«Сюжеты госТВ отличаются от реальной картины»

Как в одной из минских больниц на самом деле встречали Лукашенко.

Александр Лукашенко 17 июня поехал в Бобруйск, сообщает его пресс-служба, — смотреть обстановку на «Белшине» и «Бобруйскагромаше». В город съехались руководители крупнейших промышленных предприятий страны — Лукашенко раздает им указания по импортозамещению и осматривает выставку отечественной продукции. Диктатор часто приезжает на заводы, в колхозы, во время пандемии бывал в больницах — поездки туда иногда запоминались курьезами с защитными масками. Сотрудница одного из таких медучреждений рассказала zerkalo.io, как там готовились к приезду высоких гостей и как проходил сам визит.

«Сестер, других сотрудников закрыли по кабинетам, врачей — в ординаторской, на ключ»

В конце осени 2020 года в 6-ю горбольницу Минска, которая тогда лечила пациентов с коронавирусом, приезжал Александр Лукашенко. За четыре дня до его визита отделение начали готовить, рассказывает сотрудница Алина (имя изменено по просьбе собеседницы, ее данные есть в редакции).

— Сначала на проверку без предупреждения приезжали министр здравоохранения и Кочанова, зачем — не рассказывали. Прошлись, что-то посмотрели, зашли в «красную» зону и уехали. После к нам стало бегать руководство, и только потом уже объяснили, что мы готовимся к его приезду. И началось: проверки костюмов, списки пациентов в больнице с адресом проживания — чуть ли не до номера паспорта и телефонов; списки сотрудников, которые будут в этот день работать — тоже со всеми данными.

В день визита, рассказывает Алина, сначала приехала охрана, территорию больницы осмотрели. Отделение, в котором работает девушка, было одной из точек посещения.

— Охранники все проверили, прошлись с собаками, сверили списки сотрудников и пациентов. Когда уже он сам приехал, всех сестер, других сотрудников у нас закрыли по кабинетам, врачей — в ординаторской, на ключ. Кого-то впустили в «зону» — посадили на посту, чтобы там был кто-то из медперсонала на всякий случай. Объяснять нам ничего особо не надо было — и так все понятно. Просто сказали не высовываться.

— Почему? Может, вы хотели какие-то вопросы задать, вы же все-таки коллектив.

— Поверьте, это никого не волновало. Мы Лукашенко и не видели, разве что в кабинете старшей медсестры Эйсмонт (пресс-секретарь Лукашенко. — Прим. ред.) прихорашивалась. В тот день вся компания пришла в отделение через выход, которым никто не пользуется обычно, всех выгнали, оставили только заведующую, она и ходила с делегацией. Поэтому никто с ним не столкнулся из медсестер и врачей — даже если бы кто-то хотел, не дали бы. Он был в коридоре, но мы даже голос не слышали — были через две закрытые двери. Потом его главврач вывел, и его повели в другое место.

В тот день Лукашенко посещал и другие отделения «шестерки» в корпусе, где работает Алина. В кабинете КТ общался с рентгенологом, в лаборатории — с несколькими сотрудницами. А в палатах реанимации, пока он разговаривал с пациентом, также находились врач, медсестры и санитарка — им, поясняет девушка, покидать свое рабочее место запрещено по закону, вероятно, по этой причине там медперсонал во время прихода высоких гостей никуда не выводили. В отделении Алины же с политиком никто не пересекался.

Людей в палатах, говорит медик, тоже закрыли, правда, не на ключ, но выходить в коридор до отмашки, что Лукашенко уехал, запретили.

— У меня на тот момент лежал знакомый в отделении, говорил, сказали: «Куда хотите, туда и ходите в туалет». Лежачим раздали судна, остальным, конечно, пришлось терпеть все это время. Несколько часов люди так все просидели.

— А если бы кому-то стало плохо?

— В палатах есть кнопки, которыми они могут вызвать врача, поэтому за безопасность мы были спокойны — без помощи бы никто не остался. Кстати, долгое время ходили слухи, что у нас были подставные пациенты в палате, куда он заходил. Но нет. Просто эта палата считается у нас, скажем, блатной, туда кладут чиновников и приближенных к ним, по договоренности. Простые люди там не лежали. Именно в тот день было так же: пациенты находились уже несколько дней на этих койках, один из них еще тяжело переболел, но, в любом случае, они были приближенными к власти.

— Никого специально в эти дни не выписывали: тогда была очень тяжелая волна заболеваемости ковидом, людей в таком состоянии не выпишешь. А кого нужно было по графику отправить домой — отправляли. Отделение прихорашивать тоже не пришлось: у нас и так порядок из-за частых проверок, ну и мы же все-таки больница, а еще и отделение у нас показательное в некоторых смыслах. Может, разве что столики манипуляционные доставляли, чтобы было красивее, костюмы для делегации подбирали хорошие, щитки защитные аккуратные.

«Коллеги постарше даже не удивились: ну, закрыли и закрыли»

Медперсонал тоже специально под гостей не подбирали, поясняет Алина. Все, по ее словам, реагировали на приезд Лукашенко спокойно.

— В коллективе вообще много аполитичных, особенно девочек иногородних. Нашей старшей сестре телефон нужен только для звонков, новости она смотрит по телевизору и им верит. Когда началась ситуация с выборами, она, естественно, была на стороне Лукашенко. В администрации до этого без особой радости воспринимали его политику и то, что после выборов начали людей хватать. Но, когда наше отделение стало более известным по показателям, пролеченным пациентам, и руководство стало приближенным к чиновникам — там свою позицию поменяли, «переобулись».

В закрытой ординаторской, вспоминает медик, сотрудники просидели около двух часов. На вопрос, что делали все это время, смеясь, отвечает: пили чай и общались. А когда делегация уехала, спокойно вернулись к обычной работе.

— Коллеги постарше даже не удивились: ну, закрыли и закрыли. Для меня, естественно, это был стыд и позор: разгар рабочего дня, у всех куча дел и работы, а приходится просто сидеть. Потом, кстати, некоторым пришлось задержаться, чтобы успеть все сделать к концу дня, потому что обход начался позже, соответственно, назначения задержали, все пошло не так, как обычно. Но особо никто ничего не обсуждал — работали, да и все.

А вот пациентов, по словам девушки, больше всего интересовало, как прошел визит, где была делегация. Особого недовольства никто не высказывал, лишь некоторые возмутились:

— Мол, как это так?! Приехать всех закрыть. Вот все как всегда в нашей стране делается. Но у нас же часто кто-то приезжал — то главный реаниматолог, то инфекционист. Если телевидение приезжало, надо было всех обойти и предупредить, чтобы лежали на животах: так должны лежать большую часть дня тяжелые пациенты с ковидом. Поэтому им говоришь: проверка, надо полежать — они уже готовы к такому.

«ГосТВ приехало показать, как у нас «все хорошо»

По словам Алины, после приезда Лукашенко отделение стало очень известным. Девушка рассказала также, как сюжеты госТВ отличаются от реальной картины в больницах.

— Помню, прибегает начальство: «К нам приедут снова!» Это было уже зимой 2022-го, тогда как раз вышла статья о том, что больницы заполнены и люди лежат на коридорах. Ковид немножко пошел на спад, и они приехали к нам показать, как у нас «все хорошо». Было очень смешно, как выискивали пациента посимпатичнее и помоложе. Был парень, тяжело переболевший, но к тому моменту уже чувствовал себя хорошо, и с ним записывали интервью (сюжет вышел на госканале ОНТ, в нем показали интервью с несколькими пациентами, но ни один из них не говорит о тяжелом течении болезни. — Прим. ред.). А на тот момент было и тяжелых много, и не так уж пошла на спад заболеваемость, как говорили. Посыл был такой: «Тяжелые пациенты есть, но мы стараемся и работаем!»

Тогда, вспоминает собеседница, сотрудники госканала акцентировали внимание на количестве пациентов, опровергали слова медиков одной из столичных больниц, что на самом деле людей болеет много и мест не хватает, их кладут в коридоры.

— Когда пациенты лежат на коридоре, как только кого-то выписываем (а все лежат по 6 дней), тех сразу переводят в палату. Тогда позвонили в приемное отделение, попросили никого не отправлять к нам или класть на другие этажи на время съемок, а мы коридорных как раз переложили в палаты на места, которые освободились после выписки. Вышло, что коридор чист. И они ходили снимали, как на самом деле «все не так и неправда».