Калиновцы: Мы поможем народу Беларуси убрать усатого фюрера как можно скорее

Как бойцы полка Калиновского готовятся освобождать Беларусь.

На фоне растущей угрозы вступления беларусской армии в войну против Украины проект «Разные люди» пообщался с бойцами полка имени Кастуся Калиновского. Батальон, а потом полк сформировали в начале полномасштабного вторжения Московии для защиты Киева. Сейчас бойцы полка, который на 99% состоит из беларусов, эффективно защищают Украину на разных участках фронта.

Сайт Charter97 сделал стенограмму фильма, снятого украинским проектом.

«Это историческое окно возможностей для Беларуси»

Сюжет начинается с интервью заместителя полка имени Кастуся Калиновского Вадима Кабанчука:

— Меня зовут Вадим Кабанчук. В Украине я нахожусь с 2014 года, когда понял, что после Майдана начинается вторжение московитских войск на территорию Украины, принял решение быть здесь. Я очень тщательно следил за событиями на Майдане, но когда понял, что начинается война, то уже никаких сомнений не было. Я приехал, со мной еще несколько хлопцев. Мы сначала начали проводить ряд тренировок, волонтерили немного, а потом уже присоединились к украинским добровольцам. Кто-то в 2014 году, а я уже в 2015-м попал на позиции в районе Донецкого аэропорта. И так с переменным успехом то воевали, то волонтерили, то просто социально обустраивались в Украине до 2022 года, пока уже не началась вторая фаза войны.

— Приехать в Украину, поддержать Майдан — одна история, пойти воевать — немного другая. То есть у тебя была, кроме желания, какая-то и готовность, и подготовка.

— Я прагматик, понимал, что это окно возможностей для Беларуси. Потому что региональный вопрос свободы, независимости Украины и Беларуси связан. И он завязан на Московии. Понятно, что пока Московия не ослабнет настолько, что им не будет до нас дела, до всего региона, в том числе — и стран Балтии, и стран Кавказа — у нас не будет свободной нормальной жизни. Поэтому сейчас — историческое окно возможностей. Я абсолютно прагматично приехал в 2014 году в Украину, но я думал, что эта фаза войны, которая сейчас происходит, начнется уже в те годы. И они рассчитывали на это: спровоцировать внутренний гражданский конфликт, когда половина Украины будет воевать со второй половиной.

— А потом часть Украины «попросит помощи», что и произошло, но, к счастью, уже на тот момент президента Януковича никто не воспринимал как легитимного. Но у Лукашенко была возможность не вступать в эту войну и очень долгое время он Беларусь предлагал как площадку для переговоров, по сути — мостик для коммуникаций между Московией и Украиной. А что послужило толчком, чтобы Лукашенко принял решение однозначно слиться в экстазе с Путиным?

— Как говорят в простом народе: пацан шел к успеху. Он долго к этом шел. Давайте начнем с того, что он свою предвыборную кампанию 1994 года строил на лозунгах вхождения в Московию. Они на пару с номенклатурщиком Кебичем соревновались, кто больше будет промосковитским для этих товарищей. У нас есть информация, что за выборами стоял клан Примакова, который поставил на Лукашенко. Почему-то они решили, что он будет сильней и, наверное, быстрее выполнит их обещания. Вот в этом они ошиблись.

— Вадим, но если ты говоришь, что они соревновались, кто более промосковитский, соответственно — и запрос был у беларусского общества на такое сближение с Московией. Иначе не было бы шансов выиграть ни у одного, ни у другого.

— Лука — это неслучайный абсолютно человек в беларусской политике. Над беларусским обществом сначала поработала Московитская империя, а потом коммунисты, за более 200 лет выхолостили беларусский народ до очень низкого самосознания и национальной культуры. Когда им пообещали, что «мы вам сейчас вернем Советский союз назад», «запустим все заводы и восстановим разорванные связи», то советские беларусы этому поверили.

— То есть для них Московия — это был возврат к советской истории.

— Вернуть, как говорят в Одессе, «все взад». Как раньше было: водка дешевая, колбаса.

— Я был в Беларуси в прошлом году. Присутствовал при более-менее официальных разговорах. Понятно, видел фасадную часть. Это естественно. Но вот в разговорах, даже официальных людей, cложилось впечатление, что из пяти беларусов — четыре за Беларусь, а один за Московию. За Беларусь без Московии все-таки 80% людей. С красным флагом, с бело-красно-белым флагом, но тем не менее — не под московитским флагом. На что рассчитывает Путин? Завтра, допустим, смели Лукашенко или же это произошло в результате вхождения его армии на территорию Украины. Завтра Лукашенко нет, путинские войска заходят, ставят свою марионетку, поднимется ли Беларусь?

— Чтобы было более понятно украинской аудитории. Поднять в нынешних условиях Беларусь — это тоже самое, чтобы сказать: а поднимется сейчас Херсонщина или Мелитополь? Или поднимется Донбасс? Донецкие люди выйдут?

— Про Донбасс уже чуть сложнее, но в Херсоне, я уверен, не поднимутся и не поднимаются именно потому, что они к этому не подготовлены. Очень быстро все произошло, во-первых. А во-вторых, я уверен, что подавляющее большинство людей относятся к сегодняшней истории, как к очень временной и рассчитывают на то, что украинская армия освободит эти земли. В Беларуси возвращать, кроме как самим беларусам, некому.

— И поэтому мы здесь, и мы организовались в национальную силу. Это одна из наших задач. Мы это прекрасно понимаем. И хотим, чтобы это в конце концов поняло и украинское высшее военное и политическое руководство. Потому что, скажем, в степях Херсонщины есть кому воевать, а кому потом надо будет наводить порядок в Беларуси — это наше внутреннее дело. Мы думаем, что найдем консенсус с украинскими гопсударственными деятелями, которые нам дадут пас в этом направлении.

Отвечая на вашу ремарку, если он сюда войдет — это намного все ускорит. Сейчас понятно, что Украина и так имея огромный фронт, не хочет получит еще 300 километров на севере. И если сюда будет вхождение беларусской армии — это зеленый свет на действия.

— А может это произойти?

— Это обязательно будет. Думаю, в ближайшее время. Может быть, месяц-два. И произойдет независимо от того, будет ли физически Лука к этому времени жив или нет. Или его доломают, что он отдаст приказ, или за него отдаст приказ, например, генерал Вольфович, который сейчас занимает должность госсекретаря Совета безопасности. Путин в результате спецоперации 2020 года заставил Лукашенко принять какую-то конституционную поправку, где в случае внезапного исчезновения или смерти главы гопсударства исполняющим обязанности становится глава Совбеза. Глава Совбеза — это открытый ватник и «русскомирец» генерал Вольфович.

— У них всегда есть запасной план и Лука об этом знает. И знает, что его проще убрать, чем…

— Конечно.

«Самые заядлые лукашенковские солдаты думают, как бы не вернуться назад в мешках»

Интервью с командиром батальона имени Кастуся Калиновского Денисом «Китом» Прохоровым.

— Денис, приветствую в программе «Разные люди». Что для вас эта война?

— Для беларусов — это принципиальная война. В первую очередь — потому, что ты помогаешь украинскому народу справиться с путинским режимом, с московитской агрессией, а как следствие, идет шатание, дисбаланс режима Лукашенко, потому что он напрямую зависит от режима Путина. И как следствие — надежда на свободную Беларусь, на новую историю беларусского народа, отдельного гопсударства с правильной историей.

— Ваш коллега общаясь с нами сказал, что по его прогнозам вторжение беларусской армии произойдет в течение ближайших месяцев. На сколько вы разделяете такую точку зрения?

— Мы уже наблюдаем такую картину, что Республика Беларусь используется как территория для нанесения оттуда ракетных ударов. Мое мнение, что, скорее всего, самого наступления не будет, если же оно все-таки будет, то моральный дух и вообще мотивация вооруженных сил Республики Беларусь, тех, кто захочет пойти войной против Украины, скажем так, на очень низком уровне и самые заядлые беларусские солдаты, которые хотели когда-то что-то подобное осуществить, сейчас уже задумываются о том, как бы не стать первой партией и в мешках не приехать обратно.

— А вот вы сказали «режимщики», то есть люди, которые поддерживают режим Лукашенко и их все устраивает в сегодняшней Беларуси. А сколько их сегодня?

— Если мы берем не военных, а просто людей, то я думаю, что 20% людей не хотят ничего менять. Я не скажу, что они поддерживают, но они не хотят ничего менять. Еще какая-то часть людей просто боится говорить, поэтому ничего не говорят против. Все остальные, очень большая часть: посажена, изнасилована, убита, многие поуезжали. Примерно так. Если мы говорим о военных — я не думаю, что там есть прямо идейные, за режим, режимщики могут быть на офицерских должностях. Им, возможно, пообещали какую-то беззаботную дальнейшую жизнь до гроба.

Инструктор «Харлей»: Мои бойцы должны уметь пользоваться современным оружием

Разговор с инструктором полка Калиновского «Харлеем».

— Вот вы и есть тот самый инструктор НАТОвский, которым пугали русских, который тренирует наших бойцов, в частности — полк Кастуся Калиновского.

— Сейчас я тренирую тактику малых групп и физическую подготовку. Потому что у меня люди приходят уже в боевых группах, которые тренируются, они должны у меня выдержать физический тест и он очень-очень тяжелый.

— Вы военный в прошлом?

— Да.

— Или военных бывших не бывает?

— Думаю, я повоевал бы еще.

— А здесь не приходится воевать?

— Это еще будет, но сейчас просто мы настолько сильно зарядили учебный процесс, что я должен здесь быть, потому что те ребята, которые сейчас на передовой, нуждаются в знаниях и эти люди должны ехать туда уже подготовленными.

— Скажите, а можно сейчас уже оценить уровень практический подготовки НАТОвских специалистов и то, чем сегодня вооружены, я имею ввиду — в тактическом плане, постсоветские армии, та же московитская. Насколько они отличаются?

— Про московитскую армию я, наверное, много сказать не могу, потому что весь мой опыт был не с московитской армией, а это была война с реальными террористами.

Мне вживую их еще не удалось увидеть, но я думаю, что их увижу. А что касается этих парней, которые здесь, до НАТО надо еще подтянуться, надо еще много всего. Этим я сейчас занимаюсь и один из моих аспектов, по которым я работаю — это, чтобы они не только были хорошо обучены, но и умели бы пользоваться уже современным оружием, современными приставками на оружии и так далее, потому что они еще в этом слабо разбираются. Например, работать ночью — это тоже нужно много всего иметь

К беседе присоединился еще один инструктор.

— Инструктор «Дед», какая ваша история?

— 20 лет службы в подразделении специальных операций по борьбе с терроризмом. Это полицейское подразделение. Практически весь криминал 90-х годов, все взрывы, разборки. Задержания выполнялись нашим подразделением. И 10 лет пограничной службы. Последняя специализация — пограничная разведка, техническая разведка.

— А вас представили сапером. Это тоже так?

— Да, я здесь как сапер. Потому что вторая часть моей специализации здесь не так сильно актуальна, поскольку приходилось работать с прослушками, с системой наблюдения, камеры ставить и все такое. И из этого ты понимаешь, как работают системы радиоподрыва, как просканировать, как человека могут высчитать по телефону. Для меня вопросов нет, для ребят — это много загадок: почему так, почему этак.

— А вы в этом тоже хорошо разбираетесь.

— Да.

Вадим «Игорь» Кабанчук: Последний приказ Лукашенко — это будет приказ о входе в Украину

— Если еще можно предположить, что условному русскому солдату очень долго заполняли этим г*вном голову про «злых бандер», про «бомбили Донбасс». Но у беларусов же таких претензий нет и особо никто не накачивал против украинцев, как это было в Московии. Как можно предположить, что беларусский солдат пойдет сюда, понимая, что ему придется нажимать на спусковой крючок?

— Вы не забывайте, что все эти годы мы существуем в парадигме русского информационного пространства. Все эти «cоловьевы», «киселевы» ежедневно на беларусских экранах ретранслируются.

— А там еще и ваш Азаренок.

— Есть еще и местные клоуны разлива а-ля Жириновский. К сожалению, они свое дело делают. Я в 2014 году уезжал, слышал кругом — в троллейбусах, в метро: «Что там этим хохлам не хватает? «Правый сектор». Ярош. Сейчас русские ракеты и корабли там наведут порядок». Это был 2014-й год.

Сейчас, конечно, после того, как наши и товарищи, и общество посмотрели ролики с ютуба, как были раскатаны колонны под Киевом, пыл поубавился. Но в Украине, мне кажется, есть недооценка наиболее боеспособной части беларусской армии — это Силы специальных операций и всяческие спецназы Лукашенко. Они могут собрать их вместе и выставить около пяти тысяч. Это высокопрофессиональные бойцы, вооруженные частично западным оружием, западной экипировкой. Это не та совковая армия, даже не московитская. Что-что, но Лука, сидя на штыках последние годы, прекрасно это понимал.

— Такая гвардия Лукашенко.

— Это его преторианцы. Они принимали, кстати, участие в подавлении протестов 2020 года. Их перебрасывали и на вертолетах из города в город. Там был известный случай, когда офицер 5-ой бригады застрелил в затылок протестующего в Бресте.

— То есть у них тормозов никаких нет?

— Да, но вы же сами понимаете, что это до первых «200-ых». Они как бы «рексы-рексы», их накрутили, замполиты промыли головы. Но когда начнутся «200-е», «300-е» — пыл сразу поубавится.

— Вот поубавится пыл и какие действия? В Московии, в Бурятии есть, где спрятаться. А есть где прятаться в Беларуси?

— Негде, маленькая страна. Я предположу, как будут развиваться события. Последний приказ Лукашенко — это будет приказ о входе в Украину. На этом Лукашенко закончится.

— Он же обязательно обставит это таким образом, что это вынужденная мера и 100% будут какие-то провокации, более того — эти провокации могут сделать сами русские. Ударить по Беларуси, а потом показать по всем «соловьевским ресурсам».

— Недавно же были свидетелями все в Украине, когда ракетный обстрел был нанесен с воздушной территории Беларуси. Зашли их Ту-22 на территорию Беларуси и нанесли ракетный удар. Они тогда выпустили около 50 ракет. Были многочисленные прилеты. Известный мем, все знают, «откуда готовилось нападение». Про это переодически он говорит не один год. В Украине просто мало в беларусской повестке ориентируются. «Бандеровцы, бряцающие возле границы» и «какие-то тонны оружия».

— И реально этому кто-то верит.

— Нет, беларусскому телевидению и пропаганде не верят.

— Обычные люди, они же все понимают. Во-первых, Украина тоже небольшая по сравнению с Московией, а во-вторых, зачем было Украине, никакой логики нет, нападать на Беларусь? Ни стимула, ни цели.

— Это мы, нормальные, логично мыслящие люди понимаем. Но ведь часть московитов верит, что «если бы не напали, то они напали бы на нас». Часть, может, верит, но это абсолютный мизер, маргиналы. В каждой военной структуре есть часть людей, которые по различным причинам хотят в войне поучаствовать.

— А какие цели может ставить перед собой и решать беларусская армия? На мой взгляд, это, безусловно, то, о чем ты говоришь — связать украинские силы, а во-вторых — перекрыть дорогу на Запад и, в общем-то, все, уже достаточно.

— Примерно это. Понятно, что это будет комбинированная операция вместе с московитами. Одни «даванут» с севера, а другие будут решать свои вопросы на юге, в районе Харькова, Лисичанска. Цели — посеять хаос, панику. В Украине и так уже под 10 миллионов беженцев, почему не пустить еще одну волну. Еще задача — минимально перерезать дорогу снабжения по линии Коростень и Киев, Сарны. Другая дорога, но она уже далековато — Львов, Ровно, Житомир. Могут и такую задачу им поставить.

— Каких-то пару клиньев туда можно всегда попробовать вбить. Но, я думаю, что наша команда держит под контролем эту ситуацию и, безусловно, мы уверенно готовы встретить. Но тут же вопрос. Уверен, тебе его задавали неоднократно. Пойдут они, а в это время вы окажетесь в этом же месте.

— Отлично. Так мы этого и просим у командования Украины. В конце концов, поставьте нас на то направление. Это будет «привет» от свободной сирийской армии, только это будет свободная беларусская армия.

— Не возникает конфликта интересов? Все-таки стрелять в беларусов.

— Беларусы, которые будут хотеть идти сюда воевать, — беларусы только по паспорту. Что в них беларусского, если они действуют под прямым подчинением Путина и его стратегии разрушения Украины? Ну, и все видели, что происходило в Буче, в Ирпени. Это благодаря Лукашенко прорыв был. И по хорошим беларусским дорогам, которые в Украине очень хвалили до недавнего времени, кстати — как и самого Лукашенко. Я знаю, что по популярности он был первый иностранный политик в Украине. Просто живу здесь уже давно и много раз слышал: «Вашего батьки для порядка нам здесь не хватает». Много раз я это слышал. Но повторю: это будет последний приказ Лукашенко. Часть армии будет деморализована, откажется выполнять приказ, часть разбежится, часть перейдет на нашу сторону.

Денис «Кит» Прохоров: Калиновцы будут первыми уничтожать предателей Беларуси

— Было у нас интервью с Таней Мартыновой, знаете ее, наверное. Она высказала такую мысль: «А знаете, в чем беларусы заинтересованы? Чтобы зашли. Потому что они прекрасно понимают, что украинцы их тут покрошат и это значит, что Лукашенко теряет защиту армии». Насколько вы согласны с таким мнением?

— Даже если они пройдут, то «калиновцы» станут первыми, кто будет, сломя голову, бежать и уничтожать всех этих предателей моей родины Беларуси.

Во-первых, я не расцениваю всех тех, кто пойдет в Украину как беларусов. Нужно понимать, что это не беларусы, а режимщики. Они больше граждане Московитской Федерации, чем Республики Беларусь.

Все те, кто захотят убежать, сдаться в плен, саботировать это движение — с ними понятно. Все остальные будут расцениваться как войско Московитской Федерации и прямой враг Украины. Мы будем первыми защищать от них Украину, потому что есть моральная сторона, будем выстраивать за собой очередь. И, естественно, когда мы разобьем эту хваленую силу режима Луки, то это покажет народу истинное лицо этих прихвостней.

Они будут разбиты, разгромлены, превратиться в «мясо» и режим точно ослабнет. Благодаря этому народ Беларуси внутри воспрянет и начнет действовать, начнет восставать, почувствует свою силу, почувствует слабость режима.

—А не произойдет ли такое, что в случае ослабления режима и уничтожения значительной части беларусской армии, этим воспользуется Московия и оккупирует еще плотнее Беларусь, поставит своего какого-нибудь марионеточного президента? Или же просто войдет и станет навсегда.

— За 30 лет режима Лукашенко Беларусь потеряла свою идентичность. Режим Лукашенко предпринял максимальные усилия для того, чтобы беларусов считали, скажем так, частью Московии. К сожалению, это так. По факту сейчас Беларусь и так уже захвачена.

Поставить свое войско? Уже была информация о том, что в регулярную армию Республики Беларусь поставили московитских офицеров. Просто заменили офицерский состав на московитский и команды отдаются напрямую из РФ. Ему не нужно делать эти все замудренные темы — просто полностью менять армию. Зачем? Если он просто ставит московитских офицеров и они отдают приказы. Поэтому я и говорю, что очень важно сначала уничтожить режим Путина. Сам режим. Я не говорю про конкретных каких-то личностей. Важно, чтобы пал режим. А режим падет тогда, когда в головах народа начнется прояснение и понимание что к чему. Тогда начнет рушиться режим. Также и с режимом Лукашенко. Убрать одного человека — ничего не поменяет, потому что на смену ему придет другой.

Вадим «Игорь» Кабанчук: Беларусские военные готовы переходить на сторону Украины целыми подразделениями

— Насколько, на твой взгляд, не выдавая, безусловно, каких-то практических вещей, есть готовность в случае такого последнего приказа Лукашенко, зайти и забрать власть уже силовым методом. Есть ли такие силы сегодня и есть ли у них такая готовность?

— Если мы говорим про гражданское общество — оно сейчас находится в полном подполье и разгромлено после репрессий 2020 года, которые до сих пор продолжаются.

— Понятно, что эта сила должна зайти извне. Беларусская сила, но которая зайдет извне.

— Если мы говорим про нас, добровольцев. Но я сейчас даже не буду говорить, что это будет с территории Украины.

— Польша, Литва?

— Я не буду провоцировать. У нас обширные границы по всему периметру. В принципе, мы можем послужить триггером. Я не говорю, что нам хватит ресурсов.

Мы же не собираемся там воевать со всеми силовыми структурами Беларуси. Зачем? Они все нормальные мужики в основной своей массе и сделают правильный выбор в нужный момент.

— Существует ли сегодня у вас коммуникация с теми здоровыми силами Беларуси, в том числе — с силовиками, военными, на случай если придется с ними решать такие вопросы?

— Безусловно, у нас в полку находятся сотни ребят, у которых остались и родственники, и знакомые, и друзья. Кто-то из них даже служит в настоящее время в силовых структурах. У нас есть коммуникация, есть понимание, даже их расстановка сил и средств в Беларуси.

Мы постоянно мониторим эту информацию и помогаем нашим братьям-украинцам с этой информацией.

Я реальную историю расскажу сейчас. Имели контакт с хлопцами, которые говорят, что в случае призыва в беларусскую действующую армию, они, офицеры запаса, готовы перейти на украинскую сторону целым своим подразделением. Только обозначьте, как это технически грамотно сделать.

— Вы готовы технически грамотно им помочь?

— Конечно, мы готовы. У нас есть определенные инструкции. В скором времени мы их озвучим.

—Уверен, что есть большое количество добровольцев, которые готовы бы были влиться и в ваше подразделение, и, возможно, создать какое-то свое. Оно есть и могу даже предположить, что оно растет. Скажите, есть ощущение такого потока и есть ли механизм, как этих ребят сюда притянуть>?

— Желающих вступить в подразделение в разы больше, чем сейчас есть в настоящее время здесь ребят. Основная проблема — нет легального пути попадания в Украину. Все ребята, которые приехали к нам, подавляющее большинство — приехали через Европу. У нас в Варшаве при «Беларусском доме» мобилизационный центр и там наш доброволец, который раньше воевал с нами на Донбассе. Все беларусы заезжают через Варшаву. Но мы знаем, что очень большая прослойка, мы ее называем «силовой резерв», ребят, которые к нам присоединятся сразу же, как только начнутся активные действия в Беларуси.

— Какой у вас статус здесь?

— Сейчас мы военнослужащие ВСУ. Официально, на контракте. Контракт для иностранцев. Мы входим в состав Иностранного легиона.

Инструктор «Харлей»: Если я вижу, что человек в команде лишний — он сразу получает совсем другие квалификации

— Как вообще ребята учатся? Как вы оцениваете их готовность? Я же понимаю, что здесь не только бывшие военные, спортсмены.

— Да, много гражданских людей. Я это тоже понимаю, но я не могу сделать для них никакого исключения.

— Специальных программ для новичков нет?

— Нет, они все равно идут все по одной линии. И если я вижу, что человек в команде лишний — он сразу получает совсем другие квалификации. Что мне нравится? Что парни поняли, как это все идет. Потому что раньше я видел, что они вообще не разбираются. Они поддерживают, что я работаю в этом плане. Значит, они должны понимать, что если нет команды — реально воевать невозможно.

— Их обучают слаживанию в малых группах, помогать друг другу, поддерживать и решать задачи?

— Да, у нас даже есть специальные уроки психологии. И они у нас даже медитируют. То есть мы идем на очень высокий уровень и я понимаю, что они сейчас едут на войну, а не куда-то там показывать видеоролики, как они умеют это делать.

Инструктор «Дед»:— Моя большая специализация — взрывотехнические работы. Я по специальности все- таки больше взрывотехник и именно сюда приехал взрывотехником, чтобы ребят научить, как находить опасные предметы. Каждое разминирование — это не такая же самая бомба. В основном все самоделки и единственное, что может быть одинаковое — это тротил.

— А сегодня враги наши применяют в основном какие-то стандартные мины и взрывные устройства или тоже изобретают?

— Там, где стоят партизаны, как я их называю, которые резервисты — там нет такого, они используют стандартные. У них цель совсем другая: выпил, посидел, отбыл, возможно, повезет, возможно — не повезет. Там, где стоят спецподразделения какие-то или появляются специалисты уже немного высшего уровня — да, там можно нарваться на все, что угодно.

Единственное, что еще как-то утешает, что у них все, что сделано на механике, — хорошо работает, что на электронике, все радиоуправляемые и мины, и специальные мины, и все остальное — они сделаны бездарно. Электроника лежит на складах много лет. Батарейки идут специализированные, их не пойдешь и не купишь. И когда они пролежат 15-20 лет — их уже не могут использовать. Специалистов, которые могут снять и поменять у них нет. Плюс эти батарейки не имеют взаимозаменяемости.

— То есть их бардак нам на пользу.

— Да.

— Дай Бог, чтобы так и было.

«Мы вооружены по всем стандартам НАТО

— Пришлось наблюдать, как работает новая техника, которую сегодня нам уже начали поставлять и которая, как говорят, наводит ужас на рашистов. Все комплексы: HIMARS и другие?

Денис «Кит» Прохоров:— HIMARS — да, слышали. Но, к сожалению, я лично не видел, как они работают. Но, я думаю, что мы услышим об их успешном использовании. Во-вторых, по «сектору Д» работали мы с ребятами и там есть артиллерийские установки, которые хорошо работают по оркам и выполняют задачи на высшем уровень. NLAW и «Стингеры» — это просто стандартный набор для каждого бойца. Мы вооружены по всем стандартам НАТО на высшем уровне.

— Каждый из ваших бойцов должен владеть минимум тремя специализациями. Потому что?

Инструктор «Харлей»:— Потому что мы должны иметь резерв, чтобы они могли менять друг друга в группе. То есть, если мы знаем, что мы потеряли медика, я должен знать, что в группе есть второй человек, который может его заменить. Если мы потеряем командира, то его тоже должен заменить кто-то. Если мы теряем сапера, то мы должны иметь человека, который заменит его. Поэтому у нас минимум идет три профессии на каждого оператора в группе.

— А есть такая профессия, которой должны владеть все операторы?

Инструктор «Харлей»:— Это медицина и навыки стрельбы. Я хочу объяснить очень просто: сначала хороший воин, а потом специальности. Здесь все почему-то думают, что сначала специальность, потом воин.

— То есть, если ты хорошо стреляешь, то ты можешь не уметь подтягиваться или отжиматься?

Инструктор «Харлей»:— Надо наоборот. Сначала ты должен быть хорошим воином, потом ты только станешь каким-нибудь специалистом.

— Сначала универсальный солдат?

Инструктор «Харлей»:— Да, я очень просто объясню. Потому что я это сейчас преподаю и мне очень легко это сказать. Я возьму суперхирурга из самой лучшей украинской больницы. Скажите, что он будет у меня здесь делать? Да, лечить он будет, но я за ним бегать не буду.

— Значит, к нему надо везти, его на передовую брать нельзя.

Инструктор «Харлей»:— Да, мы можем привезти к нему в больницу раненого, не дай Бог, но мы привезем к нему. А здесь мне нужен хороший воин, физически и психологически хорошо подготовленный и с мозгами. Тогда уже можно лепить на него эти профессии. Я всегда консультируюсь со своими инструкторами и даже с медиками, спрашиваю: ты мне можешь дать медика, которого ты мне бы подготовил в боевую группу? Если медик говорит, что я тебе могу дать такого человека — значит, он в нем что-то увидел. Это его специальность. Тогда я его беру, смотрю и натаскиваю конкретно, чтобы он работал и парамедиком, и в группе.

— Важный для меня был бы такой момент: нажать на курок, если это где-то далеко, то это одна история. Вы как-то специально готовите, что им придется зарезать или выстрелить в человека, который непосредственно в зрительном контакте. Это все-таки очень сильный барьер психологический.

Инструктор «Харлей»:— Мы идем к этому. Пока реально они не получат первого контакта — они не поймут, готовы или нет. Когда мне задают самые глупые вопросы «как вы убили первого человека?» или «сколько вы убили людей?», это как задать вопрос «сколько ты зарабатываешь денег?» Он настолько неактуальный.

Все сделают первый контакт. И тогда я увижу, насколько он может работать или не может работать. И вот сегодня к нам приезжал психотерапевт, жалко, что он не военный, но профессионал. И первый мой вопрос был: «Вы сами там были? Понимаете ли вы, что это такое?»

Говорить очень легко, но подготовить к этому делу очень сложно. И все зависит от того, какая атмосфера будет в команде. Если в команде будет хорошая атмосфера — он поймет, что просто ему нужно собраться и опять работать. Потому что мы все пришли и все ушли. Это самая главная цель и задание в моих группах.

Инструктор «Дед»:— Плюс здесь ребята не сразу бросаются в бой, они к этому постепенно вводятся. Вторая позиция, потом к окопам, постепенно. Если какая-то есть проблема, то они уже будут выбраковываться в этих периодах. Те же самые стопперы, те же самые испуги и так далее. Пока они дойдут до выхода в «серую зону» или в серьезную разведку — они уже профильтруются на фронтовой линии.

— Смотрите, мы общались с грузинским подразделением. Мы познакомились как раз с ними, когда они провожали в последний путь своих ребят. На территории Владимирского собора была панихида и потом тела погибших отвозили в Грузию, то есть везли по суше. Вот если погибает доброволец-беларус, есть вариант и возможность похоронить его дома, в Беларуси?

Вадим «Игорь» Кабанчук:— Это очень проблемно. Потому что сейчас даже граница не действует между Беларусью и Украиной. Ребята, которые погибли раньше, были похоронены в Беларуси. Мой побратим, были с ним в бою в 2015 году, Алесь Черкашин, в Бресте похоронен. Я даже сейчас не хочу говорить, потому что если я сейчас скажу один факт про нашего бойца, то его могилу могут просто осквернить, как осквернили могилу Михаила Жизневского, который погиб на Майдане, один из первых, в Украине. Поэтому эта такая тема табуированная

Тренировочная площадка бойцов беларусского полка в кадре может казаться немного детской. А разговор с «Харлеем», инструктором боевой и тактической подготовки, возможно, был похож на обсуждение сценария голливудского боевика. Но реальность безжалостна и война забирает лучших наших побратимов, которые защищают нас от рашисткого нашествия. К сожалению, уже во время монтажа сюжета подтвердилась информация о гибели Ивана Марчука, позывной «Брест», командира батальона «Волат» в составе полка Кастуся Калиновского. Он героически погиб под Лисичанском, удерживая колонну московитских войск, а еще пять бойцов полка пропали без вести и пока их поиски продолжаются. Вечная память и вечный почет настоящим сынам Беларуси и Украины.

«Брест» всегда говорил, что самое большое почтение памяти погибших — это продолжать дело, начатое ими»

— Часть ваших ребят попали в плен.

Денис «Кит» Прохоров:— Два человека.

— А есть вариант их достать?

Денис «Кит» Прохоров:— Мы подали списки. Они уже в списках на обмен. Однако делаем все, что в наших силах, чтобы наблюдать продвижение этих списков, потому что мы должны понимать, что списки достаточно большие.

— Как проходил тот бой?

Ян «Беларус» Мельников: — Во-первых, я бы хотел сразу объяснить, что мы не можем до сих пор, несмотря на то, что уже люди в плену и информация вышла, рассказывать полностью ситуацию боя. Специфика той местности и условия растянутости боев таким образом происходили, что конкретно в том участке фронта, в тот момент, когда все внимание приковано к Лисичанску и Северодонецку, случилось так, что московиты собрали силу в кулак, который превосходил нас по численности.

Плюс надо понимать, что Украина в отличие от Московии воюет не мясом. Московия просто закидывает телами фронт, Украина же бережет своих солдат и все сложилось таким образом. Из-за того, что они смогли пройти и взять определенный участок фронта и уже подходили к трассе Бахмут, было необходимо их сдержать, дабы успешно вывести людей из Лисичанска и из ближайших сел.

Ситуация так сложилась, что у ребят была миссия больше разведывательная, а они столкнулись с живой силой противника и нанесли ему огромный урон. После полуторачасового боя был один легкораненый с нашей стороны боец и очень много «200-х», «300-х».

В тот момент они смогли использовать преимущество в технике, отрезать от одного фланга ребят и на них просто бросили силу, которая больше, чем они могли что-либо сделать.

У них была пехотная группа с разведывательной миссией. Не было миссии останавливать колонну. Были противотанковые трубы, они смогли подбить, доподлинно известно, об этом можем говорить с точностью, один танк, вступить в бой. Затем второй танк произвел выстрел в их сторону, от разрыва осколочно-фугасного снаряда, как мы предполагаем, получил ранение «Брест» в область головы, также у него были травмированы обе ноги. Сразу было трудное ранение, которое не позволяло либо ему передвигаться, либо его быстро эвакуировать тем количеством людей, которые находились с той конкретной группой.

Была связь с одним из бойцов по рации, но он не мог четко передать конкретное местонахождение для нашего понимания, где по итогу они находились. Он остался с ними, Ян «Тромбли», которого вы могли видеть на записях допроса. Ян до последнего оставался с ребятами, он не хотел их оставлять и меня действительно переполняет гордость за то, что я имел честь рядом с такими смелыми бойцами находиться.

Ребята не отступили, они приняли бой, сразу имели возможность после стрелкового контакта отойти. Они смогли одной колонне дать бой и она отошла, потеряв пару машин, забрав раненых, забрав убитых. И на вторую колонну они смогли навести нашу украинскую артиллерию, конкретно только лишь из танков, которые двигались, можно сказать, одним квадратом, не колонной, но одной группой. В этой группе было восемь их танков, только два смогло уехать с места боя. Ребята ценой своей жизни и попаданием в плен смогли остановить прорыв на том конкретном участке фронта.

— Если можно, пару слов о «Бресте». Какой человек был?

Ян «Беларус» Мельников:— Я скажу одно. Это человек огромной энергии. Я ему завидовал. На каком-то месяце войны у меня уже было перегорание, усталость и он подпитывал энергией. С Ваней «Брестом» мы были в хороших отношениях еще задолго до войны. В 2021 году наша с ним деятельность была связана с тем, что мы с нашими беларусами, тоже с бывшими АТОшниками, участниками боевых действий, проводили акции политические, готовили баннеры к акциям, приуроченным к каким-либо событиям. Объединяли диаспору вокруг идеи, что мы должны тут быть организованы и заявлять о себе. Этот человек был генератором идей, тот центр компании, который мог вокруг себя собирать идейно близких побратимов. И он был одним из центральных людей, вокруг которого и держались действия нашей диаспоры в Киеве. Он один из тех людей, которые создали полк Калиновского и кто значимую работу по структуре и развитию взял на себя, даже по обучению первых бойцов, которые приходили к нам.

— Какая реакция у побратимов на гибель Ивана? Чего больше, желания мести, горечь утраты? Может, это как-то деморализовало кого-то или это не произошло? Какая реакция была?

Ян «