Петля на шее Китая затягивается

В какую ловушку попал Пекин.

Прославленная глобализация, начавшаяся после Холодной войны, сегодня движется вспять. Замедление темпов роста мировой торговли усугубляется постоянными сбоями в производственных цепочках — из-за пандемии, из-за проблем, создаваемых американо-китайской торговой войной, а также из-за попыток выстроить трансграничные экономические связи в соответствии с геостратегическими альянсами (так называемый «френд-шоринг»). Эти события затягивают петлю на шее Китая, который фактически стал главным бенефициаром современной глобализации.

Среди множества индикаторов глобализации, включая финансовые, информационные и трудовые потоки, международный обмен товарами и услугами больше всего связан с темпами роста экономики. В основном именно по этой причине замедление темпов роста глобальной торговли, начавшееся после мирового финансового кризиса 2008−2009 годов и усилившееся в эпоху Covid-19, указывает на глубокие изменения в процессе глобализации.

Доля мирового экспорта в мировом ВВП повысилась с 19% в 1990 году до пикового уровня 31% в 2008-м. В последующие тринадцать лет (2009−2021 годы) усредненная доля мирового экспорта в мировом ВВП составляла лишь 28,7%. Если бы темпы роста глобального экспорта находились на траектории 6,4% в год (это среднее значение между стремительными темпами 9,4% в период 1990—2008 годов и сниженными темпами 3,3% в период после 2008 года), тогда доля экспорта в мировом ВВП увеличилась бы до 46% к 2021 году, значительно превысив текущий показатель 29%.

Выгоды, полученные Китаем от глобализации торговли, оказались невероятными. В течение десятилетия, предшествовавшего вступлению Китая во Всемирную торговую организацию в 2001 году, доля китайского экспорта в общем мировом экспорте составляла в среднем лишь 2%. К 2008 году эта доля выросла почти в четыре раза — до 7,5%. Китай выбрал идеальное время для подачи заявки на вступление в ВТО: это произошло ровно в тот момент, когда мировая торговля находилась на мощном циклическом подъеме. Хотя финансовый кризис нанес временный урон китайскому экспорту, пауза оказалась недолгой. К 2021 году доля китайского экспорта в мировом экспорте увеличилась до 12,7%, что намного выше пиковых значений в период до 2008 года.

Маловероятно, чтобы Китай сохранял и дальше такие показатели. Общие темпы роста мировой торговли замедляются, а доля Китая в мировом торговом пироге находится под возрастающим давлением.

Особенно проблематичной стала продолжающаяся торговая война с США. На первом этапе бурного экспортного роста китайской экономики (после вступления страны в ВТО) Америка постоянно была для нее главным источником внешнего спроса. Но теперь это уже не так, что в основном объясняется пошлинами, введенными бывшим президентом США Дональдом Трампом. К 2020 году американский импорт китайских товаров и услуг упал на 19% относительно пиковых значений 2018 года. Несмотря на резкий подъем на волне бурного постпандемического роста экономики США в 2021 году, американский импорт из Китая оставался на 5% ниже пиковых значений 2018 года. Частичная отмена пошлин на ряд потребительских товаров (администрация президента Джо Байдена явно считает этот шаг антиинфляционным гамбитом) вряд ли позволит дать новый старт двусторонней торговле.

В то же время продолжающиеся сбои в производственных цепочках из-за пандемии, вероятно, нанесут серьезный урон Китаю и остальному миру. В течение полугодия, завершившегося в апреле 2022 года, «глобальный индекс трудностей в производственных цепочках», которые составляется аналитиками Федерального резервного банка Нью-Йорка, равнялся в среднем 3,6. Это намного выше среднего значения 2,3, зафиксированного в течение 21 месяца, начиная с февраля 2020 года, когда из-за пандемии были введены первые тотальные карантины, и это намного выше «нулевого» значения, которое означает отсутствие сбоев в производственных цепочках.

Все это невероятно важно для мира, связанного производственными цепочками. На долю глобальных производственных цепочек приходится более 70% кумулятивного роста общей мировой торговли в период с 1993 по 2013 годы, при этом Китаю досталась огромная часть этого роста, обеспеченного глобальными цепочкам. А поскольку сбои в производственных цепочках продолжаются (и даже усугубляются из-за китайской политики нулевого Covid), давление на китайскую и мировую экономическую деятельность, скорее всего, будет оставаться очень значительным.

Нарастающие геостратегические противоречия стали джокером деглобализации, причем особенно это касается последствий для Китая. Политика «френд-шоринга», по сути, превращает расчеты эффективности (в определении Рикардо) международной торговли в оценку пользы стратегических альянсов со странами-единомышленниками с точки зрения безопасности. И здесь особенно показательным выглядит новое безграничное партнерство Китая с Московией. Поскольку Китай вот-вот пересечет красную черту, оказывая помощь московитским военным действиям в Украине, США недавно решили ввести санкции против еще пяти китайских компаний, включив их в свой так называемый «Список структур».

Кроме того, китайские закупки московитских энергоносителей стали важным фактором поддержки московитской экономики, смягчая эффективность беспрецедентных западных санкций. Тем самым возрастает риск, что Китай начнут считать виновным соучастником. Одновременно становятся все более очевидными признаки финансовой деглобализации: Китай постепенно сократил объемы купленных им американских казначейских облигаций до уровней, которые не наблюдались с 2010 года. Трудно назвать это приятным явлением для дефицитной американской экономики, которой не хватает сбережений.

В этой вспышке геостратегической напряженности Америка едва ли выступает в роли невинного наблюдателя. Периодически начинают ходить слухи о предстоящем визите в Тайвань спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси, что явно может сильно задеть Китай, у которого есть собственный список ключевых интересов. То же самое можно сказать и о поддержке обеими партиями антикитайского законодательства, которое медленно, но все же продвигается вперед в Конгрессе США.

Подобно тому, как президент Московии Владимир Путин пытается оправдать свою бессовестную агрессию против Украины защитой от расширения НАТО, аналогичную роль внутри китайских правящих кругов играют давние страхи страны по поводу американской политики сдерживания.

Генри Киссинджер, архитектор современной американо-китайской политики, недавно выступил с предостережением против склонности Америки к «бесконечной конфронтации» с Китаем и призвал к «никсоновской гибкости», чтобы урегулировать этот все более опасный конфликт. Впрочем, как я пишу в своей готовящейся к изданию книге «Случайный конфликт», потребуется нечто намного большее, чтобы покончить с эскалацией китайско-американского конфликта.

Глобализация всегда была популярным термином, нуждавшемся в теоретизации. Да, торговля играла роль клея, способствовавшего интеграции мировой экономики. Но трудно назвать глобализацию приливом, который поднимал все лодки. Сегодня, когда мир страдает от изменения климата, пандемии и шокирующей новой войны в Европе (не говоря уже о росте неравенстве и связанных с этим социально-политических противоречиях), защита глобализации разорвана в клочки. И вполне может оказаться так, что Китай станет главным проигравшим.

Стивен Роуч, Project Syndicate