил постоянно.

— Каким был этот месяц без мужа для вас?

— Каждый день я ездила на кладбище, решала какие-то организационные вопросы, отвечала на письма и звонки.

И, естественно, сложно привыкнуть, когда ты заходишь в комнату, где обычно был Станислав Станиславович, а его там нет. И уже не услышишь его голос…