«Зарплата выше в десять раз, а власти слушают простых людей»

Беларусский тренер рассказал о жизни в Норвегии.

Беларусский спорт довольно регулярно теряет атлетов и тренеров. В последнее время активно выезжают те, чья гражданская позиция несовместима с режимом Лукашенко. А прежде за границу в основном отправлялись в поисках лучшей жизни. Беларусскую копеечную зарплату после переезда в Европу или за океан можно увеличить в разы.

Среди тех, кто отправился искать лучшей жизни за рубеж задолго до выборов, и бронзовый призер молодежного чемпионата мира-1999, мастер спорта международного класса по спортивной гимнастике Александр Берговин. Вот уже 10 лет специалист живет и работает в Норвегии, но при этом уверяет, что остается беларусом и с болью следит за тем, что происходит на Родине.

Тренер рассказал телеграм-каналу «О, спорт! Ты – мир!», чем отличаются в Беларуси и Норвегии дети, зарплаты и отношение властей.

– Гимнастикой я занимался с семи лет, мама отвела меня в соответствующую секцию в Могилеве. Спустя годы, в 1997-м, попал в молодежную сборную Беларуси. Честно признаюсь, там у меня были гораздо более серьезные успехи, чем на взрослом уровне, потому что с возрастом уже думал не о гимнастике, а о том, как заработать денег. Плюс у меня был сложный характер – с тренером не всегда ладились отношения, у меня еще хромала дисциплина. К 24 годам принял решение заканчивать с профессиональным спортом. Тем не менее за это время успел стать мастером спорта международного класса, многократным чемпионом Беларуси в многоборье, на молодежном ЧМ-1999 брал бронзу, многие международные турниры выигрывал. Но на взрослом уровне не задалось.

Впрочем, был на предолимпийском сборе в Сиднее, но в национальной сборной были такие конкуренты, что шансов выступить на ОИ практически не оставалось. В 2001 году на Универсиаде получил травму плеча, после чего моя карьера ушла в никуда.

Потом работал гимнастом в цирке несколько лет. Ездил с гастролями по Европе, работал в Германии, Бельгии, Нидерландах. В цирке познакомился с будущей супругой. Спустя какое-то время мы решили, что цирк – это все-таки не наше, поэтому осели в Беларуси, и с 2009-го по 2012-й годы работали тренерами по гимнастике. Жена была хореографом в спортивной гимнастике, а я – тренером у девушек. В принципе, все было нормально. Но в один момент мне позвонили из федераций гимнастики и сказали: «А не хотите стать директором Дворца гимнастики в Могилеве, который строится?» В принципе, меня это заинтересовало, я ответил согласием. Пока школа строилась, получил второе образование, экономическое. При этом федерация спортивной гимнастики Беларуси дала понять, что при итоговом выборе директора могилевской школы мою кандидатуру в Минспорта поддержат. Это реально мотивировало, я строил планы. Но им не суждено было сбыться.

Когда был день выборов [директора школы], тогдашний председатель федерации, олимпийская чемпионка-1972 Антонина Кошель на приеме у заместителя министра спорта просто побоялась заговорить обо мне. Почему? Честно говоря, даже не представляю ее мотивации. Но так или иначе, выбрали директором другого человека, из Шклова.

– Кошель обещала вас поддержать, а потом просто промолчала?

– Получилось так. Меня такая перемена позиции очень удивила. До этого мы хорошо контактировали. Кошель звонила из Минска и постоянно спрашивала, как строится зал в Могилеве. Так что я был удивлен, что человек в самый нужный момент спасовал. А может, просто сама для себя решила все переиграть. Не знаю. Но вот так вот она поступила, и мы до сих пор не общаемся.

– Назначенный директор школы был связан со спортом и, в частности, с гимнастикой?

– До того, как возглавить школу гимнастики в Могилеве, он работал тренером по карате, потом возглавлял городское управление физкультуры и спорта.

В общем, пришел новый человек, он набирал свою команду. Мы с женой год поработали в этой школе, жили от зарплаты до зарплаты за 250-300 долларов, пока в один момент поняли, что нужно уезжать за границу. Хотели в США, но возникли вопросы по рабочим документам. Мы посылали резюме во многие школы спортивной гимнастики Европы – откликнулись из Норвегии. В 2012 году пригласили тренерами в один клуб на пробный период – на месяц.

Когда приехали, немного удивились. Условия для работы были, мягко говоря, никакие: полноценного зала не было, стояло старое оборудование. А еще мы увидели колоссальную разницу между детьми в Норвегии и Беларуси. Норвежцы – достаточно ленивые, у них нет мотивации достичь чего-то большого. В Беларуси ты приходишь в спорт, достигаешь какого-то результата, попадаешь в сборную, получаешь стипендию, потом едешь на соревнования, где также стремишься показать результат и за счет этого получать больше денег. В Норвегии к гимнастике относятся как к какому-то развлечению. Как местные говорят, для веселья. Деньги их не интересуют, о каких-то больших достижениях никто не думает, поэтому, наверное, у Норвегии и нет результатов на международном уровне.

– При этом гопсударство выделяет деньги на развитие вида спорта?

– Конечно, все деньги, получаемые от гопсударства, делятся на три части: на мужскую спортивную гимнастику, на женскую и на художественную. В этом году, например, на мужскую сферу выделили миллион крон (чуть больше 100 тысяч долларов). Деньги идут на поездки на соревнования, на сборы. Но спортсмены, которые представляют Норвегию, ничего из этих денег не получают, они вынуждены искать заработок в других местах. Тем более система построена так: три дня сборы перед турнирами, потом соревнования и большой перерыв.

При этом уровень спортивной гимнастики, особенно мужской, в Норвегии и Беларуси примерно на одном уровне. На чемпионате мира, думаю, команды заняли бы места в конце первой двадцатки. В женской сборной Беларуси дела, может быть, чуть лучше.

– В Норвегии относятся к гимнастике менее профессионально, нежели в Беларуси?

– Да, именно. При этом все равно приглашаются классные тренеры, в том числе из-за границы. За несколько лет были построены 25-30 новейших залов с современным оборудованием. А результата все равно нет.

Сам ехал сюда, чтобы показать свой уровень знаний, приумножить их, воспитать какого-нибудь крутого спортсмена. Но столкнулся с норвежской реальностью. Здесь система в спортивной гимнастике не заточена на достижение большого результата. А амбициозные тренеры не могут до конца раскрыться. Если не устраивает – уезжай, а хочешь работать в Норвегии – принимай условия. Это сложно, но со временем подстраиваешься. Тем более Норвегия – это реально страна для спокойной жизни. Ты никогда тут не останешься без денег. Если уволился, сразу дается социальное пособие – до 62 процентов от заработной платы. Социальная система построена для людей. Тут можно говорить то, что не устраивает. Банально, можно прийти к местным властям и что-то предложить, на что-то пожаловаться – твое мнение примут во внимание. Чего реально не хватает в Беларуси.

Откровенно говоря, я очень доволен, что остался тут, пусть и пришлось поступиться амбициями в гимнастике. Но не вижу поводов для возвращения в Беларусь. Если ехать туда, то чтобы работать тренером, приносить пользу своему виду спорту. Но с теми людьми, которые сейчас заведуют спортом, спортивной гимнастикой, нам просто не по пути.

– И тем не менее в течение 10 лет, что вы в Норвегии, у вас было желание вернуться в Беларусь?

– Первые три года хотел вернуться, потому что мне хотелось работать на результат. Но амбиции тренеров и юных спортсменов порой не совпадают. Показательный пример: работал с одной девочкой, так у нее главная мечта была – стать чемпионом Норвегии. А дальше? Дальше ей уже ничего не нужно.

Плюс в какой-то период сам себя начал неправильно вести: покрикивал на детей, давил. Стал более жестким тренером. А норвежцы не воспринимают критику. Из-за этого вынужден был уйти из клуба в Осло. Пришел в менее профессиональный клуб, набрал детей с нуля и работаю спокойно. То есть не стремлюсь растить великих чемпионов. Скажем так, подстроился под систему гимнастики в Норвегии. Тем более есть результат или его нет – зарплата от этого не меняется.

– На зарплату тренера по спортивной гимнастики в Норвегии легко жить?

– Все зависит от ваших потребностей. Смотрите, какая ситуация у нас в семье. Жена учится в норвежском институте, получает небольшую стипендию в 800 евро. Для Норвегии это небольшие деньги. Я работаю на полную ставку. У нас есть свое жилье, за которое мы платим кредит, есть две машины, ребенок ходит в садик.

– Какая у вас зарплата?

– Средняя зарплата тренера – 450 тысяч (45,5 тысяч долларов) крон в год. Я получаю немного больше. В неделю выходит 25-26 рабочих часов. Для Норвегии эти деньги – не большие, но и не маленькие. Когда работали вместе с супругой, получалось прилично отложить. Теперь стало чуть сложнее, но нам хватает. А по тренерским меркам – у меня достойная зарплата. В любом случае даже сейчас, учитывая все условия, о которых рассказал выше, мы не живем от зарплаты до зарплаты, как было в Беларуси. Плюс я провожу индивидуальные тренировки. Так что жаловаться мы точно не можем.

– И все же вы не возвращаетесь в Беларусь в том числе из-за тех людей, кто сейчас руководит спортом в стране. Считаете, за его развитие должны отвечать совершенно другие специалисты?

– Да. Причем в первую очередь те, кто поработал за рубежом, понял ментальность европейцев, увидел какие-то новые методы работы с людьми и способен их внедрить в Беларуси. Да, на Родине тоже есть классные тренеры, которые способны дать результат. Но, к сожалению, их руки связаны системой, которая не позволяет двинуться ни вправо, ни влево. Тренеры приспосабливаются, потому что понимают, что если сделают шаг в сторону, то просто останутся без работы, без денег.

– Это в основном тренеры старшего поколения?

– Да, причем это люди, которые в свое время добивались очень серьезных результатов. Если бы не система в беларусском спорте, если бы не существующий режим, то эти специалисты точно бы воспитали новых чемпионов.

Честно, несмотря на то, что 10 лет прожил в Норвегии, я все равно остаюсь беларусом. Очень люблю свою страну, но с огромным разочарованием смотрю на то, что там сейчас творится. С ужасом смотрю на события в Украине, на войну, которую развязала Московия. К сожалению, в этой войне участие на стороне агрессора непосредственно принимает Беларусь. Любой нормальный беларус не может спокойно относиться ко всем этим событиям.

– Многие в беларусской гимнастике разделяют ваше мнение относительно ситуации в Беларуси и Украине?

– Знаете, есть люди, которые мне много пишут, делятся со мной своими переживаниями, некоторые даже не боятся делать посты в соцсетях, где обсуждают войну в Украине. И это несмотря на то, что люди живут в Беларуси. А есть в гимнастике представители мужского пола (только так могу их назвать), которые говорят: «А что мы можем сделать? Как мы можем на это повлиять? Ничего не будет, ничего не изменится». Люди в голове понимают, что происходят ужасные вещи, но то ли сами себе до конца не хотят в этом признаваться, то ли еще что-то. С такими людьми я общаться не особо хочу.

– События 2020 года и война сделала круг вашего общения в Беларуси намного уже?

– Многие просто выпали из моей жизни. Со многими бывшими коллегами, «друзьями» я не поддерживаю никаких отношений. И это очень показательно. Мне предельно непонятно одно: как можно веселиться, выставлять фотографии с каким-то цветочками, петь песни, показательно веселиться, когда в Беларуси и Украине творятся такие ужасы? У вас глаза вообще есть? С другой стороны, может, это такая защитная реакция… У меня есть еще надежда, что люди понимают все в глубине души, не поддерживают все, что творится, просто, находясь в Беларуси, не могут высказаться открыто. Они – жертвы системы.

– Есть люди в спортивной гимнастике Беларуси, которые своим отношением к происходящему сильно разочаровали?

– Да практически все. А есть еще люди, которые живут за рубежом, но при этом активно поддерживают режим в Беларуси. Живут в Америке, ведут свой бизнес и боготворят нынешнее руководство РБ. У меня тогда один вопрос: если вы так восхваляете этих людей, так, может, вернетесь на Родину? Попробуете сделать что-то хорошее в Беларуси? Нет. Они только говорят. А делать ничего не делают.

– Вы говорите о Виталии Щербо?

– Безусловно. Он живет 25 лет в США и восхваляет режим Лукашенко.

Мне еще непонятно поведение [многократного чемпиона мира и Европы] Ивана Иванкова. Он молчит и о событиях в Беларуси, и о войне в Украине. И, думаю, будет все время молчать.

– Вы в курсе, что и мама Щербо всецело за Лукашенко, о чем не раз говорила в интервью?

– Конечно. Я бы сказал, яблоко от яблони недалеко падает. Когда его мама только начала говорить о режиме, мне хотелось рвать и метать. Потом Виталий начал говорить теми же словами. Мне кажется, он всегда был пропрезидентским человеком. Может быть, так оставляет какой-то путь для возвращения в Беларусь, поэтому хвалит власть. Не исключено, что после 50 захочет вернуться.

– Вы с ним давно общались?

– Когда я только приходил в сборную, он уже закончил там, поэтому мы особо и не успели пообщаться. Но глядя на то, что он делает и говорит сегодня, у меня в голове одна мысль: олимпийским чемпионом можешь ты не быть, но человеком быть обязан.

– Как в Норвегии подавалось то, что было в 2020-м, и как подается происходящее сейчас? Вообще, говорят ли в стране о Беларуси?

– Я сам состою в диаспоре беларусов Норвегии. Ну а самый главный человек в нашей диаспоре – девушка, которая постоянно говорит о Беларуси, она подключает медиа, дает интервью на ТВ и радио. Ну и наша диаспора добилась того, чтобы в Норвегии Беларусь не называли Hviterussland (в буквальном смысле «Белая Русь»). Отныне – только Belarus.

Плюс мы постоянно стараемся помогать украинцам, а их в Норвегии достаточно много. Собираем вещи, принимаем у себя дома.

– Как относитесь к санкциям, которые вводят в отношении беларусского и московитского спорта?

– Только положительно. Считаю, если ты молчишь, то согласен с тем беззаконием, которое творится, и в таком случае должен понести наказание. Так что это адекватный способ реагирования на поведение молчащих спортсменов и федераций. Молчаливое согласие – это тоже преступление. Не будут выступать какое-то время – ничего с ними не случится. Может, поймут хоть, что происходит.

Но, с другой стороны, я понимаю, что, находясь в Беларуси, эти люди говорить не могут. Власть запугала всех максимально, поэтому сказать что-то против – все это чревато серьезными последствиями. Но если ты хочешь что-то сказать, то найдешь выход, способ. Нет – будешь молчать. А молчание, как я говорил, это такое же преступление, потому что ты, получается, согласен с тем, что творится.

– Как из Норвегии виделись события 2020 года?

– Лично я не предполагал, что такой размах насилия может быть в нашей стране. При том, что люди просто выразили свое мнение, они выбирали того, кого хотели. Это абсолютно нормально для любой демократической страны. Но в Беларуси… Я был шокирован, убит горем, глядя на то,  насколько бесчеловечно относились к обычным людям. Хотя люди просто хотели быть услышанными.

Помню, мои коллеги и соседи в Норвегии постоянно задавались вопрос, что же происходит в Беларуси. Я говорю: «Люди выбрали президентом другого человека. Они не согласны с официальными итогами, поэтому вышли на улицы, чтобы выразить протест». На что мне норвежцы говорили: «Так почему их бьют?» Мне оставалось только ответить: «Это Беларусь. Там так решают проблемы». В тот момент мне очень хотелось вернуться на Родину, как-то помочь беларусам. Но жена отговорила, убедила, что не стоит ввязываться.

– В спортивной гимнастике Беларуси есть люди, которые рьяно выражают свою поддержку режиму?

– В спортивной гимнастике мало. Но есть в других федерациях Сергей Рутенко или Александр Богданович, которые постоянно говорят о своей любви к системе в СМИ. Но в нашей федерации сидят люди, которые постоянно давят на спортсменов, угрожают за «неправильный» выбор или слово. Они считают, что сегодняшняя ситуация в Беларуси правильная, ничего менять не стоит. Уверен, они просто боятся потерять свои места. Для них деньги и положение в жизни решают всё. И они будут идти до конца, чтобы не терять свои зарплаты и должности. А от этого страдает весь вид спорта.