«Представьте неофициальную картину, и вы поймете, что ждет беларусское здравоохранение»

Откровенные признания беларусского медика.

Недавно Лукашенко провел совещание по вопросам развития системы здравоохранения. Был сделан ряд заявлений, которые «Салiдарнасць» попросила прокомментировать доктора-ортопеда Рустама Айзатулина.

«Давайте будем модернизировать ту или иную систему, в том числе и здравоохранение, но дворцы не будем строить. Мы не настолько богатые, чтобы строить не больницу, не лечебное учреждение, а дворец», – заявил Лукашенко 18 июля.

– Эта фраза говорит лишь о том, что у гопсударства просто нет денег, – считает Рустам Айзатулин, уникальный травматолог-ортопед, лишившийся работы в Беларуси за свою гражданскую позицию. – Возможно, он имеет в виду РНПЦ «Мать и дитя», но там были деньги МВФ.

Трудно сказать, что конкретно подразумевается под «дворцами», но я приведу пример РНПЦ травматологии и ортопедии, на ремонт которого недавно было выделено очень много средств. На что они пошли?

Были заменены двери в корпусе администрации и там же заменили плитку и купили новые кресла. В приемной директора сделали стенку, на которой растет трава, и она поливается.

Из действительно необходимого – были установлены раздвижные двери. Чтобы, когда скорая приезжала, персонал не держал руками и ногами двери и не заталкивал в них пациента, а чтобы они открывались автоматически.

Но эти двери сломались буквально через пару месяцев, было решено держать их постоянно открытыми, и приемная смена в регистратуре постоянно мерзла.

Зато во всех коридорах установили видеокамеры.

Еще один пассаж Лукашенко, на который хотелось обратить внимание – это фраза про созависимость науки и практики в современном мире. И про то, что «лучшие зарубежные образцы надо тащить сюда».

Рустам Айзатулин рассказывает:

– Раньше беларусские врачи могли спокойно выезжать на семинары. И многим это оплачивалось фирмами-производителями, например, металлоконструкций. Или, если это эндоскопист, то поездку оплачивала эндоскопическая компания. Если кардиохирурги – кардиохирургическая ассоциация. Но после 2018 года это все прекратилось, потому что, по новому законодательству РБ, такая деятельность считается коррупцией.

И поэтому многие стали ездить за свой счет, и соответственно, поток желающих поехать, конечно, снизился.

Если раньше клиника могла спокойно оплатить командировки, то сейчас – далеко не все в состоянии сделать это. Плюс добавьте сюда проблемы с визами.

Врач говорит, что сама система внедрения новых технологий в Беларуси осталась на достаточно старом советском уровне.

– Если хочешь даже запатентовать какую-нибудь пластину или технологию, ты должен пройти через разного рода структуры. У нас для этого существует так называемая научная программа. К примеру, доктор приехал и сказал, что хочет сделать такую-то операцию с такими-то пластинами. Пишется трехлетняя научная программа. Ты должен это обосновать с экономической и медицинской точки зрения, на программу выделяются деньги, и все три года ты пишешь статьи и проводишь клинические испытания. Это очень долго.

Через три года доктор уже и не хочет этим заниматься. Тем более, есть определенные условия написания этих научных технических программ, там все не так просто, и никто этим в нынешних реалиях заниматься не будет.

К тому же за такие деньги, которые предлагаются за научные проекты, мало кто решается этим заниматься.

Главной же темой совещания у Лукашенко была заявлена, так называемая, постдипломная подготовка врачей. Речь идет об идее перехода на резидентуру. Руслан Айзатулин объясняет, что это такое:

– Это было одобрено еще в прошлом году на гопсударственном уровне, и были подписаны все документы, – рассказывает он. – В чем разница с ординатурой, которая была всегда?

Очная форма клинической ординатуры для всех специальностей длится 2 года, заочная – 3. Ты проходишь переспециализацию. Допустим, я выпустился педиатром, мне нужно стать травматологом-ортопедом, я поступаю в клиническую ординатуру и, соответственно, в учреждении, куда меня направили, грубо говоря, в РНПЦ травматологии и ортопедии, я ассистирую, смотрю, консультирую и потом сдаю экзамены.

Потом Минздрав захотел подвести нас под международные правила получения узкой специализации, то есть под резидентуру. Потому что резидентура во всех нормальных странах это, как минимум, пятилетнее обучение, когда доктор приходит в клинику для получения узкой специализации уже после окончания медицинского учреждения.

Допустим, кардиолог – в кардиоклинику, окулист – в центр хирургии глаза, и пять лет он там работает как помощник-ассистент доктора, ведет пациентов, учится, оперирует под присмотром и, в конце концов, сдает большой экзамен, получает диплом и после этого имеет право работать самостоятельно.

Ординатура была разработана для привлечения потока иностранных студентов, а также, чтобы и беларусские медики получали соответствующие международные дипломы. Действительно, кому-то в голову пришла такая умная идея, но мало к чему привела, потому что было просто дано указание переделать. А как переделать? Что переделать? К тому же это должно было быть сделано в короткие сроки.

Все, что они успели сделать в прошлом году, – это переделать программы по педиатрии и терапии, причем эта программа обычной ординатуры, которую просто растянули на пять лет, прибавив сроки обучения по каждому подразделу, – говорит доктор.

По его словам, сама по себе новость о создании резидентуры была воспринята в медицинском сообществе довольно хорошо:

– Потому что этого действительно не хватало нашей медицине в плане научного международного образования. Чтобы наши врачи получали соответствующую специализацию на международном уровне по международным стандартам. И это была достаточно хорошая идея.

Но реализацией этого проекта, по словам собеседника, толком не занимались, поскольку были вопросы по временному, материальному, теоретическому ресурсам.

– А на этом заседании и вовсе было сказано, что клиническая резидентура Беларуси не нужна, – продолжает Руслан Айзатулин. – Можно еще предположить, что это было сделано, чтобы остановить отток кадров – большое количество врачей сейчас уезжает.

Еще один вариант – это то, что мало кто из иностранцев сейчас, скорее всего, поедет учиться в Беларусь на пять лет, учитывая геополитическую ситуацию.

К тому же на этот проект нужно финансирование, а на это средств, вероятно, нет.

Медик продолжает: можно оценить состояние дел в здравоохранении, заглянув в национальный портал вакансий.

– Вы пишете слово «врач» в поиске и смотрите, сколько по Беларуси не хватает врачей. И это только официальная статистика. А представьте неофициальную картину, и вы поймете, где беларусское здравоохранение находится на данный момент и что его ждет. Большинство тех, кто умеет, хочет, думает, знает и к чему-то стремится, уехали.