Боец полка Калиновского Авдей: Мы победим, и будет удар по Лукашенко

Беларус рассказал свой путь — от протестов на родине до взятия в плен московитских солдат.

Алексей «Рыжий» Авдей на войне уже четыре месяца. В соцсетях стал популярным ролик, как Алексей жарит драники на передовой. В интервью «Радыё Свабода» парень рассказал свой путь — от протестов в Беларуси до взятия в плен московитских солдат.

«Драники жарил шесть часов»

— Откуда вы родом? Где учились, где работали?

— Родился я в деревне Заостровечье Клецкого района. Мне 23 года. Занимался всем понемногу. Пробовал себя как повар, пробовал как программист. Но нигде себя пока не нашел. Поваром работал совсем недолго: если мне занятие очень нравится, то не очень воспринимаю его как работу. Всегда нравилось что-то интересное приготовить, кого-то накормить.

— А фирменное блюдо есть?

— Полагаю, что драники. Я их часто готовлю, они просты в приготовлении. Если я у кого-то в гостях, то всегда предлагаю приготовить драники.

— С мукой или без муки?

— Зависит от картофеля, от количества крахмала. Если нужно более густая масса, то муку все же нужно добавить.

— Очень красивое видео, где вы готовите на фронте драники.

— На самом деле это первый подобный опыт. В основном же стараюсь побольше на задания ходить. Тут же выдалась свободная минутка, приехали к украинским военным, они говорят, что у них есть картошка. А я как раз заболел. Говорю, могу приготовить драники. В итоге стоял и жарил их шесть часов. Надо же было всех накормить.

— Хорошо говорите по-беларусски, откуда это?

— Раньше любил читать по-беларусски. И эти пассивные знания остались. Только начал восстанавливать процесс разговоров по-беларусски, поэтому иногда сложно это делать.

«Разрисовал милицейскую машину»

— Расскажите о своем участии в событиях 2020 года?

— Старался активничать. Вместе с группой людей делали самые разные акции: и открытые, и не очень. Вешали гелевые шарики, портили «Табакерки», один раз удалось даже сделать а-та-та милицейской машине (смеется). Я в 4-5 утра, когда все спали еще, выходил с баллончиком краски и рисовал на «Табакерках». Однажды увидел милицейскую машину, которая стояла без присмотра, написал на ней «3%» и «Ты быстро сядешь». Не ловили, лишь однажды серьезно пришлось убегать. Но у меня всегда был с собой запасной комплект одежды. Я забегал куда-то, быстренько переодевался и выходил. Так я просто прошел мимо тех ребят, которые меня преследовали.

— В шествиях участвовали?

— Да, начал еще до президентских выборов. Меня впервые задержали 14 июля 2020 года, когда арестовали Виктора Бабарико. Меня тогда даже на «сутки» не посадили, ночь продержали в спортзале, даже не били никого, просто отпустили. С того момента я участвовал в открытых акциях, а вечерами делал свои дела. Но самые важные для меня события 9-11 августа, тогда можно было что-то сделать. Я сторонник более радикальных методов, сам этот товарищ не уйдет.

— Баррикады тоже строили?

— Осталась даже фотография с событий на «Риге» 10 августа. 11-го меня задержали с рюкзаком, где была монтировка, каска, респиратор — полный фарш. Мне за это сильно досталось. Ночь держали в гаражах, у меня была майка с погоней, меня сильно мурыжили. Но с того момента мне начало везти: удалось попасть не в автозак до Жодино, а в машину скорой помощи.

«Я ни одного дня не жил без Лукашенко, хотел это изменить»

— Что было триггером, почему вы присоединились к протестному движению?

— Увидел возможность что-то изменить. Мне 23 года, Лукашенко же руководит уже 28 лет, я ни одного года без него не жил. Не считаю, что это нормально. Я увидел шанс и попытался им воспользоваться.

— У вас тату «23.34», когда ее сделали?

— На День Воли в 2021 году. Произошел такой прилив патриотизма, решил выразить солидарность с теми, кто хочет перемен, а особенно с теми, кто сидит за это желание. Недавно увидел на этих «Сливах», что на меня заведено уголовное дело. Честно говоря, перестал за этим следить. Но я на тот момент уже был в Польше, мне было безразлично. Я до войны даже думал, что все давно заморожено и шансы оттаять равны нулю.

— Когда вы уехали из страны?

— 11 августа мне удалось выбраться, как я говорил, так как была очень серьезная травма ноги. Еще несколько дней отлеживался. 18 августа я выехал в Украину, протусовался там пару недель, дождался визы и уехал в Польшу.

— Не порывались вернуться?

— Не-а. угроза уголовного дела очевидна. Мне писали, что посадят, когда вернусь. Я увидел, что есть страны, где можно дышать более свободно. Я принял решение, что вернусь только тогда, когда власть в стране изменится. Я такой путешественник: в Польше долго не задержался, вернулся в Украину, потом улетел в Грузию. Часто переезжаю, меняю работу. Стараюсь посмотреть мир.

«Пообещал девушке-украинке, что буду воевать»

— Как вы встретили день 24 февраля, когда началась война?

— Этот день я встречал в ожидании. Я тогда был в Грузии, стал активно следить за новостями после «исторической байды» от Путина о «ЛНР» и «ДНР». С того момента я понял, что это случится вот-вот. Украина за восемь лет стала намного сильнее, случился такой прилив патриотизма у людей, я понимал, что они просто так свое не отдадут.

— Когда поняли, что поедете на войну?

— Год назад я встречался с украинкой, я тогда жил в Одессе. Я ей сказал, что если будет война, то поеду воевать. Сомнений у меня не было. Просто застрял процесс, потому что я был в Грузии. Поскольку беларусам все пути, кроме Польши, были закрыты, то пришлось ждать визы в Тбилиси целый месяц. Грузины с собой не брали, так как у меня паспорт страны-агрессора. Приехал 28 марта. В Варшаве сразу пошел на пункт приема. Там спросили, когда готов ехать, отвечаю, что хоть сейчас. Мне говорят, если успеют проверить тебя спецслужбы украинские, то поедешь завтра. Я переночевал у знакомого и поехал сразу в Украину. Где-то неделю или две я провел в учебке, а потом меня уже перевели на боевое направление в Николаев. Потом наша рота и часть другой трансформировалась в батальон «Волат».

— У вас хорошая физическая подготовка?

— Тот месяц, который я делал документы в Грузии, активно занялся спортом. Понимал, что «физуха» должна быть лучше, чем была.

«Стрелковый бой был только трижды»

— О боевых заданиях можете рассказывать уже?

— Из значительного — это наступление в Херсонской области, когда он шел по большой линии фронта. Был в Северодонецке две недели. Эта война, по правде, не похожа на ту, что показывают в фильмах. Это прежде всего война артиллерий. Я часто бываю в первых рядах, но стрелковый бой у меня пока случался трижды.

— Какие были ощущения от первых боев?

— Честно? Я думал будет намного страшнее, большой прилив адреналина. Голова начинает работать в несколько раз быстрее, ведь от этого зависит твоя жизнь. Я не знаю, как это объяснить словами, но это такой адреналиновый кураж, мне понравились ощущения.

— Александр «Кусь» говорил, что перед наступлением в Херсонской области было ощущение, что кто-то не вернется из боя. Как это сказывалось?

— Действительно, такое говорили, потому что для большинства это была первая серьезная операция, причем сразу наступательная. Нам сказали, что будут большие потери, но благодаря грамотным действиям наших командиров, как Иван «Брест», и подполковнику ГУР, у нас не было ни одного «двухсотого» и всего несколько «трехсотых».

— Чем бы хотели заниматься после войны?

— У меня были проблемы с поиском себя; возможно, хотел бы посвятить себя на время военному делу. Я когда-то учился в кадетском, но мне не понравилось, а сейчас очень зашло. От беларусской армии я всегда «косил», бегал, не понимал, как выдержу в том дурдоме.