«Здесь откладываем больше половины зарплаты — в Беларуси так невозможно»

Медики, уехавшие в Польшу, рассказали о работе и отношении пациентов.

В Беларуси Александр работал фельдшером на скорой помощи, его жена Екатерина — травматологом. Из Минска пара переехала из-за низких зарплат и поселилась в Польше в небольшом городке — Козянице.

«Наша Ніва» поговорила с медиками и узнала, как они искали работу, насколько у них увеличилась зарплата и что их больше всего поразило в польской ситеме здравоохранения.

«Знание языка от нас не требовали, сказали, что во время работы изучим за несколько месяцев»

Александру (имя изменено) 32 года, стаж работы — 16. его жене Екатерине 39 лет, 13 из них она работает в медицине.

«Сразу бросилось в глаза то, что здесь совсем другое отношение пациентов к медперсоналу, — рассказывает мужчина. — Никто не позволяет себе повышать голос, топать ногами, кричать. Это в их обществе неприемлемо. Не чувствуем себя, как были в Беларуси, сферой обслуживания. Здесь мы прежде всего специалисты».

Ранее на фоне пандемии в Польше полтора года назад была введена упрощенная процедура миграции медицинских работников из «третьих стран» (таковыми, например, считаются США и те страны, которые не входят в ЕС). Под нее попали Александр и Екатерина.

«Во время коронавируса медиков катастрофически не хватало. Польша не требовала подтверждения диплома. Выдавали временное разрешение на работу, потом в течение самой работы ты занимаешься подтверждением своего образования. Эти правила и сейчас действуют», — говорит Александр.

Они с женой нашли группу в телеграмме, в которой люди делились опытом переезда. Там периодически коллеги, которые уже работали в Польше, скидывали вакансии. Однажды там появился вариант, который подходил Александру и Екатерине.

«Я написал на почту больницы, в которой мы сейчас работаем. Ответ пришел быстро, спросили, когда нас ждать.

Все, что нужно было, — перевести диплом на польский, отправить его в Министерство здравоохранения Польши и получить от них временное разрешение на работу. Знание языка от нас не требовали, сказали, что во время работы изучим за несколько месяцев», — рассказывают супруги.

На вторую неделю жизни в Польше Александр уже стал замечать, что ему легче говорить по-польски и понимать людей.

«Сначала в голове пытался переводить, что я хочу сказать, выстраивал логическую цепочку. Но сейчас такого уже нет. Хотя, конечно, бывают нюансы, когда попадется какая-то специфическая терминология.

Поляки в большинстве своем националисты. Для них Польша — это все.

И они с медицинской латиницы, которой пользуется весь мир, перешли именно на польскую терминологию. Если я, например, немцу скажу, что у него аппендицит, то он меня поймет, а поляк нет», — рассказывает он.

Екатерине первое время было стыдно, что она доктор, которая не знает языка страны, в которую приехала работать. Но через пару месяцев неловкость исчезла.

Александр подчеркивает, что за три месяца пребывания в Польше у них ни разу не было конфликтов с местными жителями из-за того, что они русскоязычные.

«Старшие люди при любой возможности скажут, что они тоже в школе когда-то учили русский. Сами поляки абсолютно политически нейтральны. Они говорят, что два человека у власти начали войну, а обычные люди страдают», — делится он.

«Дополнительно за сутки зарабатываю 517 рублей»

Директор больницы, в которую устроились работать беларусы, сказал им, что гопсударство не может обеспечить учреждения врачами, поэтому он охотно берет медиков с Востока.

«Не хочет, чтобы население испытывало нехватку специалистов. У нас здесь работает 6 беларусов и около 20 украинцев», — замечает Александр.

Все медработники из так называемых «третьих стран» имеют в начале испытательный срок три месяца.

«Тебя прикрепляют к кому-нибудь, ходишь, оглядываешься. Понятное дело, что здесь зарплата будет еще неполная. Нет ночных дежурств, работы в выходные дни, обычная пятидневка — с 8 утра до 15:30.

За эту работу без всего перечисленного я получаю 3056 злотых (1650 рублей), в Беларуси зарплата фельдшера — 700 рублей: с ночными сменами, работой в праздники и выходные. Так я отработал первые три месяца. С этого месяца мне разрешили уже брать дежурства.

Дополнительно еще заработал за 24 часа работы 957 злотых (517 рублей). А это просто за один дополнительный рабочий день. В Минске сутки сверхнормы стоят 110 рублей. Конечно, здесь есть мотивация работать больше», — рассказывает он.

У Екатерины зарплата в Беларуси составляла 1000-1100 рублей за пятидневку, здесь — 5469 злотых (2953 рубля). Она работает в Польше с 8 утра до 15:30.

Мужчина и женщина говорят, что в Польше очень прозрачно составляется расчетный лист.

«В наших беларусских черт голову сломает, там более 20 строк и непонятно, каким образом и откуда берутся деньги. Здесь у меня в расчетном две строки — отработанные часы и стаж. Отдельно идут налохи.

Оплата — почасовая. Например, в дневное время час у меня стоит 20 злотых, ночной — 40 (11 и 22 рубля соответственно). Каждое воскресенье считается праздничным днем — также час стоит 40 злотых. Плюс еще с 1 июля подняли зарплату врачам в Польше на 1800 злотых (972 рубля), фельдшерам и медсестрам на 1500 (810 рублей). В Беларуси тоже подняли, но я обратил внимание, насколько там большая разница в повышении зарплаты между врачами и средним медицинским персоналом», — отмечает Александр.

Ковидных надбавок сейчас в Польше нет. С 1 апреля официально «отменили» пандемию.

«Коллеги говорили, что когда был ковид, надбавка была сто процентов за работу в таких условиях.

В Беларуси последние месяцы, когда тебе попадался больной ковидом, то надо было доказать, что это так. Например, если я завожу пациента в больницу в 10 вечера, тест ему, конечно, делают только утром, а это уже не моя смена. То есть получить какие-то ковидные деньги далеко не всегда можно. Были времена, когда получали и по 2000 тысячи рублей на ковиде, но они быстро закончилось», — объясняет мужчина.

Также Екатерина и Александр отмечают, что работа сверхнормы в Польше запрещена. Но и такое правило при желании можно обойти.

«Я работаю в больнице и, например, оформляюсь еще в какую-нибудь компанию, которая оказывает услуги моей больнице в виде моей личности. Получается, сдают меня в аренду этой больнице. Итак, у меня есть возможность зарабатывать больше.

Работать гораздо проще. Почему — не знаю. То ли люди здесь сами себя берегут, то ли они просто другие. Здесь нет такого, чтобы в приемном покое были бомжи или люди в состоянии алкогольного опьянения, которые вышли на улицу, разбили голову и вызвали скорую. В Беларуси у меня очень много было таких вызовов», — вспоминает мужчина.

«Бинты немецкого производства, не крошатся»

В техническом плане тоже есть свои плюсы. Например, в машине скорой помощи есть принтер.

«Не надо ничего писать, всю информацию о пациенте распечатываешь. Привозишь человека в приемное отделение, его сразу сажают в кресло, подсоединяют к нему датчики, и все о нем видно на экране», — рассказывает Александр.

В Беларуси мужчина все документы заполнял от руки.

«Потом эту систему стали менять, закупили планшеты. Они были очень большие и неудобные.

Я им не пользовался, потому что, когда его выдавали на смену, соответственно, я становился лицом, материально ответственным за него. Отказался, потому что и так мало там зарабатывал.

Но в итоге сложилось так, что коллегам нужно было и заполнять карту от руки, и вносить данные в планшет.

По оборудованию в машине скорой помощи в целом примерно все одинаково. Может, только производители разные».

Екатерина дополняет, что в Польше совсем другое качество материалов. Например, бинтов.

«Здесь они немецкого производства, не крошатся, достаточно быстро можно пациенту наложить повязку. И еще гипсовый материал здесь лучший.

Также я могу брать столько материалов, сколько мне нужно. Не надо отчитываться потом, сколько было потрачено на пациента», — объясняет женщина.

Пара арендует небольшой дом. У них есть свой огород, качели и мангал для шашлыков.

«Это в центре города. На жилье у нас уходит 1700 злотых (918 рублей), на продукты — 1500 злотых (810 рублей) в месяц, это максимум.

Мы вдвоем курим, это здесь, конечно, недешево. Денег остается достаточно, чтобы отложить или позволить себе нечто большее. Здесь откладываем больше половины зарплаты. В Беларуси в жизни так невозможно.

Чувствуешь себя намного комфортнее, дышится легче. Не считаешь дни от зарплаты до зарплаты».

«Медицина здесь — это вещь, приносящая доход»

Также паре повезло с коллективом.

«Мы в последнее время заметили, что руководство, если честно, к беларусам относится лучше, чем к украинцам. И, скорее всего, это связано с тем, что украинцы изначально ставят себя так, что им все должны, потому что они из Украины. На фоне войны им, конечно, никто ничего не сделает, пользуются этим», — считают беларусы.

Польша сейчас нуждается в хирургах. Местные жители часто уезжают учиться на медиков в Нидерланды, Норвегию, Германию, Великобританию.

«Не так давно к нам приехала знакомая из Минска. Ей еще быстрее, чем нам, сделали все необходимые документы, так как есть острый недостаток в профессионалах.

Мне многие звонят из коллег из Беларуси. У них есть мысли уезжать, но им страшно. Мне тоже было страшно. Но все не так, как кажется. Мы с женой сначала взяли отпуск на работе в Беларуси, чтобы поехать в Польшу, посмотреть. Сразу поняли, что надо соглашаться, вернулись, уволились и переехали окончательно.

Не стоит бояться, хуже точно не будет, это я гарантирую. Лучше попробовать, чем потом себя винить, что не сделали», — считает Александр.

Новым для мужчины и женщины было то, что в Польше доктор сам может сказать руководству, за какие деньги он готов работать.

«Например, за 100 злотых в час на сутках. Директор сбивает цену. И, например, врач в итоге дежурит за 80 злотых.

Система здравоохранения совершенно иная. Медицина здесь — это вещь, приносящая доход. Людей страхуют работодатели, их медицинские услуги оплачивает страховая.

У нас в больнице есть частное отделение. Директор продал его частнику на каких-то взаимовыгодных условиях. Представляете? Так можно сделать. Население от этого не пострадало абсолютно. Какая им разница, у какого владельца лечиться.

Был у нас на территории больничный морг. Директор продал его ритуальному агентству. Он им дает морг, но при этом умерших в его больнице этот морг забирает к себе, занимается ими дальше. Это бизнес», — говорит Александр.

Самое сложное пару ждет впереди. Разрешение на работу они получили временное, поэтому в течение 5 лет Екатерине предстоит подтвердить свой диплом в Польше.

«Со мной ситуация иная. Поскольку специальности «фельдшер» давно не существует в цивилизованном мире, мне необходимо отучиться здесь заново. Три года в высшей медицинской школе по очно-заочной форме (две субботы и два воскресенья в месяц), чтобы получить бакалавра экстренной медицинской помощи. Но у нас есть пять лет, а не два, как, например, в Германии», — замечает мужчина.